— Кто-то говорил: это Игорь упросил Верховного послать Макса исследовать Тушинский аэродром. Будто бы ему рассказали, что там еще много полезного осталось. Сам-то не пошел, небось. Игорь знал, что ты к Максу неровно дышишь. Все знали… разве от людей такие вещи скроешь? А одна девчонка мне говорила, что Макс так прощался с ней, будто знал заранее, что не вернется.
Нюта почувствовала неожиданную обиду: и на какую-то девчонку, которую она, скорее всего, никогда больше не увидит — «С ней прощался, не со мной!» — и на подругу, которая все знала и молчала так долго. А вслух спросила:
— И почему тебе, посторонней, все рассказывали, а мне нет? Хотя это именно меня в первую очередь касалось!
— Ну, может, Верховного боялись. И потом, ты, Нюточка, только не обижайся, но ведь ты сама от себя людей отталкиваешь. На Спартаке тебя считали гордой, надменной, черствой.
Нюта хмыкнула. Значит, сначала ее объявили изгоем и дразнили подкидышем, а потом удивлялись, чего это она такая неласковая? Странные люди!
— Знаешь, — сказала она небрежно, — мне кажется, ты все же дочитала эту яркую книжку, вот тебе и мерещится теперь всякая ерунда. С чего бы Верховному из-за придури сыночка лишаться одного из самых удачливых сталкеров? Да и Макс, если обо всем знал и все равно пошел, каким-то дураком выглядит. Не похоже это на него.
Крыся вздохнула. Она хорошо изучила характер подруги и знала — та скорее скажет какую-нибудь колкость, но не покажет, что у нее на душе на самом деле. Впрочем, она и не думала винить Нюту за это, тем более теперь, когда предстояло расставание.
— Оставалась бы ты со мной, Нюточка? — в который уже раз предложила она. Нюта ласково улыбнулась и покачала головой:
— Ну подумай сама, Крыська, что я здесь буду делать? У тебя теперь муж, семейные заботы, до меня ли тебе будет? А меня Кирилл совсем извел своим нытьем, еще чуть-чуть, и одна сбегу. Да и потом, я столько лет мечтала хоть что-то узнать про маму, а теперь меня от нее отделяет всего несколько станций. Ведь самую опасную часть пути мы уже преодолели…
В этот момент Нюта искренне верила, что все самое страшное у нее уже позади.
— Может быть, мы с Кириллом сюда еще вернемся, — добавила она, чтобы утешить подругу и себя заодно.
— Раз уж мы надолго расстаемся, — Крыся всхлипнула, — возьми хотя бы вот это. Мне будет спокойнее.
И она надела Нюте на шею какой-то серый матерчатый мешочек на шнурке.
— Что это? — удивилась та.
— Большой палец Алики-заступницы. Говорят, она очень помогает в женских делах и от нечаянной смерти. Это Валет мне купил, очень ценная, наверное, вещь, он даже не говорит, сколько патронов отдал. Но тебе нужнее, возьми.
Растроганная Нюта обняла подругу.
— Тинка! — раздался голос Валета, и невеста поспешила к суженому, а Нюту отозвал в сторону Семен. Он был уже порядком пьян и прислонился к колонне — бледный, в распахнутой длинной шинели.
— Уходишь, значит?
Нюта кивнула.
— Эх, а я-то думал… Может, осталась бы? Со мной?
Нюта покачала головой, лихорадочно ища слова, чтобы отказать, не обижая.
— Знаешь, может, оно и к лучшему, — сказала она наконец. — У меня такая странная судьба, а тебе нормальная подруга нужна.
— Я сам знаю, что мне лучше, — мрачно пробормотал Семен. — Ты мне будешь сейчас голову морочить, что тебя где-то там нашли, чуть ли не среди диких зверей? А мне плевать, в туннеле тебя нашли, в капусте, да хоть наверху, — он ткнул рукой в потолок. — Главное — ты классная девчонка. Стержень в тебе есть, настоящий. Скажешь, завтра можешь вдруг ни с того ни с сего зарычать, покрыться шерстью и начать на людей кидаться? А меня, да и любого из нас, в любой момент могут убить, так что зря голову ерундой забивать? Будем жить, пока живется, и про завтра не думать, а если и впрямь в зверя превратишься, — анархист усмехнулся, — стану в туннелях на поводке выгуливать!
Несмотря на грубость его слов, в них звучала какая-то странная, надломленная нежность. Так искренне и страстно с Нютой еще никто не разговаривал, тем более — взрослый и вполне видный мужчина. Вот если бы Макс когда-то сказал ей такие слова! Но Макса уже нет, он уже ничего ей не скажет. А Кирилл…
— Тебе нехорошо, — торопливо сказала она, заметив, что на лбу у Семена выступила испарина, а глаза лихорадочно блестят. — Пойдем, я налью тебе чаю. — И она ласково, но твердо взяла мужчину под руку и потянула в сторону ближайшего костра. Тот нехотя послушался.
