В месте зарождения человеческой цивилизации в небо возносятся небоскребы столицы Кении — Найроби. Город вырос вблизи болота и маленькой речушки, называемой масаями «э найробэ» — «холодная вода». В 1899 году англичане, строившие железнодорожную ветку от кенийского порта Мамбаса до Кампалы — современной столицы Уганды, основали в этом месте продовольственную станцию. Из маленького лагеря выросло поселение, со временем превратившееся в достаточно крупный город. В 1907 году Момбаса передал полномочия столицы британской колонии в Восточной Африке городу Найроби.
Из-под так называемого «колониального ига» страна освободилась в декабре 1963 года. Год спустя была провозглашена республика, первым президентом которой стал Джомо Кеньятта из племени кикуйю. Совсем недавно его внук, экс-министр финансов Ухуру Кеньятта, предстал перед судом по обвинению в организации кровавых межэтнических столкновений, последовавших за выборами президента страны в 2007 году.
Кенийцы не являются однородной нацией, ее составляет свыше сорока этнических групп и племен, говорящих на 30-ти языках. Самым многочисленным сообществом в Найроби являются кикуйю, их более 6 миллионов. Их исконные племенные территории вплотную прилегают к многонациональной столичной агломерации.
Кикуйю — земледельцы, разводят также коров, овец и коз. Они живут в домах, похожих на большие корзины, — из скрепленных веревками вертикальных дощечек, крытых конусами из тростника. Селения огорожены от диких животных живой изгородью из кактусов и колючих кустов, оплетенных лианами. В изгороди — всего один проход. Стены домов плетут мужчины. А крыши кроют женщины. Щели замазывают коровьим навозом. У хозяина кукуйю — отдельная хата. Она так и называется «hut» (хат — англ .). Самая большая хата — у первой жены, у второй — поменьше. Дочери живут с матерями, пока их не выдадут замуж. Сыновья тоже живут с матерью до 14 лет, потом они переселяются в отдельную хату, которая по размеру — как у второй жены. Козы тоже ночуют в домах жен. Муж ночует либо в своем доме один или приглашает жену к себе в компанию, либо может пойти спать к любой из жен. В центре усадьбы находится кострище, где семья обычно встречается, чтобы обсудить семейные дела.
А у бабушки-кикуйю — самая маленькая хатка, размером с большой улей. Она обычно ставится у входа в селение. Кикуйю говорят, что бабушка все равно спит плохо, так что все услышит, если чего. Наши бабушки ведь тоже у подъездов сидят — дежурят.
Именно на территории племени кикуйю находилась кофейная ферма известной датской баронессы-писательницы Карен Бликсен. Вождь племени разрешил ей нанимать работников из кикуйю, но предупредил, что кофе урожая не даст, так как Найроби для этого находится слишком высоко (1200 метров над уровнем моря). «Не больно его слушайте, — сказал переводчик баронессе. — Он хоть и вождь, но он кикуйю!» (т. е. в кофе ничего не смыслит.) Ферма Бликсен пережила времена своей славы в 20-х годах прошлого столетия. Ее гостями были владельцы плантаций и английские аристократы, охотники на крупную дичь и авантюристы в хорошем смысле этого слова.
Нынешний президент Кении — Мваи Кибаки, кстати говоря, тоже из племени кикуйю. Как многие влиятельные кенийцы и богатые европейские бизнесмены, он живет на вилле на землях кофейной фермы Карен Бликсен. Сейчас там как бы кенийская Конча-Заспа.
Датская писательница провела в этом поместье 17 лет своей жизни. «У меня была ферма в Африке у подножья холмов Нгонг» — такими словами начинается ее известная повесть «Из Африки» (Out of Africa), которую она издала под псевдонимом Исаак Динесен. Карен Бликсен вернулась на Родину в Данию в 1931 году. Она была переполнена эмоциями — ее брак распался, ее возлюбленный Дэнис Финч Хаттон погиб в авиакатастрофе, а кофейная плантация обанкротилась. И Карен написала мемуары, которые стали бестселлером. В 1985 году ее автобиографическая повесть стала основой для фильма режиссера Сидни Полака с Мэрил Стрип и Робертом Редфордом в главных ролях.
Фильм снимали в Кении. Дети из племени кикуйю, которые исполняли в роли школьников первой кенийской школы Карен Бликсен, теперь работают охранниками в «Найваша Кантри Клаб», расположенном у одноименного озера. Они любят рассказывать, что фильм, который они знают посекундно, в основном снят в Кении: «Этот фильм награжден несколькими премиями «Оскар». Для его съемок на остров на озере Найваша свезли много животных — антилоп, жирафов, львов. Сцены сафари снимали на этом острове. И школу Карен Бликсен тоже там снимали. Животные на острове остались, только львов увезли в парк «Цаво». И последний фильм «Нигде в Африке», снятый у нас в Кении в 2001 году по автобиографическому роману немецкой писательницы Стефани Цвейг, получил премию «Оскар». Режиссером была Каролин Линк».
На самом деле «Найваша Кантри Клаб» находится уже на землях племени масаи. Это, пожалуй, самое известное африканское племя за пределами Черного континента. После голливудского фильма «Призрак и тьма» Стивена Хопкинса их считают охотниками на львов. В основе фильма лежит подлинная история о львах-людоедах, в 1898 году парализовавших строительство железной дороги в Кении. При написании сценария использовались сведения, изложенные в дневнике реального участника этих событий полковника Патерсона.
Однако, в сущности, охота на львов — не самое главное занятие масаи. Они скотоводы, разводят горбатых африканских коров. Ковбои в буквальном, английском значении этого слова. В отличие от оседлых кикуйю, масаи — кочевники. Их трудно посчитать, по словам местных, в Кении где-то 400 тысяч масаи. Они постоянно перемещаются по бескрайней саванне в поисках пастбищ и воды для своего скота. Со львами и гиенами у них извечная война, потому что коровы масаи — самая легкая добыча для хищников. Говорят, что раньше, чтобы стать полноправным мужчиной, юный масай непременно должен был убить льва — при помощи копья и ножа. Сейчас, благодаря европейским охотникам, львов на всех масайских юношей не хватает, так что достаточно, чтобы взрослые масаи окружили льва, а испытуемый схватил бы его за хвост.
Это как в Советской армии была такая у мотострелков «обкатка танком». Новобранец прятался в маленький окопчик, танк над ним проезжал, а солдат должен был потом подняться и кинуть сзади в махину гранату. Учебную. И танк не страдал, и боец свой страх навек преодолевал.
Масайская мазанка называется маниальта. Дверей в маниальте нет, только дверной проем. Для масаи дверь в доме — это признак трусости хозяина. Мужчины-масаи строят загоны для скота, возносят колючую изгородь вокруг стойбища и пасут скот. Хижина масаи похожа на огромный полый внутри кизяк, потому что возведена из тростника, каких-то непонятных палок, обмазанных коровьим навозом вперемешку с грязью. Крыша плоская и тоже из навоза. Производят эти чудеса архитектуры женщины-масаи. Каждая строит, с позволения сказать, дом строго по высоте своего роста. Низкорослые невесты, таким образом, не пользуются популярностью, потому что они будут строить хаты со слишком низким потолком-крышей, где мужу всю жизнь придется сгибаться в три погибели. Кстати, в хате масаи есть отдельный вход для мужа. Женам, детям и невесткам этим входом пользоваться запрещено. Они используют другой вход, «женско-детский», который расположен ровно напротив входа для мужа.
