Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Мы практически на месте, — повернувшись к ним, сказала Мария. — Брат как раз заканчивает совещание совета директоров холдинга.
Саша не успела спросить, о каком «холдинге» идёт речь. Приблизившись к широкой арке, они услышали конец фразы, сказанной приятным и очень уверенным мужским голосом:
— … я всё сказал. Приступайте, и немедленно.
Миг спустя они оказались в просторном, практически пустом высокотехнологичном кабинете. Огромное панорамное окно во всю стену выходило на океан. При их появлении среднего роста стройный мужчина с довольно длинной гладко зачёсанной чёрной шевелюрой, в серых брюках и белой рубашке, стоявший лицом к окну, бодро обернулся. Им показалось красивое смуглое породистое лицо импозантного латиноамериканца, на вид чуть за сорок. Аккуратная ровная щетина в сочетании с расстёгнутыми верхними пуговицами рубашки создавали образ человека настолько успешного и уверенного в себе, что он мог позволить себе выглядеть непринуждённо, не теряя при этом стиля.
— Наконец-то! — воскликнул он, энергично направившись им навстречу, и на ходу протягивая руку.
Пожатие у него оказалось крепким, выдающим манеры альфа-самца, привыкшего доминировать. Жгучие глаза цвета чёрного жемчуга смотрели на собеседника острым взглядом матадора, привыкшего укрощать быков и покорять женщин. Между тем, холёная кожа рук и ухоженные ногти позволяли предположить, что хозяин особняка вряд ли когда-то зарабатывал на жизнь трудом физическим.
Сашину руку хозяин особняка пожал быстро и прошелся по её лицу взглядом хоть и внимательным, но не преисполненным большого интереса, вскользь. Повернувшись же к Доминику, он не просто задержал старческую руку в своей, бережно накрыв её сверху второй ладонью, но и уважительно поклонился.
— Доктор Купер, — произнёс он со значением. — Для нас с сестрой — большая часть, что вы посетили наш дом. В этих стенах ваше имя всегда произносили с величайшим почтением. Мой отец считал, что вы — величайший инженер современности. Подобных слов я не слышал от него больше ни о ком из современников. Он не разбрасывался похвалами.
— Мы были знакомы с вашим отцом? — удивился Купер.
— Даже со мной, — усмехнулся латиноамериканец, и тут же скромно добавил: — Впрочем, я не настолько самонадеян, дабы тешить себя иллюзиями, что вы узнаете во мне пацанёнка, которого отец много лет назад приводил на работу, дабы показать, как руками гениев творится самый значительный технологический проект в истории космической эры.
— Ваш отец работал с доктором Купером? — недоумевающе нахмурилась Саша.
— Если быть точным, то доктор работал на нашего отца, — ответил тот, кивнув головой на стену, где в красивом обрамлении был размещён видеопортрет похожего на него мужчины, харизматично улыбающегося и доброжелательно глядящего вокруг.
Убедившись по расширившимся от изумления глазам Доминика и Саши, что они начали понимать, с кем говорят, он радушно представился:
— Меня зовут Рикардо Гизу. Мы с моей сестрой Марией — родные дети и наследники сеньора Альберто Гизу, сооснователя и главы совета директоров компании «Терра Нова».
Рикардо почувствовал удовлетворение, глядя на то, как на лицах гостей отражается изумление. Как и отец, он всегда умел и любил быть эффектным. Удивлённые и пораженные взгляды, возгласы восхищения, вспышки фотокамер, гром аплодисментов — во всём этом он купался с таким же наслаждением, с каким это делают выдающиеся артисты, собирающие стадионы. В пост-информационный век невозможно быть великим бизнесменом или политиком, не будучи шоуменом, не умея влюблять в себя, продавать публике себя и свои проекты — это одна из первых истин, которым их с Марией научил отец.
— Полагаю, — молвил он, не дав Куперу и его спутнице опомниться. — Тут не обойтись без небольшого вступления.
Театрально прошествовав к видеопортрету своего отца и какое-то время глядя на того исподлобья, Рикардо молвил:
— Мой отец был одним из богатейших людей Латинской Америки. Входил какое-то время в сотню мирового списка Best. Я верю, что он смог бы подняться на вершину этого списка. Если бы его целью было банальное накопление богатства. Но он мыслил куда шире. Он говорил: «Деньги нельзя ни недооценивать, ни переоценивать. Это лишь ресурсы, которые необходимы отдельным людям и всему человечеству, чтобы реализовать свой потенциал». Именно этой философией он и руководствовался, когда поставил на кон весь свой капитал и свою репутацию, вложив их без остатка в «Терра Нову». Вы знаете, чем всё окончилось, верно?