Кирилл встретил их подозрительным взглядом, но Нюта сделала вид, что не заметила этого, и вслушалась в разговор.
— Эх, разве теперь умеют гулять? — сокрушался один из анархистов, худенький тщедушный мужичок. — Вот раньше гуляли так гуляли. Был у нас один здоровенный бугай по кличке Мамонт, большим авторитетом пользовался среди ребят, с самим батькой Нестором соперничать мог. Слушали его, как никого другого. Вот если б, к примеру, вздумалось ему сказать, что Земля имеет форму чемодана, половина из нас сразу бы ему поверила. Тем более молодежь, которая в метро родилась и не очень-то в курсе, как там оно на самом деле. А другая половина задумалась бы — вроде оно и не так, но раз сам Мамонт сказал, значит, что-то в этом есть, так уж его уважали. Батька даже косо посматривал на него — Мамонт, конечно, бойцом был первостатейным, но зачем ему такой конкурент? Только одно и спасало: Нестор — мужик башковитый, а у Мамонта с мозгами было не сказать, чтоб уж очень хорошо.
И вот как-то сидели мы, пили, и зашел разговор, смогут ли люди снова наверху жить? Слово за слово, такой спор разгорелся, орут все друг на друга. Мамонт страшный, пьяный, вдруг вскакивает и кричит: «Э, да что там! Пора землю возвращать себе! Кто смелый, за мной!» И, как был, без комбеза, без противогаза, с одним автоматом кинулся наверх. Часовых у ворот одной левой смел, да они и не пытались останавливать, понимали, что бесполезно. Батька посмотрел ему вслед и говорит: «Ничего, нагуляется — сам прибежит». Несколько человек, правда, побежали было следом, но те, хоть и пьяные, соображения не потеряли. Пока они костюмы да противогазы натягивали, время и ушло. Когда выбрались, услышали только выстрелы вдали, потом крик — и все стихло. Они даже смотреть не пошли, и так все было ясно. Батька, хоть виду и не показывал и скорбел со всеми, на самом деле, небось, рад-радешенек был — одной головной болью меньше стало. Вот как раньше гуляли у нас! А теперь все не то…
Семен обвел всех тяжелым взглядом.
— Зачем все это? — презрительно спросил он. — Свадьба. Хэппи-энд. Как замечательно! Глядишь, со временем и детки пойдут, шестипалые или слепые. Еще хорошо, если без рыбьих плавников и желудок не снаружи, — я таких тоже видел. С другой стороны, может, повезет, и будут у них выдающиеся способности. Да только тут не угадаешь заранее. Ну и зачем вообще жениться и плодить мутантов? Неужели непонятно, мы все скоро подохнем! Последние деньки доживает человечество. Так что толку обманывать себя и оттягивать неизбежное? Не честнее ли отказаться от продолжения рода, дожить отпущенный нам срок и не обрекать на мучения детей?
— Ну, это ты уж слишком, — пробормотал кто-то. — Тогда почему бы не отправиться сразу на поверхность, дружными рядами, без намордников и оружия?
Валет, усмотрев в словах Семена прямое оскорбление себе и невесте, вскочил и едва не махнул прямо через костер к обидчику Его еле удержали. Семен тоже вскочил, началась суматоха. Одни держали Валета, другие — Семена, третьи пытались объяснить молодожену, что Семен просто рассуждал отвлеченно и вовсе не имел в виду обидеть его лично. В общем, свадьба явно удалась. Вскоре противники помирились, кто-то схватил расстроенную гитару и загорланил:
Маленький мальчик крысу нашел,Мальчик за крысой в туннели пошел.Папа лишь кости собрал пацана —Крыса в туннеле была не одна.
И десяток мощных глоток подхватили припев, в котором Нюта разобрала что-то про старушку в высоковольтных проводах и про обугленную тушку. Затем охрипший голос завел следующую частушку:
Черные щупальца, праздничный бант —Свататься к маме явился мутант.
Как-то в туннеле гулял трупоед,Думал найти мертвеца на обед.Сталкер увидел, навел огнемет —Больше в туннеле никто не живет.
Нюта ушла к себе в палатку, не дождавшись, чем кончится все это веселье. Оставшись одна, она задумалась. Так значит, Кирилл не гнушается никакими методами, чтобы устранить соперников, и распускает про нее сплетни? В том, что ее история стала известна Семену именно посредством Кирилла, она не сомневалась — в Крысе девушка была уверена, как в самой себе, а сами по себе слухи со Спартака распространиться не могли. Значит, теперь ей предстоит идти дальше с человеком, о котором она, в сущности, очень мало знает. И все же другого выхода у нее не было: после смерти бабы Зои ни одного близкого человека у нее не оставалось, а теперь она теряла и единственную подругу. Но может быть, ей все-таки удастся найти маму?
