— Там настоящие люди? — опешил он и громко крикнул: — Эй!
Те застыли посреди площади. Девушка улыбнулась, помахала Артему и ответила, вроде бы на французском.
— Да. — Я на всякий случай придержала его за плечо. — Энергия в Потоке не принимает форму людей. Слишком сложно для нее.
— Но я видел ненастоящую маму! Тогда, с тобой, в папином кабинете.
— Не путай. Есть энергия совершенно особенная. Опасная. Она обитает в своем мире. Наша задача ей не попасться.
— А те двое кто?
— Путешественники, как и мы. Идем дальше.
Я повела Артема в противоположную сторону от приветливой парочки. Нормально мы все равно не пообщаемся, языковой барьер — препятствие серьезное. Только время потеряем, а у нас его мало.
— Я не встречал в Потоке людей! — воодушевился он. — Кроме тебя.
— Меньше броди по лесам с бешеными кроликами. Туда никто добровольно не сунется, а тут многие гуляют. Посмотри, красотища же!
— Красотища? — Артем презрительно скривился, словно вокруг были облезлые руины. Хотя, чувствую, они бы ему наоборот понравились. — Похоже на картинку из учебника истории.
— Угадал. Испания. Кажется, век шестнадцатый.
— Мы в городе из прошлого? Как он сюда попал?
Артем поправил воротник космического костюма, с которым не пожелал расстаться даже после моих упреков. На фоне старинного города мальчик смотрелся странно. Да чего уж там, он выглядел абсолютно несуразно. Я прогнала прочь желание сделать ему замечание и спросила:
— Откуда, по-твоему, берутся миры?
— Я был уверен, что придумал их.
— Придумал? — рассмеялась я. Артем оскорбленно насупился. — Нет, эти леса, города и деревни существовали на самом деле. В Потоке их копия, и то с оговорками.
— Зачем он их скопировал?
— Каждый мир — своего рода ожившее воспоминание о неких событиях.
— А что случилось здесь?
— Что-то важное. Не знаю, что конкретно. С тех пор пятьсот лет прошло, а деревня с фонтаном и того старше.
Мы свернули в узкий переулок, состоящий из сплошной вереницы унылых домиков, тесно жмущихся друг к другу. Улица была маленькой и грязной, но Артему понравилась. Еле оттащила его от канавы, через которую он прыгал. Набравшись терпения, я немного поплутала между одинаковых серых закоулков и вывела его к высокой ограде монастыря. Мы обогнули устремленный к небесам храм, и вышли к раскинувшемуся за ним кладбищу. Среди усыпальниц и каменных фигур в скорбящих позах можно было легко заблудиться, но я не собиралась отходить от ворот.
— Почему мы на кладбище? — Артем сердито скрестил руки на груди. Ему явно хотелось вернуться на площадь к тем двум незнакомцам.
— Подожди, — сказала я, застыв в ожидании. — Сейчас появится.
Створка ворот заскрипела, между прутьев забора набух шарик цвета ясного неба.
— Что это? — спросил Артем, из любопытства приблизив к нему лицо.
Из шарика с громким хлопком вылезло щупальце — длинное, гладкое, острое. Лицо Артема очень некстати оказалось на пути шипастого наконечника. Мальчик вскрикнул, на его щеке вздулась красная полоса.
— Нос туда засунь, — от души посоветовала я.
Артем прикрыл свежую царапину рукой и уставился на голубой шарик, выплывший из забора. Он парил в воздухе и был утыкан маслянистыми щупальцами с изогнутыми когтями на концах. Существо взирало на нас большими мультяшными глазами и часто моргало.
— Фиговина какая-то, — негодующе фыркнул Артем, держась за щеку.
Фиговина выразительно мяукнула, втянув коготки. Высунула розовый язык и лизнула Артема в нос. На лице мальчика осталась дорожка голубой слизи.
— Кисе ты понравился, — улыбнулась я.
— Гадость! — Он поморщился и вытер слизь рукавом. — Стремная киса. Зайки лучше.
— Гляди.
Я указала на кованую окантовку ворот. Она состояла из цепочки причудливых солнышек с торчащими в разные стороны острыми лучиками. Киса замурчала и облетела Артема вокруг. Он отмахнулся от нее, как от назойливой мухи. Увы, милашке было невдомек, что сердце его навеки принадлежит кроликам.
— И что? — слабо проникся Артем. — Ворота и ворота.
— Не замечаешь?
Он всмотрелся в узор и удивленно ойкнул. В цепочке солнышек недоставало одного — крайнего.
— Вот же оно! — Артем ткнул пальцем в голубой мурлычущий шарик. — Круто! Почему оно ожило и стало Кисой?
— Энергия искажает многие предметы. Рисунок на воротах из реального города в Потоке превратился в такую вот… фиговину.
— А откуда взялись зайки?
— У меня есть далеко не все ответы, — призналась я. Кроликов мне исследовать не доводилось. Я их избегала, да и кто к ним в здравом уме полезет?
— Везде была, а ответов не нашла? — Он презрительно прищурился и в очередной раз отпихнул вьющуюся под ногами Кису. — Плохо искала!
— Заладил-то! Сам разберешься со своими кроликами. Никуда они не денутся. Миры в Потоке не меняются.
— И разберусь! Без тебя разберусь.
— Неужели?
Артем сжал ладони в кулаки и сорвался на крик:
— Считаешь, я ничего не знаю?! А я знаю!
— Например, что?
— Что в каждом мире только один вход. Появляешься всегда в том же месте, дальше надо идти самому. Можно делать, что хочешь: трогать, двигать, даже ломать. Но когда вернешься, тут будет все по-старому! И если идти вперед долго-долго, то попадешь в начало. Еще нельзя менять внешность, зато можно придумать себе любую одежду. Ту, которой не бывает, тоже можно придумать!
А он соображает, хоть и маленький. Пожалуй, я с ним чересчур строга. И с поучительным тоном переборщила.
— Умница, — похвалила я. — Правильно. Ты сам обо всем догадался?
— Ага! — просиял Артем. — Но о том, что миры раньше были настоящими, я не знал. Заблудился в деревне… и выбраться не смог.
— Научишься, в следующий раз покажу еще кое-что интересное. Сейчас пора в реальность.
— Уже?
— А кто сутки в папином кабинете сидел? Забыл?
— Помню, — приуныл он.
— Начинай первым. Посмотрим, как ты справишься без моей помощи.
Артем принялся нащупывать преграду, разделяющую миры. Осторожно и ужасающе медленно. Захотелось прилечь вздремнуть. Навязчивый голубой шарик терся о мои ноги, усиленно привлекая внимание. Я подняла с земли ветку и бросила через забор. Киса с задорным рыком кинулась за ней, высунув язык. Было заманчиво растормошить Артема и объяснить, что делать, но я сдержалась. Решила обойтись без лишних нравоучений. Дождалась, пока он сумеет правильно оттолкнуться, и последовала за ним.
Безмятежное небо над кладбищем затрещало и грохнулось на землю. Облака закружились, забегали с неистовой скоростью. Безумные вращения прекратились под звон вилки, которую Артем уронил со стола.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
