В основе этих задач по-прежнему лежала проблема выживания. С одной стороны, мировой олигархат почти открыто в различных вариантах готовил интервенции, с другой стороны, мелкая буржуазия внутри страны тоже окрепла и пыталась диктовать свои условия товарообмена, а следовательно, и дальнейшего развития страны. В этом её поддерживала некоторая часть партийной и хозяйственной бюрократии. Так, ещё в 1925 году на XIV съезде ВКП(б) Сталин говорил: «Я не останавливаюсь на некоторых вопросах, касающихся государственного аппарата, который растет и старается вырваться из-под руководства партии, что ему, конечно, не удастся. Я не говорю также о бюрократизме нашего госаппарата, я не говорю потому, что слишком затянулся мой отчет. Я не говорю об этом потому, что вопрос этот не является чем-либо новым для партии». (СС, т.7, С.338).
Таким образом, еще в 1925 году Сталин видел опасность, исходящую от бюрократии, но вопрос о ее уничтожении как класса не ставился. И это понятно, потому что бюрократия является необходимым участником процесса производства и еще потому, что впадать в истерику было в ту пору не модно. Политик высшего уровня всегда находится на острие единства и борьбы противоположностей. В зависимости от того, как он решает возникшие перед ним противоречия, и следует оценивать его роль в истории собственной страны и всего мира. Современные правители России отступили бы по всем указанным выше направлениям и уволили бы кого-нибудь, излишне самостоятельного, как не оправдавшего доверия. За это они получили бы еще одно обещание быть принятыми в тогдашнюю ВТО. Однако это не устранило бы возникшие противоречия, а, наоборот, последовательно обостряло бы их из года в год, вплоть до оккупации России и ее полного превращения в сырьевую колонию развитых стран.
Величие Сталина и тех, кто пошёл за ним, состоит именно в выборе оптимального пути дальнейшего развития страны, пути индустриализации и коллективизации. Этот путь был не из легких, но решал все противоречия в пользу трудящихся классов. Несмотря на нынешнюю внешнюю очевидность, в ту пору он был очень серьезным научным достижением. В партии широко обсуждались альтернативные идеи экспорта революции, ограбления деревни, милитаризации профсоюзов и обогащения деревенских мироедов. При этом с указанными идеями выступал не придурковатый Миша-губошлеп, а очень квалифицированные политики уровня Троцкого и Бухарина. Сомневающиеся в этой оценке противников Сталина могут сравнить «труды» Троцкого и Бухарина с «трудами» Миши.
Оптимальность сталинского пути состояла в том, что он устранял все противоречия экономическими методами, а не силовыми, как это делается сейчас. При этом выбор указанного пути производился в процессе широкой дискуссии, о которой сейчас не следует и мечтать, ибо якобы любимый народом тандем не обещает такой демократии, даже если народ будет хорошо себя вести, даже после грядущих выборов. Увы, партии власти истина уже давно известна, и никакие дискуссии в парламенте невозможны. Уже давно на высшем уровне объявлено, что парламент - не место для дискуссий.
Поскольку как класс сельская буржуазия исчезла в процессе коллективизации, реакционная часть бюрократии начала искать союзников за границей. Многие из ведущих бюрократов той поры вошли в контакт с иностранными разведками, прежде всего с германской разведкой, откуда резко тянуло фашизмом и новой мировой войной. И здесь для защиты государственных и общенародных интересов совершенно правильно и оптимально были применены силовые методы подавления контрреволюционной части бюрократии. Все это укрепило классовые позиции пролетариата в канун войны.
В ходе войны контрреволюционные классы не могли надеяться на какой-либо успех. Даже минимальное воровство (термин «приватизация» в ту пору отсутствовал) подавлялось жестко и беспощадно. В первые послевоенные годы благодаря верной сталинской экономической политике удалось не только восстановить разрушенную войной страну, но и создать ядерный потенциал, сдерживающий новых агрессоров, окруживших нашу Родину «железным занавесом» и оградивших ее от мировых технологических достижений. Однако после смерти Сталина в марте 1953 года контрреволюционная бюрократия подняла голову.
