— Да не кисни ты так, Грейси, — вдруг сказал он, легко дотронувшись рукой до ее щеки. — Хочешь… а хочешь, я тебе сказку расскажу?!
От неожиданности Грейс вытаращила глаза: он — сказку?!
— Нет, правда, я расскажу — улыбнулся Рейлан. — Вот, слушай! Далеко-далеко жила-была принцесса… нет, королева. И была она настолько мудрая и ученая, что понимала даже язык животных — птицы, сидевшие на дереве в ее прихожей, всегда встречали ее песенкой, а придворные коты каждое утро приходили к ней с докладом: что случилось за ночь во дворце и сколько мышек они поймали…
Грейс невольно улыбнулась.
— …И была она такая милая и красивая, что ее невозможно было не полюбить… Только вот была у нее одна беда: когда-то ее заколдовала злая фея — и с тех пор королева никому и никогда не верила. Даже когда ей говорили «Доброе утро!», она начинала сомневаться: такое ли оно доброе и не обманывают ли ее — может, вот-вот начнется дождик?
— Не надо, Рейлан! — только теперь она поняла, к чему он клонит. — Сказка у тебя получается какая-то… слишком невеселая. Да и идти мне пора!
— Не бойся, Грейси, — глаза его стали серьезными, хотя говорил он по-прежнему с улыбкой. — Сказки всегда хорошо кончаются — я это с детства знаю. И эта тоже должна кончиться хорошо…
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Ужин у Моди оказался примерно таким, как Грейс предполагала — то есть весьма нудным. Она пожалела, что надела черное платье, узкое и открытое, с золотистым жакетом — в жакете было жарко, а стоило его снять, как Стив начинал беззастенчиво шарить глазами по ее открытым плечам.
В остальное время, очевидно, желая «показать себя», он болтал без умолку — в основном, о своих детях. Эта тема Грейс не слишком интересовала, но приходилось терпеть и слушать, как старший мальчик заговорил в полгода, отчетливо произнеся «Дерьмо!» (общий смех присутствующих), и как теперь, в восемь лет, он уже играет в соккер (хоть не в бейсбол — и на том спасибо!)
Фред тоже вносил в беседу лепту, вспоминая свои школьные годы — при этом все его тогдашние проделки выглядели вполне невинными шалостями, хотя, по словам Моди, хулиганом он в те времена был жутким.
Сама Моди то и дело вскакивала и устремлялась на кухню, на предложение помочь говорила: «Сиди-сиди!» — и многозначительно поводила глазами в сторону Стива.
Словом — скука смертная! Грейс делала вид, что слушает — а сама вспоминала, как Рейлан смотрел на нее, когда она, уже «при параде», зашла перед уходом в чулан. Один этот взгляд стоил всех дурацких комплиментов Стива!
Когда на столе появился торт, она несколько приободрилась: во-первых, дошли уже до десерта — значит, скоро все это кончится; а во-вторых — потому что торт вызвал вполне заслуженное восхищение присутствующих. Но тут Моди громко провозгласила:
— А сейчас мы поедем танцевать и веселиться! В новый бар «У Шоши», на трассе — там сегодня музыка и танцы!
— И выпивка! — добавил Фред.
Грейс уже открыла рот, чтобы сказать, что ей надо домой… и закрыла. Что она скажет? Что Рейлан дома ждет? Ведь время-то еще «детское» — десяти нет!
— И не вздумай возражать, — словно почувствовав ее мысли, заявила Моди. — Не пожалеешь — местечко потрясающее! Ты можешь поехать в машине Стива, и после танцев он тебя домой отвезет. А свою машину оставь у нас, завтра я на ней поеду в магазин, а ты днем заберешь.
Еще и это! Да, Моди явно делала все, чтобы свести их со Стивом поближе…
Бар «У Шоши», который Моди назвала «потрясающим местечком», и впрямь произвел на Грейс впечатление — более мерзкой дыры она в жизни не видела!
Бывший гараж с плохо покрашенными, но густо усеянными неоновыми рекламами стенами, эстрада, на которой выплясывали несколько экстравагантно одетых девиц, и тесно набитая людьми танцплощадка у их ног. А в дополнение — режущие глаз вспышки прожекторов — и музыка!
Хотя Грейс поостереглась бы называть музыкой оглушительный, несущийся со всех сторон и бьющий по ушам рев и вой. Правда, в этом имелось и свое преимущество: разговаривать в таком шуме было почти невозможно.
Она сидела, прихлебывая мартини, и делала вид, что с интересом разглядывает танцующую толпу. Возбужденные реплики Моди: «Ой, смотрите, какая на той девке блузка!.. Грейс, а ты бы такую юбку надела? Нет, вы только гляньте!» еле пробивались сквозь грохот.
Ей не давала покоя одна мысль: на выезде из города их машину не проверяли. Что это — случайность, или посты на дорогах уже сняты?
