— Извините, но это невозможно, — отказал офицер. — Мы еще должны вас сфотографировать и успеть проявить пленку.
Полицейский отвел Стеллу в другое помещение, где у нее должны были снять отпечатки пальцев. Стелла подошла к столу и остановилась как вкопанная. Она даже вздрогнула от неожиданности.
В дальнем углу приемного отделения стоял, прислонившись к стене, Карл Уинтерс.
— Вот мы и встретились опять, — сказал он, хитро прищурив глаза. Уинтерс сделал несколько шагов вперед и, вытянув руку, направил указательный палец в ее сторону. — Но на этот раз вам не удастся уйти, дорогая леди. Теперь-то вас ждет настоящий успех. Вы будете в центре внимания всей страны.
Стелла пронзила его ненавидящим взглядом. Как бы ей хотелось влепить ему пощечину. Но это было бы глупо в ее положении. Выводить детектива из себя было не в ее интересах.
— Когда вы собираетесь препроводить меня в Хьюстон? — спросила она, заставив себя слабо улыбнуться.
— Ну, этого я не знаю, — медленно произнес Уинтерс, растягивая слова и наблюдая за реакцией Стеллы. — Может, завтра, а может, на следующей неделе. Даллас — прекрасный город, и, возможно, мне захочется ознакомиться с некоторыми из его достопримечательностей.
Стелла плотно сжала зубы, стараясь сдержать гнев, а когда смогла продолжить разговор, то услышала, как что-то хрустнуло у нее внутри.
— Вы же знаете, Уинтерс, что меня не отпустят под залог до тех пор, пока не предъявят обвинение в вашем суде. Значит, мне придется сидеть в этой вонючей камере, пока вы не отправите меня в Хьюстон.
— Да что вы говорите? — насмешливо спросил он и быстро повернулся к выходу. На пороге он остановился, снова посмотрел на нее, нагло ухмыльнулся и подмигнул.
— Подождите, — попыталась задержать его Стелла. — Скажите ради Бога, что случилось с Рэндаллом? В какое время дня он был убит? Есть хоть какие-нибудь свидетели? Почему Джек Фитцджеральд позвонил утром и сказал мне, что дело отложено, а потом отправил сюда громил, чтобы арестовать меня?
Уинтерс снова посмотрел на нее, хмыкнул и ушел, не сказав ни слова.
— Станьте за эту голубую линию, — приказал ей дежурный офицер. — Мы должны сделать несколько снимков.
Стела отошла назад и почувствовала спиной прохладу каменной стены. Каждый мускул ее тела был напряжен до предела. Она прекрасно понимала, что ей предстоит.
— Уберите с лица все волосы, — сказал полицейский.
Стелла медленно заложила волосы за уши. Она опустила глаза и не могла найти достаточно сил, чтобы поднять их.
Офицер подошел к фотоаппарату, посмотрел в видоискатель, а затем вернулся назад.
— У вас на лице старый шрам или это свежая рана? Вам нужна медицинская помощь?
— Ста… ста… старый шрам, — заикаясь, пробормотала Стелла.
— Посмотрите прямо на меня, — сказал он ей. — Ваша фотография окажется бесполезной, если не будут видны ваши глаза.
Она попыталась сфокусировать взгляд на каком-то пятне, отчетливо выделяющемся на противоположной стене. Резко прозвучал щелчок затвора. Услышав этот звук, Стелла неожиданно напряглась, а пушковые волоски на ее руках встали дыбом. Ее напугал не щелчок камеры, а сам этот звук, который показался ей до странности знакомым. Почему она не могла вспомнить об этом раньше? Теперь память подсказала ей: незадолго до начала пожара она слышала такой же сухой щелчок откуда-то из-под кровати. Впоследствии она часто думала над этим, пытаясь определить происхождение этого звука. Она была абсолютно уверена: если ей удастся понять, что это за звук, то она сможет, наконец, объяснить, что произошло в ту страшную ночь и как Рэндалл устроил поджог, унесший жизнь ее родителей. Но эти мысли полностью стерлись из ее памяти через несколько лет, поскольку как ни пыталась она справиться с этой загадкой, у нее ничего не вышло. Она прислушивалась к различным звукам, но ни один из них даже отдаленно не напоминал тот, который она услышала в своей спальне в ночь пожара. Этот металлический щелчок прочно засел в ее мозгу, и сейчас она могла с уверенностью сказать, что единственным четким воспоминанием, которое осталось в ее памяти после той жуткой ночи, было воспоминание об этом странном звуке.
Клик — тинг, клик — тинг.
Звуки из далекого прошлого очень напоминали щелканье фотоаппарата. Стелла попыталась переключить внимание со щелчков затвора на что-либо другое, но это ей не удалось. Тогда она сильно прижала ладони к ушам, но полицейский тут же приказал ей опустить руки, поскольку еще не закончил фотосъемку.
