— В любое время, Маджи, — сказал Майк, — я даже дам вам скидку. Да, где-то через десять дней мисс Жанет Берк приедет в мой коттедж. Она заканчивает работу над книгой, и ей нужно уединение.
10
В пятницу, во второй половине дня, Майк и Жанет приехали в коттедж. Она была за рулем взятого напрокат автомобиля, он следовал за ней на своем «порше». Они свернули к югу от Мэриленд Стейт-роуд 210 по направлению к Потомаку. Оставалось еще два часа до заката, когда они остановились на перекрестке у магазина примерно в двух милях от коттеджа. Майк зашел купить продукты на выходные дни и для Жанет, чтобы ей хватило до среды, когда он снова приедет.
О злосчастном Джеральде Хатчинсоне не было никаких известий с тех пор, как Жанет послала его на все четыре стороны, и Майк втайне надеялся, что он уже не появится. Когда они достигли конца частной дороги у деревянного коттеджа на самом берегу реки, заднее крыльцо которого представляло собой маленькую пристань с привязанным к нему мощным катером, Жанет воскликнула от удовольствия:
— Вы не предупредили меня, Майк, что это место столь прекрасно!
— Мне здесь очень нравится, — сказал он, вынимая пакет с продуктами из багажника. — Это было любимое место отдыха нашей семьи, и, когда мои родители умерли, я сохранил его. Окружающие леса представляют собой часть государственного леса. Ближайший коттедж находится в ста ярдах отсюда, поэтому здесь очень уединенно.
— Как вы можете сдавать его?
— Обычно я этого не делаю. Правда, отправляясь на стажировку в Нью-Йорк, я сдал это место, чтобы покрыть свои расходы. С тех пор как вернулся, я проводил почти все выходные здесь.
— Надеюсь, вы и сейчас будете приезжать.
— Ваш дядя Джордж не возражал против того, что мы будем здесь одни в эти выходные?
— Что касается моего дяди, то здесь вы можете быть спокойны, — заверила она, — кроме этого, я сама могу за себя постоять. Программа моей школы включала в себя курс самообороны для девочек плюс несколько приемов дзюдо и карате.
— Буду знать и вести себя хорошо, — пообещал он.
— Медсестры в больнице говорят, что для вас никогда не составляло проблемы найти себе женскую компанию.
— Не следует верить больничным сплетням, но и мне не следует полностью доверять, — предупредил Майк, — в конце концов, я живой человек, а вы как-то обещали уложить меня в кровать…
— Что?
— Это было сразу же после того, как вы позвали меня вечером за день до операции и попросили сделать маммопластику.
— Я этого тоже не помню, но, судя по результатам, жалеть об этом не следует.
— Я сказал вам, что сделаю операцию, если вы будете в хорошем состоянии после первой, самой важной операции. Тогда вы ответили: «Вы не пожалеете об этом, я обещаю».
— Вам не показалось странным, что я говорю такие вещи? — спросила Жанет.
— Я не мог поверить, что это были вы. Но когда мы прослушали привезенные вами из Чикаго пленки интервью с Лин Толман, ее голос звучал так же, как ваш в тот момент, когда вы заверяли меня, что я никогда не пожалею, прооперировав вас, и когда вы непристойно ругались под наркозом у доктора Хала Петри.
Жанет вдруг села. Она была бледна. Когда она схватилась за волосы, Майк заметил, что ее руки трясутся.
— Посмотрите, ничего нет холодного попить в холодильнике, пожалуйста, Майк, — попросила она, — я с трудом могу поверить в то, что вы рассказываете, но я знаю, что это правда. Это меня пугает. Особенно когда я вспоминаю, как звучит голос Лин на этих пленках.
Он поспешно открыл бутылку кока-колы и протянул ей.
— Наверное, я напрасно вам рассказал об этом, — признался он.
— Вы сказали, что мой голос и манеры были другими, когда я просила вас сделать мне операцию на груди. А когда я ругалась?
— Это был тот же голос. Вы также говорили многими теми же словами, которые были на пленках.
— Но как я могла?…
— Ваш дядя считает, что вы усвоили манеры и голос Лин, когда находились рядом с ней в Чикаго. После перенесенного сотрясения ваш мозг, вероятно, выхватывает из памяти клочки воспоминаний, и вы выражаете их словами, не помня об этом ничего.
— Если это правда, то как долго это может продолжаться?
— Я думаю, это уже прошло, — успокоил ее Майк. — Когда ваш мозг успокоился после сотрясения и ваша сильная воля возобладала, эти воспоминания больше не могут пробиться наружу.
— Будем надеяться, — сказала она горячо.