Может, позвонить завтра с утра Кипу и разузнать точно?
Да, но если она узнает, что посты действительно сняты, то Рейлан сможет уехать — нельзя же будет ему об этом не сказать!..
И вдруг в голову пришло простое решение: никому не звонить, ничего не спрашивать и не выяснять! И вообще, скорее всего — даже наверняка! — это случайность, чье-то нелепое разгильдяйство. Иначе Кип бы сказал — уж такую новость сообщил бы обязательно!
Повеселев, Грейс обвела глазами присутствующих — увы, Стив понял это неправильно и тут же пригласил ее танцевать. Танцевал он, надо сказать, плохо и пару раз наступил ей на ногу так, что впору было взвыть.
Провожая ее обратно к столику, Стив неожиданно сказал:
— Ты извини… Я и сам знаю, что танцевать не мастак. По дому все сделать умею — а с музыкой плоховато.
На секунду в Грейс вспыхнула искра симпатии к этому человеку, но погасла, когда он, ухмыльнувшись, спросил:
— А чего это ты смотришь на часы все время? Что — боишься, не соскучились ли кошечки?!
Она тут же решила, что больше с ним встречаться не будет.
Домой Грейс попала далеко за полночь. Стив честно довез ее до калитки, но еще в пути начал рассказывать про то, как служил в армии, и, когда она собралась выйти из машины, заявил:
— Погоди еще минутку, я же не досказал — тут самое интересное начинается!
«Минутка» растянулась на добрых пять. Грейс сидела как на иголках, и стоило Стиву, закончив рассказ, разразиться хохотом (хотя ничего особо смешного там не было), как она выдавила из себя улыбку, быстро поблагодарила его за вечер, выскочила из машины и побежала к дому.
Ей не терпелось увидеть Рейлана.
Сегодня вечером, когда она снова окунулась в свою обычную жизнь — жизнь обитательницы маленького провинциального городка, где главным развлечением являются сплетни о соседях, поездки в заведение вроде «Погребка» или «У Шоши» — да этот самый ежегодный фестиваль — все происшедшее с ней за последнюю неделю вдруг начало казаться каким-то нереальным. Нет-нет — да и мелькала несуразная мысль: вот она приедет домой — а там никого нет. И не было, и все это она себе просто вообразила — вычитала где-то в книге и «примерила» на себя.
Влетев в дом, она прихлопнула дверь и включила свет. В холле никого не было, кроме Бобби — соскучился, небось, паршивец, по своему лимону, вот и трется у входа! Не повезло, не успел!
Позвала громким шепотом:
— Рейлан!
Выскочила в коридор — и убедилась, что Рейлан вполне реален: от столкновения с воображаемым героем не возникло бы ощущения, что она врезалась в стену.
— Ты целый час с ним в машине сидела! — заявил он без предисловий, обхватив ее за плечи.
— От силы пять минут! — парировала Грейс.
— Все равно долго!
Целовались они со вкусом, долго и самозабвенно. Оторвались друг от друга только для того, чтобы Рейлан мог упрекнуть:
— А обещала пораньше придти!
— Они меня танцевать потащили. Отказаться неудобно было, — попыталась она оправдаться при следующей «передышке». — Не сердись. — Вспомнила и добавила: — Рик…
Поцеловала его в шею — на каблуках это было удобно. Еще и еще раз. Встала на цыпочки, дотянулась и потеребила губами мочку уха.
Рейлан знакомо прерывисто выдохнул, словно рассмеялся.
— За последствия я не отвечаю!
— Ну и пусть!
Ну и пусть! Грейс было весело, хотелось именно этих «последствий», хотелось быть буйной, бесстыдной, какой угодно — лишь бы не такой, как всегда!
Она думала, что Рейлан, как в романах, «подхватит ее на руки и отнесет в спальню» — ничего подобного! Все произошло значительно быстрее, прямо тут же, в коридоре.
Он прижал ее спиной к стенке, скомандовал:
— Держись за меня! — и, одним движением задрав юбку чуть ли не до талии, подхватил под ягодицы и оторвал от пола. Повторил: — Держись!
Дальше все смешалось в один вихрь. Придавив Грейс к стене всем своим немалым весом, Рейлан исступленно целовал ее, не давая вдохнуть, поддерживал одной рукой, пока вторая срывала с нее трусики, и наконец втиснулся в нее, едва не проткнув насквозь. В голове крутилось нелепое воспоминание о когда-то показавшемся забавным названии коктейля — «Пронзительный оргазм у стены». Тогда показавшемся забавным… тогда…
Пронзительный… пронзительный… Нараставшее с каждым выпадом Рейлана напряжение вырвалось наружу. Грейс вскрикнула, словно от боли; он зарычал — или это шумела кровь в ушах?
