Мы вымыли посуду вдвоём, действуя так синхронно, что я сама удивилась. Мне было так уютно здесь, что я порой забывала, что творится за стенами дома. Что моя сестра в изгнании, что другие ринии арестованы и живут на казарменном положении, что во время переворота погибла не только Лорена, но и другие, и об этом забывать нельзя. Что я фактически принадлежу Нариссу, что нас с Альто объединяет лишь сделка, а Ян здесь лишь временно. Вряд ли Альто удастся его отстоять. Или?..
- Хочу, чтобы всё было хорошо, - прошептала я.
Альто коснулся моего плеча.
- Идеального «хорошо» не бывает. Но прогулка со счастливым псом и сыном твоей первой любви - хорошее начало, правда?
- Да, - неуверенно откликнулась я. - Неплохое.
- Вот и идём.
Его рука на моём плече была тёплой и надёжной. Вот только взгляд оставался напряжённым.
О чём он думал сейчас? И что скрывал от меня?
Я никогда не подозревала, что восход солнца над пустошью - это так красиво.
Солнце показалось над горами, и Ян восторженно вздохнул, раскинув руки. Интересно, он хоть раз был вдали от интерната, в скалистых предгорьях, где никого вокруг, кроме ветра, смеха и собачьего лая?
- У него вообще не было детства? - тихо спросила я, наклонившись к Альто.
Мы шли позади бок о бок и наблюдали, как Фрей описывает круги, то и дело скрываясь по самую холку в высокой траве, а Ян раз за разом бросает ему мяч.
- Было, я думаю, - негромко ответил Альто. - Но не такое, каким мы хотели бы его видеть.
- Без леса, моря и свободы, - произнесла я. - Альто, а у тебя было море?
Альто не сразу ответил. Он вглядывался вперёд, где пустошь терялась в мареве неба над горизонтом. Золотистое разнотравье, подсвеченное солнцем, качалось на ветру, как распущенные волосы, и я вдруг вспомнила пшеничные поля, которые летели по обе стороны шоссе, когда я возвращалась с моря домой. Чёткий профиль моей сестры темнел слева, а справа простиралось бескрайнее море стеблей, похожих на волосы Фрэнсиса. Волосы, к которым я больше не смогу прикоснуться.
- Море?
- Море как сказка. Что-то светлое. У тебя оно было? - Я запнулась. - Лучшие дни я провела с Фрэнсисом на море. Совсем недолго, но иногда пара недель может определить твою жизнь, разве нет?
Альто помолчал.
- Неважно, было оно или не было, это море, - наконец сказал он.
- Почему?
- Потому что эти мгновения ушли, - просто сказал он. - Застывать в прошлом бессмысленно. Бесполезно. Можно вернуться в то же место, но нельзя вернуться к прежнему себе.
- Почему? - в упор спросила я.
Альто вздохнул:
- Кора, ты была снежной принцессой десять лет. Вот сейчас ты смогла бы вновь стать уязвимой, поверить в любовь, отнестись к мужчинам без опаски, дать кому-то шанс? Довериться, отставив в сторону мысли о предательстве? - его голос стал резче. - Или хотя бы не сравнивать других мужчин со светлым образом Фрэнсиса - не в их пользу?
- Я...
Я закусила губу. Взгляд Альто сделался неожиданно понимающим.
- Скажи. Просто скажи это вслух.
- Нет, - обречённо выдохнула я. - Я не могу. Не могу довериться до конца, не могу снова стать уязвимой. Просто... нет.
Альто шагнул ко мне, и я сама не заметила, как мои пальцы коснулись его и на несколько секунд переплелись.
У него были тёплые сухие пальцы. И мне вдруг очень захотелось, чтобы он не отнимал руку.
Но он отнял её.
- Я был с Лореной долгие годы. И любил её так искренне, как только было возможно. Чистая любовь истинной невесты, в которой я не видел ни малейшего принуждения. Такая же нежная, бескорыстная и абсолютная, как и твоя. Представляешь? Ты и Фрэнсис. Я и Лорена.
- А потом это кончилось, - глухо сказала я.
- Для тебя не кончилось, - мягко сказал Альто. - Ты всё ещё там, у моря, с воспоминаниями о Фрэнсисе. Скажешь, нет?
Я промолчала.
- А для меня. - Альто подставил лицо ветру. - Наверное, кто-то скажет, что для меня всё сейчас только началось. Свобода. Солнце.