— Я не заметил в вас ничего странного с тех пор, как вы обещали подать на меня в суд после операции, а это было несколько недель назад, — успокоил он ее.
— Если вы заметите ночью, что я пытаюсь залезть в вашу постель, — сказала она смеясь и уже успокоившись, — запомните, что я не в себе, и прогоните меня. Я хотела бы искупаться перед ужином, если мне уже можно напрягать руки. У нас есть время?
— Время здесь не наблюдают, — заверил ее Майк, — а ваши швы давно зажили. Я надену плавки и поставлю ловушки на крабов, чтобы у нас было чем поужинать после купания. Вы можете переодеться в гостевой комнате. Эта та, где не висят мои вещи.
Он опускал с пристани в воду ловушки, привязав к ним для приманки рыбьи головы, купленные в магазине на перекрестке, когда Жанет вышла из коттеджа. На ней было белое бикини, и от одного взгляда на нее у Майка перехватило дыхание.
— Ух ты! — воскликнул он. — Сама Венера!
— У меня такое ощущение, что на мне надето не намного больше, чем носила сама Венера, — призналась Жанет. Под его восхищенным взглядом ее кожа покрылась мурашками. — Когда я позвонила в спортивный магазин в Вашингтоне и назвала продавщице свои размеры, она сказала, что у них есть как раз то, что нужно. Поэтому я попросила прислать белый и голубой, но не примеряла их заранее и не знала, что мне прислали то, что в народе называют «ленточки».
— Шериф Нот обещал вашему дяде, что его заместитель будет навещать вас раз в день, но вам лучше не надевать этот купальник, когда он придет, а то он может арестовать вас за непристойное обнажение.
Исключительно правильные черты лица, окруженного ореолом золотисто-рыжих волос, спрятанных под резиновой купальной шапочкой. Красивая приподнятая грудь. Прекрасная симметрия рук и плеч, нежный изгиб талии и округлость бедер. Знаменитый выступ mons Veneris над лобковой костью, прикрытый нижней частью бикини. Нежные и в меру мускулистые бедра, икры, колени и ступни. Всего этого в ней было достаточно, чтобы перехватило дух художника… или влюбленного.
— Лучше не ныряйте, — предупредил Майк, — у конца пристани недостаточно глубоко, а я не хочу, чтобы вы расквасили этот прекрасный нос, творение моих рук.
— Я буду вести себя хорошо, — пообещала Жанет, остановившись возле него. — Вы действительно можете ловить крабов этой ловушкой?
— Сколько нам нужно. Завтра я покажу вам, как их готовить в кассероли. Они будут просто таять у вас во рту.
Он привязал веревку, идущую к ловушке на дне реки, к перилам.
— Лестница вон там. Вы можете спуститься в воду, не опасаясь за свой прекрасный профиль. Правда, она немного скользкая, когда ею мало пользуются. Я лучше заплыву с другой стороны и помогу вам спуститься.
Майк нырнул и поплыл к лестнице. Зацепившись ногой за одну из ступенек, протянул руку и помог Жанет спуститься в воду. При этом она была практически в его объятиях. Он поднял голову и увидел ее улыбающееся лицо.
— Хорошая уловка, доктор, — сказала она, когда спустилась по лестнице и ее лицо оказалось на уровне с его, — вы заслуживаете награду за вашу изобретательность.
Не успел Майк понять ее намерения, как девушка повернула голову и поцеловала его в губы, как бы мимолетно, но с глубоким смыслом, и затем выскользнула из его рук, пока они еще не сомкнулись вокруг нее. Вспенивая воду ногами, она быстро поплыла прочь от лестницы размашистым тренированным кролем по направлению к буйку, видневшемуся примерно в пятидесяти футах от пристани. Майк последовал за ней. Но когда он достиг буйка, она, выбравшись из воды, уже уселась на него и, спустив ноги в воду, смеялась, глядя на Майка.
— Черепаха! Вам не стыдно, что девушка вас обогнала?
— Я не в форме, — сказал он, немного запыхавшись.
Они плавали с полчаса. Затем сели в катер и помчались вдоль реки мимо мыса, который закрывал от коттеджа вид на гору Вернон на западном берегу. Когда они вернулись, было уже почти темно, и Майк вынул из краболовок с дюжину голубых и желтых крабов. Пока Жанет переодевалась в брюки и блузу и вытирала волосы после душа, он поставил кипятить воду, чтобы сварить свою добычу.
— Мне всегда казалось жестоко бросать крабов в кипящую воду, — сказала Жанет, — но дядя Джордж уверял меня, что они погибают в тот момент, когда касаются воды.
— Я с ним согласен, — ответил Майк, — вы голодны?
