Когда мисс Браун вышла, я посмотрела на проповедника. Его лицо было злым, отчаянным, губы искривились, как у собаки, готовой зарычать. Секунда — и все исчезло.
— Мисс Браун!
Он бросился к лестнице, на ходу глянув на меня с отвращением.
Зазвучал торопливый удаляющийся топот, а затем хлопнула дверь, и все затихло.
Мы с Рейвеном остались в гостиной одни. Из окон сочился серый свет, комната тонула в нем.
Громко треснул камин, и я вздрогнула.
Рейвен смотрел на меня, не мигая, и не двигался с места.
Камин снова громко треснул.
Рейвен молчал.
Мне казалось, я могу прочитать то, что у него на уме. «Как у них все… запутанно». Это о мисс Браун и проповеднике.
Возможно, я ошибалась, и Рейвен думал совсем о другом.
Как и утром, он был одет в серый костюм, шелковый галстук был перехвачен рубиновым зажимом. Лицо было бледным и сосредоточенным.
«Но это опасно!» — прозвучал громкий возглас с нижнего этажа.
Грохот.
Мы с Рейвеном заговорили одновременно:
— Знаете ли вы, леди Фортескью…
— Мне кажется, что…
Мы замолчали.
— Говорите, леди Фортескью.
— Нет, сначала ты.
Рейвен помолчал, а затем подошел поближе.
— Знаете ли вы, что проповедникам Всевышнего нельзя вступать в брак.
Все это знали. Они отрекались от мирской жизни, чтобы посвятить себя служению Всевышнему.
— Да.
Рейвен усмехнулся и шагнул еще немного ближе ко мне. Я замерла, не в силах перестать рассматривать его лицо в тусклом сером свете. Он как будто постарел еще немного за то время, что прошло с утра, шрам на бледной коже обозначился ярче. Хотя такие сильные маги, как Рейвен, почти не стареют и живут намного дольше обычных людей.
Тогда что за глупости лезут в голову?.. Мерещится от усталости всякая ерунда.
— Но иногда им позволяют это, — уронил Рейвен, и я с трудом вспомнила, о чем мы говорили. — За особые заслуги. Перед Всевышним.
Мне снова показалось, что мы думаем об одном и том же.
О том, что, похоже… похоже, проповедник не только ненавидит нечисть, но и не гнушается использовать ее в своих целях.
Я сглотнула сухим горлом.
— Как обычный человек может призвать демонов? И… все остальное?
Рейвен протянул руку, я вздрогнула, но он всего лишь коснулся моих волос и снял с них сухой листок. Повертел его в руке и сунул в карман.
Меня окатило огнем, хотя в гостиной по-прежнему было прохладно.
— Это взаимосвязано, — сказал он. — Среди церковных документов есть… кое-какие, заслуживающие внимания. О том, как нащупать путь к Тьме. Описания ритуалов. Разумеется, кому попало их не показывают, но… они есть. При должном старании найти их может даже семинарист.
Рейвен замолчал. Я тоже молчала.
Если… если это и правда проповедник стоит за всем происходящим, то… нет, такого не может быть.
Я не могла разобраться с тем, что чувствую.
Выходит, совсем скоро мне придется уехать из этого города и — от Рейвена? Разумеется, я была рада тому, что мы докопались до сути, но… выходит, мы расстанемся намного раньше, чем я надеялась? Или опасалась? Провались все во Тьму! О чем я думаю.
Нужно дать знать дядюшке обо всем, что происходит!
И… перестать вести себя глупо.
Рейвен не знает кое о чем: о призраке. Работа еще не закончена. А мне уже пора бы включить мозги!
— Я должна идти. Переодеться, — выпалила я.
Звучало глупо, но мне нужно было к себе в комнату. Одной. Во-первых, связаться с дядюшкой. Во-вторых, убраться подальше от Рейвена.
Я заспешила вперед по коридору, вытащила из сумочки ключ и вставила его в замок. Рука дрожала.
Я изо всех сил старалась не смотреть на Рейвена, который последовал за мной и сейчас стоял так близко, что я чувствовала его тепло и то, как его дыхание касается виска.
Открыв дверь, я влетела в комнату и собиралась уже захлопнуть дверь, когда Рейвен удержал створку.
Какой же он сильный! Почему он такой сильный?
От страха по спине пробежали мурашки.
