Главный пожарник упросил Начальника милиции послать запрос в Урюпинск. Оттуда ответили, что «никакого цирка в городе нет, не было и не будет, потому что жители города приняли закон, запрещающий мучить и дрессировать животных». Понятное дело, после этого Главный пожарник и Дудкина попытались разыскать распространителя слухов, но сколько ни старались, не нашли. Зато в городе стали говорить, будто кто-то видел детей не то в Урюпинске, не то в Уреченске. Но таковых городов вообще нет на географической карте.
Была еще и смешная новость: Банан Банано-вич, городской парикмахер, ушел под Новый год из дому, рассердившись, что жена не испекла ему любимого пирога с рыбой и яйцом. Жена его плакала и уверяла, что это враки. Тем не менее никто не знал, куда девался парикмахер. И так как другого парикмахера в городе не было, все ходили лохматые, а Главный пожарник отпустил бороду. Наконец городской голова распорядился разыскать Бананова. «Если парикмахер в течение трех дней не приступит к работе, я объявлю вакансию и приглашу в город другого парикмахера!» — заявил он.
ГОРОД ЧЕСТВУЕТ ГЕРОЕВ
Мальчики до полуночи рассказывали о своих злоключениях в стране короля Дуляриса. Дядя Ваня ласково улыбался и качал головой. А тетя Муза то плакала, то хохотала, то говорила, как бы она поступила, если бы встретилась с такими же трудностями. Узнав о проделках Чиха, она тут же попросила, чтобы Чих помог ей «уладить кое-какие важные дела». Разумеется, мальчики ответили, что Чих ни за что на свете не согласится участвовать в делах, связанных с чьей-то личной выгодой. О том, что Чих прилетел вместе с ними и живет у Арбузика под подушкой, они на всякий случай умолчали.
Утром мальчиков разбудили звуки оркестра.
Пока они спали, известие о возвращении похищенных детей облетело весь город.
Главный пожарник, расцеловав своего сына Пантелеймона, на радостях пожелал оркестром встретить первое пробуждение Арбузика и Бебеш-ки на родной земле, тем более что день был воскресный.
Итак, пожарники, весело приплясывая, играли марши, а толпа празднично одетых горожан хлопала в ладоши, вызывая Арбузика и Бебешку. Маленькие дети усердно лепили больших снежных баб, обещая одну бабу подарить Бебешке, а другую Арбузику.
Тетя Муза долго смотрела на собравшихся людей из-за шторы. Наконец она не выдержала.
— Что же вы,- закричала она мальчикам,- нельзя же так испытывать чужое терпение! Вас вызывают почти как на «бис»! Давайте и я выйду с вами! А то получится, будто вы сиротки, будто и родителей у вас нет!…
И тетя Муза, быстро накрасив губы и напудрив нос, надела шубку и вывела мальчиков на улицу.
— Ура Арбузику! Ура Бебешке! — закричала толпа.
Откуда ни возьмись появился городской фотограф Топориков. Он пристраивался то так, то этак, стараясь поймать в кадр обоих мальчиков, но каждый раз почему-то впереди них оказывалась тетя Муза. В руках она держала муфту, губы были сложены бантиком, а глаза смотрели прямо в объектив.
— Попросите уважаемую билетершу чуть отступить в сторону! — послышался из толпы сердитый голос.- Право же, неприлично стоять впереди знаменитостей, когда их фотографируют!
— Это мать Бебешки,- возразил другой голос.- Мать и отец всегда причастны к славе своих детей!
— Не об этом речь,- настаивал первый голос.- Просто шубка у билетерши сшита из кошачьих шкурок, а снимок исторический. Как бы впоследствии конфуза не вышло! Ведь животный мир нужно беречь, не так ли?
— Кошки — это не ягуары и не барсы,- вмешался третий человек.- И даже не выдры, которые занесены в Красную книгу.
— Вы хотите сказать, что моя шапка из выдры?
— Нет, я наверняка знаю, что это крашеный барбос!…
Все эти шуточки, обычные повсюду, где собирается досужий люд, только прибавляли общего веселья. Все хотели поскорее узнать, как Арбузику и Бебешке удалось спасти ребят.
Едва Топориков отснял все принесенные с собою пленки, поэт Филофей Огромный объявил, что прочтет только что написанную им поэму.
Откуда-то прикатили бочку, хорошо зная, что Филофей умеет читать стихи, только стоя на бочке. Установилась тишина. Филофей прокашлялся, достал из кармана поэму и прочел ее «с выраженьем», заслужив бурные аплодисменты.
