Ему опять пришлось ждать. И Босх, прижав трубку к уху плечом, успел поджарить себе на газовой плите яичницу из одного яйца и сделать сандвич из яичницы и обнаруженных в холодильнике остатков салями, которые он положил на ломоть черствого белого хлеба и накрыл сверху вторым таким же ломтем. Он сжевал этот сандвич над раковиной, чтобы не заляпать стол капавшим с яичницы маслом, вытер губы и уже начал было наливать себе вторую чашку утреннего кофе, когда снова услышал в трубке голос своей абонентки:
— Извините, но это потребовало больше времени, чем я ожидала.
— Ничего страшного.
Тут Босх вспомнил, что он — лейтенант Паундс, и пожалел, что не выдал по этому поводу какое-нибудь язвительное замечание.
Служащая сказала, что ни адресов, ни водительских прав господ Эно и Маккитрика в ее базе данных нет, после чего сообщила ему адреса Конклина и Миттеля. Гофф оказался прав: Конклин обитал в доме для престарелых в парке Ла-Брю. Миттель жил за Голливудом, на Херкьюлиз-драйв, в фешенебельном квартале под названием Маунт-Олимпус.
Босх был слишком занят своими делами, чтобы продолжать разыгрывать из себя лейтенанта Паундса. Он коротко поблагодарил служащую и, даже не попытавшись спровоцировать конфликт, повесил трубку. После этого он обдумал свои дальнейшие действия. Эно и Маккитрик или умерли, или находились за пределами штата. Он знал, что может получить их адреса через отдел по работе с персоналом ПУЛА, но на это мог уйти весь день. Он снова снял трубку, позвонил в отдел вооруженных грабежей и убийств управления и попросил позвать к телефону детектива Лероя Рубена. Рубен прослужил в управлении более сорока лет и вполне мог знать что-нибудь о судьбе Эно и Маккитрика.
Но кроме того, он мог знать, что Босх находится в административном отпуске.
— Это Рубен. Чем могу вам помочь?
— Привет, Лерой. Это Босх. Что обо мне знаешь?
— Не слишком много, Гарри. Ты как, наслаждаешься свободой?
Он дал Босху понять, что в курсе его нынешнего положения. И тому осталось только одно: сказать Лерою правду и сразу перейти к сути дела.
— По мере возможности. Но залеживаться в постели себе не позволяю.
— Это почему же? Работаешь, что ли?
— Да так. Частная инициатива. Разбираю одно древнее дело. Потому и звоню. Хочу проследить деятельность двух старых пердунов. Но ты, возможно, их знаешь. В прежние времена они работали в «Голливуде».
— Кто такие?
— Клод Эно и Джейк Маккитрик. Помнишь их?
— Эно и Маккитрика? Нет… то есть да. Кажется, парня по фамилии Маккитрик я припоминаю. Если не ошибаюсь, он уволился лет десять — пятнадцать назад. Думаю, вернулся во Флориду. Да, во Флориду, точно. Проработал у нас год или около того. Конец информации. Что же касается второго парня, то никакого Эно я не припомню.
— Что ж, попытка не пытка. Спасибо, Лерой. Продолжу поиски во Флориде.
— Послушай, Гарри, дело-то хоть стоящее?
— Как я уже тебе говорил, очень старое. Нашел у себя в столе. Занимаюсь им, чтобы хоть как-то убить время, пока в верхах решают мою судьбу.
— Какие-нибудь новости в этом смысле есть?
— Пока никаких. Начальство направило меня к «психичке». Если удастся ублажить ее своими россказнями, тогда, возможно, мне позволят вернуться за свой стол. Но, как говорится, поживем — увидим.
— Желаю тебе удачи. Знаешь, когда мы — я и кое-кто из парней — услышали эту историю, то ржали так, что чуть со стульев не попадали. Я историю с Паундсом имею в виду. Задница он все-таки. Так что ты, парень, можно сказать, сделал доброе дело.
— Будем надеяться, что не настолько доброе, чтобы меня из-за этого выперли со службы.
— Да не волнуйся ты так. Все будет нормально. Поездишь в Чайнатаун, отмоешься от грехов и вернешься в отдел. Так что все у тебя будет о'кей.
— Спасибо на добром слове, Лерой.
Повесив трубку, Босх пошел одеваться. Надел свежую рубашку и вчерашний парадный серый костюм.
Сев в арендованный «мустанг», он отправился в нижнюю часть города и последующие два часа посвятил хождению по инстанциям. Сначала он отправился в отдел по работе с персоналом, расположенный в Паркеровском центре, сообщил клерку о том, что ему нужно, и полчаса ждал, когда придет начальник отдела. Тот сказал ему, что он зря потратил время: требующиеся ему сведения можно получить только в «Сити-холле».