Сначала появились наполеоны и наполеончики, которые действительно в процессе войны имели существенные заслуги, но которые безосновательно поверили в свою непогрешимость и решили проявить свой ограниченный интеллект в дальнейших преобразованиях, ожидавших страну. Но эгоцентризм таких полководцев, как Жуков, ещё не представлял серьёзной опасности для народа, пока он носил чисто психологический характер. Гораздо хуже этот эгоцентризм проявил себя, когда бывшие герои войны поддержали реакционную бюрократию, сплотившуюся вокруг Хрущёва. Именно в этот период и зародилась опасность формирования бюрократии как класса с последующим переходом к контрреволюционному перевороту.
Однако не следует преувеличивать коварство самого Хрущёва. Благодаря сталинскому заделу страна набрала столь высокие темпы развития, что вера Хрущёва в близлежащий коммунизм была вполне искренна. Никита искренне полагал, что это движение будет происходить автоматически, даже при внедрении не совсем продуманных решений об освоении целины, широкого сева кукурузы, уничтожения МТС и раздела территориальных партийных организаций на промышленные и сельскохозяйственные. Главную свою задачу он видел в укреплении своей личной власти. Это укрепление он проводил за счет наглого антисталинизма и сплочения вокруг себя представителей бюрократии, преданных ему лично.
Первый эпизод, показавший несостоятельность экономической политики и политической линии, проводимых Хрущёвым, проявился в деле спекулянтов иностранной валютой. Узнав о том, что эти спекулянты имели доход, существенно превышавший доходы рядовых граждан и даже доходы высших бюрократов, Никита впал в истерику и потребовал расстрелять расшалившихся спекулянтов. Хотя это противоречило тогдашнему юридическому законодательству, воля Хрущёва была выполнена, что его полностью успокоило. Никакая корректировка экономической политики и организационной структуры партии и общества не была проведена. Она и не могла быть проведена, потому что головка у Никиты не была склонна к абстрактным размышлениям, а этот важнейший раздел управления государством он полностью передал представителям придворной бюрократии. Вот почему эта бюрократия продолжала набирать силу и численность. Вот почему грянул второй эпизод, связанный с восстанием рабочих в Новочеркасске. Вот почему это восстание было подавлено грубой военной силой. Под руководством Хрущёва СССР начал переход от диктатуры пролетариата к диктатуре бюрократии. Именно в этом состояло главное историческое преступление Хрущёва.
Со второй попытки Хрущёва убрали от власти, но класс бюрократии уже набрал силу и легко приспособился к новому руководству партии и государства. В период правления Брежнева многие идиотские решения Хрущёва были отменены, но скрытый рост бюрократии и скрытый переход к ней власти продолжились. Смена лидеров после смерти Брежнева уже мало что решала. Даже хвалёный некогда Андропов не знал, куда двигаться в сложившихся условиях. Кое-какие гомеопатические средства, примененные им, не решали главных вопросов классовой борьбы. Вот почему подозрения в том, что сам Андропов подошел к идее отказа от диктатуры пролетариата, являются более чем обоснованными. Вот почему приход ему на смену откровенного сторонника диктатуры бюрократии Горбачёва является естественным следствием её количественного роста и качественного повышения её влияния на управление государством при полном игнорировании интересов общественного производства и пролетариата.
Начальной целью бюрократии было облегчение процесса управления общественным производством. Эта цель была естественна и еще не представляла опасность для общества. Однако по мере роста численности бюрократии эта цель преобразовалась в антинаучную идею автоматического действия закона стоимости при капитализме и последующего упрощения процесса управления. Практика периодических кризисов капитализма не поколебала соответствующих теорий, прорывающихся в идеологическое поле сначала социализма, а затем и победившего в России капитализма.
Современная хозяйственная жизнь России находится на уровне начала XX века. Последовательное уничтожение промышленности и науки довели нашу Родину до уровня маразмирующей сырьевой колонии. Правящие круги, продолжающие этот курс, слышать о какой-либо ответственности власти перед народом не желают. Наоборот, расширяется круг репрессивных законов, а репрессивный аппарат превзошел все разумные размеры по численности и жестокости. Стало совершенно невозможно понять, лгут ли нам «слуги народа» или тупо заблуждаются. В любом из этих случаев перспективы России незавидны. А борьба за власть, ответственную перед народом, становится основой процесса его выживания.