- А это не так?
Альто покачал головой.
- Нет, - произнёс он неожиданно спокойно. - Для меня всё закончилось.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
- Почему?
- Потому.
Я смотрела на него - молодого, обаятельного, богатого - и молчала. Я не знала, что ему возразить. Ему, привлекательному незнакомцу из бара, который только что сказал мне, что никогда никого не полюбит.
Если бы я была на месте Альто, что бы я чувствовала? Если бы я очнулась и поняла, что мной много лет управляли? Смогла бы я полюбить вновь? Захотела бы?
Я на миг представила, что десять лет была покорной игрушкой Нарисса Прето. И вздрогнула.
- Если бы существовали истинные женихи, - прошептала я, - я бы их ненавидела.
- Странно, что такая очевидная мысль не пришла тебе в голову раньше, - с иронией произнёс Альто. - Впрочем, да, ты же занималась льготами и социальными программами, как любая высшая риния. И бабушка наверняка говорила тебе, что, будь у власти мы, любая одинокая женщина с ребёнком окажется нищей, обманутой и на обочине. А ринии дарят им защиту и богатство.
- Что-то в этом роде, - пробормотала я.
- И доля истины в этом есть. Но есть и противоположная сторона. Много лет я был марионеткой одной женщины. И хуже всего, я подписался на это сам.
Его лицо сделалось жёстким.
- И не повторю этого вновь.
- А если выбрать не ринию? - тихо спросила я. - Если создать семью с обычной женщиной? Тепло, нежность, дети... любовь? Сын вроде Яна, которого ты сможешь взять на руки и которого никогда не отдадут в интернат?
Недалеко от нас Ян уселся на плоский камень, достал из кармана банан и деловито начал его очищать. Золотистый ретривер тут же плюхнулся рядом с мальчиком, глядя на банан с таким видом, будто не ел по меньшей мере три дня.
- Нет, - коротко сказал Альто, глядя на Яна. - А о детях, в конце концов, можно позаботиться и без их матери.
Он повернулся ко мне, хмурясь.
- Что возвращает нас к больной теме. Твоя инициация. У меня есть право и возможность принять обет целомудрия лет на триста, у тебя нет. Что делать будем?
Меня словно холодной водой облило. Ласковая утренняя тишина, покрытое золотистым светом разнотравье, силуэты деревьев за серой лентой дороги - всё исчезло в один миг, растворилось. Перед глазами появился чеканный профиль Нарисса Прето.
- Ждать, - севшим голосом сказала я. - До объявления помолвки как минимум две недели. Что-нибудь придумаем. Кстати, ты не задумывался, что это тоже насилие - укладывать меня в чью-то постель?
- Когда я думал, что ты уже инициирована, о постели речь не шла, конечно. - Альто пожал плечами. - Будь у тебя сила ринии, тебе достаточно было бы обнять Нарисса, стянуть с него амулет и пощекотать за ушком.
- Поцеловать в губы, - устало поправила я. - Поцелуй истинной невесты рождает истинное чувство. Ушка тут явно недостаточно. Даже двух ушек.
- Ради такого можно и пришить Нариссу третье, - хмыкнул Альто. - Но, возвращаясь к тебе, теперь всё стало куда сложнее. Без твоей инициации мы застрянем. Если бы я мог втихаря переехать Нарисса автомобилем и сделать вид, что это не я. но такой возможности у меня нет.
- А яд? - вырвалось у меня.
- Крайне неприятная штука. Может погибнуть невиновный - это во-первых. А во-вторых,
- Альто откровенно посмотрел на меня, - это ухудшает инвестиционный климат. Одно дело
- когда лидер радикальной партии несколько смягчает свои взгляды, другое - когда его находят с синим лицом на лестнице.
- А отдать Нарисса истинной невесте на пару месяцев - это, по-твоему, ничего плохого?
- Предпочтёшь, чтобы твоих сестёр начали убивать?
Я закусила губу. Тут у меня возражений не было.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
- А другой инициированной ринии у тебя под рукой нет? - с надеждой спросила я.
Альто развёл руками:
- Такой, чтобы Нарисс забыл обо всём и подпустил её к себе? Он не настолько легковерен и исключение сделает разве что для жены. Так что ты наш единственный вариант, моя дорогая. Мне жаль.