Затем он подвел ее к высокому столу, приложил поочередно все ее пальцы к чернильной пасте, а затем в том же порядке прижал их к специальной карте для отпечатков. Стелла чувствовала, что ее руки стали ледяными, хотя она видела, что их покрыли мелкие капельки пота. Наверное, поэтому офицеру пришлось повторить некоторые отпечатки.
Наконец процесс регистрации был завершен, и полицейский вывел Стеллу из комнаты. Они подошли к охраняемой части тюремного здания и остановились перед толстой металлической дверью, ожидая, пока ее откроют. Стеллу встретила женщина в полицейской форме. Она была низкорослой, коренастой, примерно двадцати пяти лет, с длинными светлыми волосами, стянутыми в тугой пучок, напоминающий длинную французскую косу.
Громко стуча каблуками по бетонному полу, Стелла направилась по коридору мимо длинного ряда тюремных камер.
— Я адвокат окружной прокуратуры, — неожиданно выпалила Стелла.
— В самом деле? — спросила женщина, ехидно ухмыльнувшись. — Ну что же, а я в таком случае — мэр города, но предпочитаю об этом помалкивать.
Вскоре они подошли к большой камере, где уже находились несколько женщин.
— Вы не могли бы поместить меня в одиночную камеру? Я действительно работаю в окружной прокуратуре. Клянусь вам. Посмотрите в книге регистрации. Я вполне могла вести дело какой-нибудь из этих женщин. Что если кто-нибудь узнает меня и попытается убить?
— Гм, — с сомнением произнесла женщина, подозрительно оглядывая Стеллу с головы до пят. — Вы это серьезно?
— Я клянусь вам, — еще раз повторила Стелла.
Женщина махнула рукой и повела Стеллу обратно. Через пару секунд они остановились возле небольшого окошка.
— Эй, Люси, — сказала женщина, просунув в него голову, — проверь по регистрационной книге статус моей заключенной. Она утверждает, что работает адвокатом в окружной прокуратуре. Если это действительно так, то ее нужно поместить в специальную камеру, а не в общую.
Люси подтвердила слова Стеллы, и озадаченная надзирательница поинтересовалась, в чем же обвиняют эту заключенную. Затем она повернулась к Стелле и тупо вытаращила на нее глаза.
— Кого же ты убила? Своего мужа?
— Нет, — устало пробормотала Стелла. — На меня пытаются повесить убийство человека по имени Том Рэндалл.
— Черт возьми, — в сердцах воскликнула женщина. — Ну, пойдем. Мы поместим тебя в медицинский изолятор. Все одиночные камеры сейчас заняты. Под стражей содержится очень много бывших полицейских.
— Я ни в чем не виновата, — зачем-то сказала Стелла, когда они направлялись по коридору к изолятору.
— В таком случае ты окажешься в подходящей компании, — с легкой иронией заметила женщина. — Здесь никто ни в чем не виноват.
Стелле все-таки удалось уговорить надзирательницу позволить ей позвонить по телефону, прежде чем ее запрут в изоляторе. Набрав номер окружной прокуратуры, Стелла услышала голос Бренды Андерсон. Та подтвердила, что уже переговорила с Гроуманом и сейчас готовится к поездке в Хьюстон для проведения собственного расследования. Стелла быстро перечислила ей свои поручения.
— Прежде всего следует выяснить, где находился Рэндалл все эти годы и почему он решил вернуться в Хьюстон. Нужно обязательно проверить, не совершил ли он каких-либо преступлений, пока скрывался. Свяжись с Национальным Центром информации о преступности, а также проверь банк данных в Техасской компьютерной системе. — Понимая, что у нее очень мало времени, Стелла говорила быстро, не делая интервалов между фразами: — Если ты будешь достаточно осторожной, то, возможно, тебе удастся поговорить с женой Рэндалла и выяснить имена всех его друзей и знакомых. — Стелла тяжело вздохнула и крепко прижала пальцы ко лбу. — Я не убивала его, Бренда, но теперь нам придется выяснить, кто это сделал. Иначе мне не удастся снять с себя обвинение в убийстве.
Бренда Андерсон очень переживала из-за Стеллы. Ей приходилось работать со многими обвинителями окружной прокуратуры, но Стелла нравилась ей больше Всех. Она была строгой и требовательной, но при этом всегда высоко ценила профессиональные качества Бренды. Во время расследования дела Пелхама обе женщины часто задерживались на работе допоздна и постепенно стали подругами. Лэрри Комински к восьми часам вечера уже полностью выдыхался и уходил домой, оставляя Стеллу и Бренду в кабинете. В спорах со Стеллой Бренда оттачивала свое мастерство, а продолжительные дискуссии по делу Пелхама часто дополнялись яркими примерами из личной жизни, что еще больше сближало их.
