С этими словами он ткнул пальцем в висевшее на стене объявление, которое гласило:
АВТОМАТИЧЕСКАЯ СИСТЕМА ИДЕНТИФИКАЦИИ ОТПЕЧАТКОВ
ВЫПОЛНЕНИЕ ЗАКАЗА ЗАНИМАЕТ 12 ДНЕЙ
НИКАКИХ ИСКЛЮЧЕНИЙ!
— Как вы понимаете, мы не можем обслужить каждого копа, который приходит сюда с улицы и требует провести исследование, не считаясь с существующей очередностью. Для начала вам необходимо заполнить соответствующий бланк-заказ, который…
— Но бывают же исключения, верно? К примеру, когда дело касается убийств. Я знаю, что ваши техники обслужили детективов Эдгара и Бернса без очереди и отнюдь не за двенадцать дней. Ваши люди ввели их данные в систему, как только те к ним обратились, и меньше чем через час получили ценную информацию, позволившую детективам раскрыть сразу три убийства. Так-то вот!
Босх щелкнул пальцами. Хирш мрачно на него посмотрел и снова уткнулся в компьютер.
— Да, исключения бывают. Когда к нам обращаются сверху. Переговорите с капитаном Ле Балле. Возможно, она даст вам разрешение. Если вы…
— Детективы Эдгар и Бернс к капитану Ле Балле не обращались. Просто здесь нашлись парни, которые обошлись и без ее разрешения.
— Значит, детективы нарушили правила. Им это исследование сделали, что называется, по знакомству.
— Но мы с вами уже познакомились, Хирш, не так ли?
— Послушайте, почему бы вам не заполнить бланк-заказ, как это делают все нормальные люди? Тогда я…
— Да какого черта мне его заполнять, когда на все про все у вас уйдет минут десять?
— Ничего подобного. В вашем случае времени потребуется значительно больше. Ваша карточка с отпечатками просто антиквариат какой-то. Другими словами, она устарела. Я должен пропустить ее через систему «Ливскэн», которая соответствующим образом отсканирует и закодирует находящиеся на ней отпечатки. Затем мне придется вручную вводить эти коды в систему. И лишь после этого, приняв во внимание предложенные вами ограничения по базам данных, я получу возможность…
— Никаких ограничений. Я хочу, чтобы вы прогнали эти отпечатки по всем базам данных, к каким только имеет доступ система.
— Ну, тогда это потребует от тридцати до сорока минут компьютерного времени.
С этими словами Хирш указательным пальцем с силой прижал дужку очков к переносице, как бы давая понять, что вынесенный им приговор окончательный и обжалованию не подлежит.
— Проблема заключается в том, Брэд, — сказал Босх, — что у меня совершенно нет времени. И уж конечно, у меня нет тех двенадцати дней, которые, согласно данному объявлению, требуются для официального выполнения заказа. Я работаю над этим делом, потому что у меня неожиданно образовался свободный день. Но завтра мне могут позвонить и вызвать на очередное расследование, и тогда это дело придется забросить. Таковы правила убойного отдела: приоритет всегда отдается свежему трупу. Скажите честно: вы и в самом деле не в состоянии мне помочь здесь и сейчас?
Хирш не шевельнул даже пальцем и продолжал отрешенным взглядом исследовать голубой компьютерный экран. В детском приюте, где в свое время обитал Босх, дети точно так же уходили в себя, чтобы не замечать творившихся вокруг безобразий.
— Чем конкретно вы сейчас занимаетесь, Хирш? Может, отвлечетесь ненадолго и займетесь моим делом?
Хирш повернул голову и, прежде, чем заговорить, несколько секунд смотрел на Босха в упор.
— Я занят, Босх. И этим все сказано. Кроме того, я знаю, кто вы такой, так что приберегите ваши россказни о разборе старых дел в неожиданно образовавшееся у вас свободное время для кого-нибудь другого. Я знаю, что вы находитесь в административном отпуске по причине стресса. Сейчас все только об этом и говорят. Вы не можете заниматься расследованиями, вам и входить-то в это здание нельзя. И я по идее даже не должен с вами разговаривать. Может, оставите меня в таком случае в покое? Мне не нужны неприятности. Не хочу, чтобы люди истолковали ваш визит превратно и не в мою пользу. Вы меня понимаете?
Босх хотел посмотреть парню в глаза, но Хирш торопливо отвернулся к компьютеру.
— О'кей, Хирш, позвольте рассказать вам, как все обстоит на самом деле. Однажды…
— Я не хочу больше слушать ваши рассказы, Босх. Почему бы вам просто…
— Эту историю я вам все-таки расскажу. А потом уйду. О'кей? Итак, всего одна история.
— Ладно, Босх, говорите, что хотели. А потом уходите.
