иная книга, относившаяся к разрабатываемому им в данный момент вопросу. С карандашом в руках он проштудировал еще дореволюционное «Положение о полевом управлении войсками в военное время» и курсы администрации, некогда читанные опытными генералами».
Михаил Николаевич изучал труд Пушкина «История Пугачевского бунта», «Походы Густава Адольфа», «Прикладную тактику» Безрукова, другие военно-исторические и военно-теоретические работы. По заданию командарма в Пензе были собраны библиотеки всех частей, квартировавших в городе до первой мировой войны. Они составили довольно обширную военную библиотеку штаба армии. Из прочитанного Тухачевский умел извлечь все ценное и полезное, что позволяло ему переосмыслить опыт прошлого с учетом особенностей маневренного характера гражданской войны.
В середине ноября 1918 года, когда на Южном фронте сложилась тяжелая обстановка, Тухачевский получил назначение на должность помощника командующего фронтом, а затем принял 8-ю армию. Ее войска совместно с 9-й армией нанесли поражение Донской белоказачьей армии генерала П. Н. Краснова, форсировали Дон и Северский Донец. В марте 1919 года в связи с весенней распутицей активные действия на Южном фронте временно прекратились.
…Апрель 1919 года. Войска Восточного фронта под натиском превосходящих сил противника с тяжелыми боями отходили к Волге. Восточный фронт снова стал главным фронтом Советской Республики. По указанию Центрального Комитета партии на восток спешно перебрасывались части и соединения с других фронтов, направлялись пополнения из внутренних военных округов, опытные командиры и политработники. Туда, где решалась судьба революции, стремился и Тухачевский. Его просьба о переводе на Восточный фронт была с пониманием встречена в Центральном Комитете партии. При этом учитывалось, что Тухачевский хорошо знает театр военных действий противника, его тактику, имеет тесные связи с местными партийными и советскими работниками. ЦК РКП (б) рекомендовал Михаила Николаевича на должность командующего 5-й армией Восточного фронта.
В апреле Тухачевский вступил в командование 5-й армией. Ее войска, непрестанно атакуемые превосходящими силами белогвардейцев, медленно отходили к Волге. В первом же разговоре по прямому проводу с командующим фронтом С. С. Каменевым Михаил Николаевич доложил:
— Армия вряд ли имеет восемь-девять тысяч штыков. Большие расстояния крайне затрудняют маневрирование и быстрые перегруппировки, а вцепившийся противник делает это совсем трудно исполнимым.
Через несколько дней состоялась встреча Тухачевского с командующим Южной группой армий Восточного фронта М. В. Фрунзе.
Человек, который сидел напротив Тухачевского, как-то отличался от всех, с кем ему приходилось иметь дело до этого. Выглядел он просто: среднего роста, одет в гимнастерку, потертые галифе, яловые сапоги. Привлекало внимание твердое выражение лица Михаила Васильевича, окаймленного жесткой бородкой, высокий белый лоб — лоб мыслителя. Усы, светлые глаза, прищур этих глаз, в которых и доорота, и легкая ирония — все это как-то сразу вызывало симпатию к Фрунзе.
— Обстановку знаете? — спросил Фрунзе.
— Знаю. Пятая армия сдала Уфу.
— Да, Колчак нащупал наше слабое место. Пятая армия в исключительно тяжелом положении. Уфа, Стерлитамак, Белебей, Бугульма — все отдали! Да и не мудрено: у генерала Ханжина пятьдесят тысяч штыков и сабель, и наши десять тысяч не устояли.
Фрунзе встал т| подошел к карте.
— Западная армия, двигаясь вдоль единственной железной дороги, начинает растягиваться в глубину. Ее левый фланг отстал от главной группировки. Обстановка подсказывает, что надо создать ударную группу на правом фланге, в районе Бузулука, ею нанести удар на север по флангу и тылу колчаковцев…
Тухачевский быстро подхватил мысль Фрунзе:
— Это позволит в короткий срок разгромить армию Ханжина и сорвать план Колчака, стремящегося соединиться с Деникиным на Средней Волге. Но для решения этой задачи необходимо быстро сосредоточить ту самую мощную группу, о которой вы говорили.
— Не сомневаюсь, что ее удастся создать. Я получил на этот счет все полномочия от командующего фронтом Каменева.
По плану командования фронтом Южной группе армий надлежало нанести главный удар из района Бузулука на Бугуруслан, Белебей, Уфу с задачей разгромить Западную армию белогвардейцев. Решающая роль в этом отводилась операции, названной Бугурусланской. Ее осуществление было возложено на войска 5-й и Туркестанской армий.
На подготовку к операции отводилось три недели. Реввоенсовет и штаб 5-й армии трудились с предельной нагрузкой. Тухачевский сумел быстро навести порядок в армии. В этой работе он опирался на штаб, который возглавлял бывший полковник Генерального штаба П. И. Ермолин. К концу апреля 5-я армия значительно окрепла как в организационном, так и в морально-политическом отношении.
Всесторонне оценив местность и состояние обороны противника, Тухачевский пришел к выводу, что главный удар целесообразно нанести на правом фланге армии силами 25-й и 26-й стрелковых дивизий в обход Бугуруслана с юга, чтобы перерезать железнодорожную линию, связывающую Самару с Уфой, и выйти в тыл противника. Такой замысел позволял решить важные проблемы: в сражение одновременно вводилась основная группировка армии, белогвардейцы теряли реальные возможности маневра, успех, достигнутый советскими войсками на этом направлении, ставил их в тяжелое положение, а Южной группе обеспечивал энергичное развитие наступления.
Тухачевский много внимания уделял обеспечению предстоящей операции: управлению войсками в начале и в ходе наступления, подвозу боеприпасов и продовольствия, выбору и оборудованию маршрутов и дорог, подготовке переправочных средств. Полевой штаб армии был перемещен на станцию Кротовка, ближе к дивизиям, наносившим главный удар. Политработники усилили агитацию и пропаганду, что дало свои плоды. Настроение у бойцов и командиров было приподнятое. Разбить Колчака — эту задачу, поставленную Лениным, они хорошо понимали.
Наступило утро 28 апреля. Огромный фронт от реки Салмыш до Большого Кинеля пришел в движение. Красноармейские цепи двигались по грязи, смешанной со снегом. Надрываясь, тащили орудия лошади, верблюды и быки. Несмотря на все трудности, советские части упорно продвигались на восток. 25-ю стрелковую дивизию на Бугуруслан вел сухощавый, среднего роста, с светло-синими глазами и пышными фельдфебельскими усами, порывистый В. И. Чапаев. Слева шла 26-я стрелковая дивизия, которой командовал спокойный и рассудительный Г. X. Эйхе. Василий Иванович и Генрих Христофорович действовали согласованно и решительно. В трехдневных ожесточенных боях обе дивизии опрокинули части 3-го армейского корпуса противника и форсировали Малый Кинель. Наступая в обход Бугуруслана с юга, 25-я стрелковая дивизия 4 мая овладела станцией Заглядино, а 26-я — Бугурусланом. Через восемь дней части 27-й стрелковой дивизии Н. И. Вахрамеева вступили в Бугульму.
Поражение Западной армии предопределило весь дальнейший ход контрнаступления Восточного фронта. 15 мая военный министр Колчака барон Будберг отмечал: «…Несомненно, на фронте Западной армии инициатива перешла в руки красных… армия катится назад, неспособная уже за что-нибудь зацепиться…».
В