Босх пересек улицу, вошел в пристройку «Сити-холла», поднялся на эскалаторе к платформе подвесной монорельсовой дороги и сел в вагончик, который пересек Мейн-стрит и доставил его к белому обелиску «Сити-холла». Там он на лифте поднялся на девятый этаж в финансовый отдел, предъявил служащей идентификационную карточку и, сообщив о цели своего визита, спросил, не может ли лично встретиться с начальником отдела, чтобы ускорить прохождение своего дела?
Двадцать минут он сидел на пластиковом стуле в коридоре, пока его не пригласили в кабинет начальника. Это было тесное помещение с двумя письменными столами, четырьмя конторскими шкафами и стоявшими на полу картонными ящиками с папками. За одним из столов восседала тучная женщина с черными волосами, бледной кожей и тенью усиков над верхней губой. На обложке лежавшего перед ней ежедневника расплылось оставленное пищей жирное пятно. Рядом с ежедневником стояла пол-литровая пластиковая бутылка из-под содовой с торчавшей из нее соломинкой. Пластиковая табличка на краю стола уведомляла, что хозяйку кабинета зовут Моной Тоцци.
— Я начальница Карлы. Она сказала мне, что вы офицер полиции.
— Детектив, с вашего разрешения.
Босх взял стул, стоявший у пустого стола, и уселся напротив Моны Тоцци.
— Извините, это стул Кэссиди. Когда она придет, он ей понадобится.
— А когда она придет?
— Она пошла пить кофе и может вернуться в любую минуту.
— Быть может, если мы поторопимся, то покончим с этим делом еще до ее возвращения?
Мона издала смешок, напоминавший лошадиное фырканье и означавший примерно следующее: да кто ты такой, чтобы я ради тебя так напрягалась?
Босх вспылил:
— Я добрых полтора часа пытался получить два нужных мне адреса, но так и не получил. Вместо того чтобы выдать мне две жалкие бумажки, чиновники футболят меня из кабинета в кабинет или заставляют ждать в коридоре. Самое забавное, что я тоже работаю на этот город и стараюсь трудиться на совесть, а потому времени у меня в обрез. Мой психоаналитик считает, что у меня посттравматический стресс и я должен легче относиться к жизни. Но разве такое возможно, если на твоем пути вечно возникают всяческие препоны и рогатки? Должен вам заметить, Мона, что в вашем кабинете мною снова начинает овладевать эта проклятая фрустрация!
Мона с минуту смотрела на него остановившимся взглядом, словно решая, не лучше ли побыстрее убраться из кабинета, пока этот странный посетитель окончательно не свихнулся. Но потом, похоже, решила взять себя в руки и необдуманных действий не совершать. Сжав рот в куриную гузку, от чего усики над ее верхней губой отчетливо обозначились, она с силой втянула в себя через соломинку содержимое стоявшей перед ней бутылки из-под содовой. Бутылка была полупрозрачная, а плескавшаяся в ней жидкость в отличие от содовой обладала ярким алым цветом. Напившись, Мона откашлялась, прочищая горло, и заговорила доброжелательно и успокаивающе:
— Почему бы вам, детектив, для начала не сказать мне, какие именно адреса вы хотите получить?
Лицо Босха озарилось надеждой.
— Как мило с вашей стороны предложить мне это. Я всегда знал, что в этом городе еще остались неравнодушные люди. Мне необходимо узнать адреса, по которым ежемесячно пересылаются пенсии двум находящимся в отставке офицерам.
Мона нахмурилась и сдвинула брови на переносице.
— Извините, сэр, но это конфиденциальная информация. Даже если эти отставные офицеры проживают в черте города, я не могу…
— Позвольте, Мона, объяснить вам одну вещь. Я детектив из отдела тяжких преступлений и расследую убийства. Как и вы, я работаю в этом городе и на этот город. У меня есть ниточки, которые могут мне помочь в расследовании одного давнего нераскрытого убийства. Но для того, чтобы расследование продвигалось успешно, мне необходимо связаться с офицерами, которые занимались этим делом тридцать лет назад. Тогда, Мона, убили женщину, но я так и не смог установить адреса двух детективов, собиравших материалы по этому делу, что называется, по горячим следам. Служащие из отдела по работе с персоналом направили меня в «Сити-холл», то есть к вам. Повторяю, мне нужны адреса, по которым им пересылают пенсионные чеки. Скажите, вы мне поможете?
— Детектив Бош, если не ошибаюсь?
— Босх.
— Ага, Босх. Итак, детектив Босх, позвольте мне тоже кое-что вам объяснить. То, что вы работаете на город, еще не открывает вам доступа к конфиденциальным папкам. Я тоже работаю на город, но не хожу в Паркеровский центр наводить справки. У всех людей есть право на частную жизнь. Теперь я скажу вам, что могу сделать. Если вы назовете мне фамилии офицеров, я пошлю им письма с просьбой вам позвонить. Таким образом, вы получите необходимые вам сведения, я же сохраню свою конфиденциальную информацию в неприкосновенности. Такой вариант вас устраивает? Обещаю, что отошлю соответствующие письма сегодня же.
