— Что было, то прошло, — вздыхаю, отпуская грехи изменщику. — Надо жить дальше.
— Да, ты права — жизнь продолжается. У тебя появился мужчина, — грустная улыбка мелькает на губах Стаса. — Тот полицейский, с которым я говорил у магазина… Он ведь твой парень?
— Стас, я не буду обсуждать с тобой мою личную жизнь.
— Нет, я просто хотел сказать, что он нормальный. Вроде, — добавляет неуверенно. — Я надеюсь, что ты будешь счастлива.
— Даже не верится, что это ты говоришь, — нервно хихикаю. — Ты никогда не был таким доброжелательным.
— Говорят, что любовь это когда ты ставишь интересы дорого человека выше своих, — философствует Стас. — Наверное, я тоже смогу стать счастливым.
— Плюс сто к твоей карме, — улыбаюсь. — Продолжай в том же духе — и добро обязательно вернётся в двойном размере.
— Надеюсь, — пожав плечами, Стас поднимает бокал. — Ника, я хотел бы всё исправить, но понимаю, что это невозможно. Поэтому прошу: прости меня. Я делал много глупостей. Давай расстанемся…
Сейчас скажет «друзьями».
— Давай расстанемся без злости, обид и взаимных претензий, — заканчиваю фразу за бывшего и тоже беру в руки бокал.
Глава 31
Найти живую ёлку и приличные украшения для неё не проблема. Проблема — куда воткнуть праздничное дерево? В моём детстве для этого была специальная подставка — металлическая ваза на треноге. Сейчас такая штука — пережиток прошлого, который хрен найдёшь.
Я обзвонил всех друзей и знакомых — ни у кого нет чуда советской инженерии. Поехал искать в магазинах что-то подобное и застрял в пробке. Пришлось писать смс-объяснительную котёне.
Медленно ползу в потоке машин, психую и ищу в интернете «5 способов поставить дома живую ёлку без подставки». Способы капец сомнительные. И тут звонит Витёк — его жена нашла старую подставку. Надо забрать у её родственницы. Получаю от Вити сообщение с адресом — это где-то на Шахтёрской в старых дворах за новостройками. Хорошо, что недалеко от дома, и плохо, что я застрял в чёртовой пробке. Фиг знает, сколько ещё ползти буду.
Меня едва не подкидывает от нетерпения. Хочется поскорее попасть домой к котёне. Эмоции зашкаливают. Последний раз я испытывал что-то подобное в начальной школе, когда держал девочку за руку. Мы в столовку ходили парами, а девчонка мне очень нравилась. Концентрированный восторг в чистом детском сердце — сейчас так же. Чувствую себя влюблённым пацаном!
О, смска от Ники! Читаю, но ни хрена не понимаю. Половину букв перепутала, фразы скомканные. Такое ощущение, что на ходу набирала. Вроде куда-то вышла, но обещает скоро быть дома. В магаз пошла, наверное.
Бросаю телефон на приборную панель и поддаю газа — пробка впереди рассасывается, дорога почти свободна. Но мне снова приходится притормаживать — на асфальте каток натуральный. Тачку едва юзом не ведёт. Мало того что погодные условия ни к чёрту, так ещё и где-то что-то прорвало — замёрзшая вода на асфальте плотной коркой. Впереди причина пробки — чмокнувшиеся авто. Три штуки. А дальше ещё один затор. Твою ж мать!
Сворачиваю в парковочный карман и глушу мотор. Я уже на Шахтёрской. Пробежаться до нужного адреса будет быстрее, чем ехать на машине. А пока сбегаю, даст бог, заторы рассосутся.
Выхожу из тачки, пикаю брелком сигнализации и скольжу по обледенелому тротуару мимо магазинчиков и кафе. Коньки надо надевать, ё-моё! А витрины такие красочные, новогодние — мигают шариками-фонариками, привлекают внимание потребителей. И настроение праздничное поднимают на максимум. Я уже не думаю о погоде и скользкой дороге, мысли только о том, как мы с котёной ёлку наряжать будем. Почти вижу восторг в её красивых глазках. Её вижу…
Стопэ!
Делаю пару шагов назад и прилипаю к панорамному окну. За стеклом ресторанный зал, а за одним из столиков моя Вероника и… Мазай, мать его! Котёна выглядит шикарно — при макияже, с причёской, в вечернем платье, на хрупких плечах шифоновый шарфик. На столе лежит крупная красная роза. Эти двое чокаются бокалами и улыбаются.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я пытаюсь проморгаться, но картинка не исчезает. В магаз, значит, она пошла?!