Босх снова попытался посмотреть парню в глаза, но Хирш не отрывал взгляд от монитора, словно это был некий защитный экран, заслонявший его от внешнего мира. И тогда Босх начал свое повествование:
— Однажды, много лет назад, когда мне было двенадцать и я плавал в бассейне, я нырнул на самое дно, открыл глаза и посмотрел на освещенную флуоресцентными лампами поверхность. Сквозь толщу воды мне удалось разглядеть бортик бассейна и стоявшую на краю чью-то темную фигуру. Невозможно было определить, кто это, из-за причудливого преломления света в воде. Ясно было одно — это мужчина, но мужчине в тот момент там быть не полагалось. Когда я вынырнул, чтобы набрать в легкие воздух, выяснилось, что я прав и на краю бассейна в самом деле стоит незнакомый мужчина в темном костюме. Он нагнулся, схватил меня за запястье и вытащил из бассейна. Я был маленький и тощий, и сделать это ему не составило никакого труда. Вытащив меня из воды, он дал мне полотенце, чтобы я вытерся и прикрыл плечи, а потом отвел в сторону, усадил на стул и сказал… и сказал, что моя мать умерла. Что ее убили. Потом он сказал, что в полиции не знают, кто убийца, но тот оставил свои отпечатки. Он сказал: «Не беспокойся, сынок, у нас есть его отпечатки, а это такие штучки, с помощью которых можно поймать любого убийцу. Так что мы обязательно его поймаем». Я помню его слова: «Мы обязательно его поймаем». Но они его так и не поймали. И теперь этим собираюсь заняться я. Это все, что я хотел вам рассказать, Хирш.
Хирш опустил глаза на желтую карточку, лежавшую на клавиатуре компьютера.
— История, конечно, печальная. Но я не могу вам помочь, детектив. Вы уж извините.
Босх еще несколько секунд на него смотрел, потом медленно поднялся на ноги.
— Карточку с отпечатками не забудьте, — напомнил Хирш.
Он взял ее с клавиатуры и протянул Босху.
— Я оставлю ее здесь. Вы сделаете доброе дело, Хирш. Я уверен в этом.
— Нет, не сделаю. Не могу…
— Я оставляю ее здесь!!!
Босх и сам не ожидал от себя такого эмоционального взрыва, а Хирш так просто испугался. Ни слова не говоря, он вернул карточку на клавиатуру. Секунду помолчав, Босх наклонился к парню и негромко произнес:
— Каждый должен иметь шанс на доброе дело, Хирш. Сделавший доброе дело человек сам становится лучше. Бывает, что ради этого приходится нарушать некоторые правила, но в таких случаях следует прислушаться к своему внутреннему голосу. Он подскажет, как поступить.
Босх выпрямился и достал из внутреннего кармана пиджака бумажник и ручку. Вынув из бумажника свою визитную карточку и написав на ней несколько телефонов, он положил ее на клавиатуру рядом с желтой карточкой с отпечатками пальцев.
— Это номера моего домашнего телефона и мобильника. В офис не звоните. Вы ведь знаете, что я не хожу на работу. Итак, жду от вас известий, Хирш.
С этими словами он вышел из лаборатории.
14
Ожидая лифта, Босх думал, что его усилия убедить Хирша помочь ему скорее всего пропали даром. Хирш относится к тому типу парней, у которых небольшие дефекты внешности маскировали куда более значительные дефекты души. В полицейском управлении таких парней с комплексами было предостаточно. Хирша с младых ногтей страшило его обезображенное лицо, вот он и вырос запуганным. По мнению Босха, люди, подобные Хиршу, совершенно не способны нарушить какое-либо постановление или правило. Для Хирша сделать доброе дело означало игнорировать Босха. Или, того хуже, пожаловаться на него.
Босх вызвал лифт и задумался, что делать дальше. Поиск в системе АФИС, похоже, отодвигался на неопределенное время, но полностью от него отказываться ему не хотелось. Это была ниточка, за которую стоило потянуть — хотя бы потому, что правильное расследование требовало уделять внимание всем ниточкам. Он решил предоставить Хиршу сутки на размышление, а потом снова на него надавить. Если это не сработает, он попробует обратиться к другим техникам. Он будет взывать к их сочувствие и просить о помощи до тех пор, пока не найдется парень, который согласится пропустить через систему АФИС нужные ему отпечатки.
Наконец подошел лифт, двери раздвинулись, и Босх протиснулся в кабину. Лифты — это то немногое, на что в Паркеровском центре можно с уверенностью положиться. Копы будут приходить и уходить, начальники полиции меняться, политики возноситься и сходить с пьедесталов, но лифты не остановят своего движения в шахтах. И всегда за раздвинувшимися перед тобой дверями окажутся до предела забитые людьми кабины. Босх нажал на кнопку с литерой «П», двери закрылись, и лифт медленно поехал вниз. Пока пассажиры, подняв головы, словно завороженные, созерцали высвечивающиеся на табло номера этажей, Босх, опустив глаза, рассматривал свой портфель. Некоторое время в замкнутом пространстве лифта царило полное молчание. Но во время следующей остановки кто-то за спиной Босха негромко позвал его по имени. Босх неторопливо повернулся, не уверенный, что обращаются именно к нему. С тем же успехом могли назвать и другого человека. Гарри — имя распространенное.