Посмотрев ещё какое-то время на видеоизображение своего предка, будто вёл с ним беззвучный диалог, он повернулся к ним и продолжил речь:
— Судьба отца не сложилась бы столь трагично, не будь он порядочным человеком. Но он был одержим понятиями о чести дома Гизу и о собственной репутации. Он не мог смириться, что из одного из влиятельнейших людей в мире, не сходящего с обложек ведущих изданий и со сцен самых респектабельных форумов, из нового Илона Маска, он превратился в презренного изгоя, которого клеймят как мошенника. Он до последнего надеялся спасти проект, успокоить акционеров, договориться с кредиторами. Он заложил своё личное имущество, чтобы привлечь дополнительное финансирование. Всё, даже этот особняк. Но этого оказалось мало.
Сделав многозначительную паузу, Гизу поучительно произнёс:
— Всё в этом мире держится на человеческой вере — семьи, любые социальные группы, религии, государства, финансовые системы, фондовые рынки. «Терра Нова» была не исключением, скорее даже наиболее ярким проявлением этой истины. Она была создана благодаря вере людей в светлое будущее. И она была обречена на гибель, когда эта вера иссякла. Упрямое желание отца предотвратить неизбежное — просто уничтожило его. Тогда я молил его одуматься. Но сейчас я думаю, он понимал, что делает. Ведь он всегда был мудр и проницателен. Думаю, он пошел на это сознательно — как пилот-камикадзе, направляющий свой самолёт навстречу гибели. Он просто не хотел видеть этот мир после своего краха.
— Решил уйти красиво, — фыркнула Саша, вспомнив газетные заголовки. — Растратив всё состояние, покончил с собой и бросил семью, привыкшую к роскоши, голой и босой на улице, наедине с многомиллиардными долгами.
Рикардо замер, развернулся и пристально посмотрел на Сашу, пораженный тем, как легко и бесцеремонно она вторглась в его тщательно спланированный монолог. Кажется, лишь теперь он рассмотрел её внимательно. Смело встретив взгляд этого позера, она развела руками, мол, «Извини, я всегда была стервой».
Поймав предостерегающий взгляд Доминика, а затем скосив глаза на молчавшую всё это время Марию и внезапно осознав, что её слова могли ранить девушку, так как речь об её отце, она добавила, чтобы сгладить бестактность:
— Я знаю не понаслышке об отцах, которых не заботит судьба их чад. Мне жаль, что и вы знаете тоже.
— Да, всё было так, — неожиданно согласился Рикардо с такой оценкой, возобновив ходьбу по кабинету и активную жестикуляцию: — Но я не виню его в этом. Больше не виню.
Он остановился у окна. По его лбу театрально пролегло несколько морщин, изображающих сдерживаемые душевные страдания. Задумчиво глядя на океан, он вспомнил:
— Тогда я был неопытным юношей. Я стоял рядом с матерью и маленькой сестрой, и смотрел на то, как немногочисленные пожитки, которые суд оставил в нашей собственности, чужие люди выносят из дома, где я вырос, а сам дом — выставляют на продажу. Матушка причитала, что мы остались ни с чем, что теперь мы пойдём по миру. И я верил ей. Но я был тогда глуп и наивен.
Выдержав паузу, дабы аудитория подготовилась к следующей мудрости, он поведал:
— Традиционные материальные активы давно уже перестали быть важнейшим капиталом. Никакие кредиторы не могли отнять блестящее образование, которое я к тому времени получил, мои прокачанные и глубоко модифицированные с рождения тело и мозг, а также мои высокоэффективные нейроимпланты, которые бразильские законы запрещают изымать принудительно. Никакой суд не мог обратить взыскание на отцовский уникальный опыт, которые он мне передал. На его связи и знакомства в деловом мире и во властных кругах. Фамилия Гизу всё ещё многое значила, открывала многие двери. Это был капитал более ценный, чем особняк или пара миллионов кредитов на счету. Всё, что требовалось — это распорядиться им с умом.
- Война за мир - Алексей Жидков - Космическая фантастика
- Наследник Бога. Финал - Валерий Лашманов - Боевик / Космическая фантастика / Триллер