Черти в душе рычат и беснуются, кипятят мою кровь в котлах — дров не жалеют. Восторг от предвкушения уютного домашнего вечера сменяется красной шторкой ярости перед глазами.
Врываюсь в ресторан и стремительно пру к столику, за которым сидит парочка.
— Простите! Мужчина! — администраторша пытается меня остановить.
Но остановить меня невозможно. Не сейчас.
— Саша… — котёна с бокалом в руке встаёт со стула.
Так точно, Саша! Это я. А это будущий хладный труп — перевожу злой взгляд на Мазая.
Дальше всё как в лучших боевиках. Я разношу ресторанный зал к чёртовой матери, пытаясь взять за задницу Стасика. Стасик на контакт идти не хочет — бегает от меня, ссыкло трусливое. Переворачиваю столы — посуда бьётся, гости разбегаются в панике, охрана пытается меня утихомирить. Адреналин на максимуме, мне вообще пофиг всё. Кроме Мазая. С моей лёгкой руки в панорамное окно летит стол. Стекло вдребезги.
Охранники — парни назойливые, мне приходится прописать им по лицам. Потом влетает бармену и его бару. Круг замыкается у столика, где Мазай чокался бокальчиками с моей женщиной. Очень символично.
Тяжело дыша, беру урода за грудки, трясу, как котёнка, а потом с удовольствием даю ему по морде. И ещё раз. И ещё.
— Саша, не надо! Ты его убьёшь! — кричит котёна, пытаясь оттащить меня от своего бывшего.
— Отойди! — отпихиваю её.
Я плохо соображаю, что творю, но умудряюсь получать невероятное удовольствие от ударов по лицу Мазая. Котёне не надо лезть мне под руку. Это крайне опасная затея.
Только я расхожусь, как следует — в ресторан вырывается группа быстрого реагирования ЧОПа. Пацаны быстро и качественно кладут меня мордой в пол. Работа у них такая…
Глава 32
Парни из ЧОПа дело своё сделали — обезвредили дебошира. Дальше приезжают мои пацаны. Встаю с пола, жму руки коллегам и виновато пожимаю плечами. Сейчас будем решать, что со мной делать.
Стасику вызвали скорую. Он до кареты на своих ножках пошёл. Моя недоработка.
Котёна стоит в сторонке, обхватив себя за плечи, и дрожит. Она попыталась подойти, но я на неё рявкнул. От меня, кроме агрессии, сейчас ничего ждать не стоит. Дайте хоть пару минут выдохнуть.
— Наш он человек, поймите, — один из ментов показывает моё удостоверение администраторше.
— И что?! — она искренне возмущена. — Ресторан разнёс! Кто за это платить будет?!
— Я буду, успокойся, — разминаю сбитые в кровь кулаки. — Зови сюда, кто у вас тут главный. Поговорим.
— Хозяин сейчас приедет. С ним и решайте, — фыркает работница разгромленного ресторана.
Адреналин в крови падает, душа начинает ныть. Похоже на зубную боль. Сначала едва заметно, но с каждой минутой мучительные ощущения становятся ярче. Сижу с дурной башкой на уцелевшем стуле и чувствую, как крыша едет. Трясёт меня, как мышь на морозе, и в груди всё колом встало.
Воздуха в помещении хватает — окно-то разбито. Свежо. Но мне не дышится. Потому что котёна здесь… Не могу!
— Выйду на улицу, — отчитываюсь парням.
Пошатываясь, иду на выход. На улице уже темно, зажглись фонари и праздничные гирлянды. Всё светится, переливается. Люди ходят, машины едут. Вокруг меня кипит жизнь, а во мне она остановилась. Я опять сдох. Как тогда с Танькой.
— Саша!
Оборачиваюсь. Ника вышла из ресторана. Стоит у входа в лёгком платье, в батильонах на высоченных каблуках, сумочку к груди прижимает и смотрит на меня испуганными глазёнками. Сказать, что мне больно — ни хрена не сказать. Но я не хочу снова… Не хочу так.
Угли эмоций снова разгораются, и я иду к Нике.
— Скажи, что мне всё это приглючилось… — хриплю, стоя в паре шагов от неё. — Кис, скажи, что этого всего не было! — почти ору, а Ника вздрагивает.
Пусть это будет враньё. Но. Пусть. Оно. Будет. Давай, котён, скажи это. Дава-а-ай!