Захлопнув за спиной дверь, Рейвен шагнул ко мне и наклонил голову. Его взгляд пробежался по моей фигуре от пят до макушки, тяжелый и осязаемый.
— Мы не закончили разговор, Лиз.
— Мне нужно побыть одной, — проговорила я, отступив.
Рейвен двинулся вперед, не отводя от меня взгляда. Мне казалось, он не совсем понимает, что делает. Такого выражения лица, отстраненного, с застывшими глазами и сжатыми губами, я никогда до сих пор у него не видела.
От непонятно откуда взявшегося страха меня потряхивало, я пятилась и пятилась до тех пор, пока не уткнулась спиной в стену. Под затылком оказалась рамка картины, край которой больно воткнулся в кожу.
— Что ты… отойди! Рейвен! Ты меня пугаешь!
Крупная ладонь уперлась в стену у моего лица. Лицо Рейвена вдруг оказалось близко-близко, так что я смогла рассмотреть наметившуюся морщинку между бровей. Раньше ее не было.
— Что ты делаешь!
Рейвен дотронулся до ворота пальто, которое я не успела снять, и дернул его на себя.
— Прекрати!
Оторванные пуговицы с грохотом разлетелись по полу, Рейвен рванул на себя узел тонкого темно-синего шарфа, которым я каждый день закрывала горло.
И замер.
Я отлично могла представить, что он видит. Уродливую черную полосу, которая пересекает шею, шрам, который никогда не заживет.
— Отпусти! — вспыхнула я, но Рейвен удержал меня за плечо.
Пальцы свободной руки пробежались по шее, а затем легли мне на щеку и сжали подбородок, удерживая лицо на месте.
— Мы еще не закончили.
16.1
Мне казалось, у меня сейчас сердце застучит, так сильно я испугалась. Или дыхание собьется.
Но ничего такого не произошло, я по-прежнему не дышала, а кровь по-прежнему не текла по моим жилам.
— Когда ты получила этот шрам? — тихо спросил Рейвен.
— А ты когда получил свой? — я посмотрела на его щеку.
Он хмыкнул.
— Десять лет назад.
Я моргнула. Он продолжал смотреть мне в лицо. Тишина была такой, что я слышала тиканье часов. По коже от холода бегали мурашки.
— Как?
— Теперь твоя очередь отвечать на вопрос. — Он кивнул на мою шею. — Кто? Когда?
— Это два вопроса.
— Выбирай любой.
Тишина между нами сгустилась. Было страшно. Ужасно хотелось… как глупо.
Рейвен был так близко, и мне ужасно хотелось его обнять. Руки Рейвена… Я всегда себя чувствовала в безопасности, когда он меня обнимал. Казалось, что так можно спрятаться не только от вечерней прохлады или плохого настроения, но и вообще от всего.
Сейчас Рейвен был напряженным, злым, совсем чужим. Не таким, каким я привыкла его видеть, не таким, образ которого я хранила в сердце. Он был не похож даже на того лорда Тенербена, которого я впервые встретила на занятии в МагАк. Это был кто-то другой, намного более усталый, темный и грубый.
Несмотря на это, хотелось обхватить за пояс и спрятать лицо у него на плече. Услышать, как бьется сердце. Как от дыхания поднимается и опускается грудь. Вдохнуть поглубже запах сандала — интересно, Рейвен все еще пользуется таким же одеколоном?.. Неважно. Хотелось снова почувствовать его запах. Что-то теплое, пряное, немного — земля.
Хотелось… чтобы он тоже меня обнял и притянул к себе.
Ужасно хотелось увидеть его улыбку. Не одну из тех редких скупых ухмылок, а настоящую улыбку. Когда-то Рейвен был улыбчивым, но не многие об этом знали: я и несколько его близких друзей, а еще — родные.
От того, что ничего из этого невозможно, мне стало еще холоднее, чем обычно. Как раз этот момент Рейвен выбрал, чтобы прижать два пальца к моей шее, как будто хотел пощупать пульс.
От его прикосновения меня перетряхнуло.
— Ты ледяная.
— Я мертвая.
Стоило оттолкнуть его руку, но я скорее бы умерла во второй раз, чем это сделала.
Рейвен наклонил голову, рассматривая меня, как диковинный экспонат в музее.
— Ты не убиваешь людей.
— Рада, что ты заметил.