Если я не запамятовал, в поэме были такие строки:
Не иссякнет криница добра и труда,на земле будут храбрые люди всегда!Правду люди повсюду считают своей,оттого не позволят, чтоб забыли о ней!Вот простые мальчишки перед нами стоят.Что же нашему сердцу их дела говорят?Говорят, что мы трусим сражаться поройдаже с собственной ленью, а не то что с бедой!…
— Наш Филофей постоянно преувеличивает,- заметил кто-то в толпе по поводу последних строк.- Он, кажется, намекает на то, что мы иногда ленивы. Но если мы не считаем себя ленивыми, значит, никто не имеет права считать нас ленивыми!
— А теперь пусть Арбузик и Бебешка расскажут, где они были и что видели! — потребовали люди.
Поднялся невообразимый шум, и неизвестно, чем бы все окончилось, если бы в эту минуту не подъехал на автомобиле городской голова. Его сопровождал Начальник милиции.
— Ишь вы, чего захотели! — басом сказал городской голова, всем дружески подмигивая.- По закону Арбузик и Бебешка должны обо всем доложить прежде всего мне. Но поскольку тут собрался, я вижу, весь город, а морозец неожиданно взялся изрядный и пощипывает уши, предлагаю отправиться в кинотеатр «Носорог». Там мы и выслушаем юных героев!
МАЛЬЧИКИ РАССКАЗЫВАЮТ О СВОИХ ПРИКЛЮЧЕНИЯХ
Кинотеатр был набит битком, яблоку упасть негде. Люди стояли даже в проходах, а малышня расположилась на полу перед экраном.
Экран подняли вверх — он был не нужен. На сцену внесли стол, поставили три стула. На средний сел городской голова, а по бокам от него — Арбузик и Бебешка.
Взяв слово, городской голова рассказал, как трудятся жители города, какие улицы замощены в последнее время и какие дома построены, на сколько умножилось число читателей библиотеки и зрителей кинотеатра «Носорог».
— Я счел уместным сказать все это,- заключил городской голова,- чтобы Арбузик и Бебешка не слишком задавались и не думали, что можно совершать подвиги, вовсе забывая о родном городе! Теперь слово предоставляется им обоим!
Люди слушали не шелохнувшись. Временами по рядам прокатывался возглас восхищения, страха или разочарования: «О-о!… А-а!… У-у!…»
Потом посыпались вопросы. Арбузика и Бебеш-ку продержали бы, наверное, до позднего вечера, но городской голова, возмутившись выходкой дяди Гоши, объявил встречу с героями закрытой.
А дядя Гоша, между прочим, встал и ни с того ни с сего заявил:
— Все рассказанное здесь — ложь! В газетах об этом не писали, а мы сами не видели, значит, ложь!
Городской голова удивился:
— Но у Арбузика и Бебешки есть свидетели — спасенные дети, которые, кстати сказать, тоже присутствуют в зале!
— Свидетелей я могу представить вам хоть тысячу,- запетушился дядя Гоша.- Свидетели еще ни о чем не свидетельствуют! Пусть-ка скажут «герои», есть ли магазины в этой самой стране зеленохвостых?
— Пусть скажут,- согласился городской голова, человек рассудительный, авторитетный, никогда не впадавший в крайности.
— Никаких магазинов в стране зеленохвостых я не видел,- сказал Бебешка.
— И я не видел,- подтвердил Арбузик.
— Ха-ха-ха! — засмеялся им в лицо дядя Гоша.- Разве бывают страны, где нет магазинов или, на худой конец, базаров? Если никто не торгует, так кто же покупает? Вот вам и доказательство, что мальчишки все выдумали! Где они прогуляли, это еще надо уточнить! Какой пример подан нашим детям-школьникам?…
Люди зашумели, засвистели и затопали ногами. Среди горожан нашлись и такие, которые поверили больше дяде Гоше, чем Арбузику и Бебешке. Им было трудно вообразить себе зеленохвостых, покорных прислужников злого короля, тогда как вообразить мелких обманщиков и прогульщиков было легко. Невежественные люди чаще всего верят тому, что им легче представить. И если правда требует от них слишком большого напряжения ума, они как бы не желают замечать правды. Ведь чтобы понять правду, нужно прежде всего понять, что ты сам не все знаешь, не все умеешь и далеко не во всем прав…
ДОГАДКИ И ПЛАНЫ
Арбузик и Бебешка вышли из кинотеатра «Носорог» последними. Их тотчас окружили верные друзья — Борька Мухоморчик, Пантелеймон, Лялька Дудкина, Витька Ушастик и Наташа.
— Что делать, командиры? — хмуро спросила Наташа.- Многие нам не верят. Это очень обидно, надо им доказать. Если мы не докажем правду, нас станут называть лгунами.
— Это все дядя Гоша,- возмутилась Лялька Дудкина.- Он верит только в то, что может потрогать своими руками!
