Я не представляла, как кто-то мог забраться снаружи, хоть сверх, хоть нет; но я всё же сделала, как он спросил. Я натянула рукава на ладони, чтобы дёрнуть ручку и не оставить отпечатков. Она сдвинулась вверх абсолютно беззвучно.
— К сожалению для Брауна, — сказал Лукас, глянув на открытое окно, — это старое здание, которое не заблокировало окна в рамках предотвращения суицида. К сожалению для всех нас, беспокоиться надо не только о суицидниках.
Я выглянула наружу.
— Я всё равно не... — мой голос дрогнул, когда уставилась на отметины, оставшиеся на серой каменной стене под оконной рамой. Если бы я не искала, я бы их и не увидела. Без Лукаса мне и не пришло бы в голову посмотреть.
Он присоединился ко мне, вскользь задев моё тело и высунувшись из окна. Он застыл при виде царапин на камне.
Я прикинула расстояние между нами и тротуаром внизу. Казалось, невозможно вскарабкаться на такую высоту.
— Ты же не хочешь сказать, что оборотень забрался аж сюда?
— Ты веришь, что Брауна убили?
Я не колебалась.
— Да.
— Тогда, — просто сказал Лукас, — это единственный способ, каким убийца мог попасть в номер, — он отодвинулся. — Но вопрос остаётся прежним. Зачем утруждаться и обставлять смерть Брауна как несчастный случай, а потом так демонстративно бросать твоё тело на открытом месте?
— И зачем вообще убивать нас обоих?
Лукас резко кивнул.
— Ты провела в Отряде Сверхов меньше двух дней. У вас были какие-то стычки с волками, пока ты была с Брауном? Кто-то из них приходил в офис?
Прежде чем я успела ответить, дверь открылась. Я резко развернулась. Когда я увидела, кто это, у меня отвисла челюсть.
— Ах, — произнес Лукас. — Я гадал, когда вы сюда явитесь.
Старший детектив Люсинда Барнс нахмурилась.
— Вы двое портите мне место происшествия.
— Детектив Браун не возражает, — ответил Лукас.
Я просто уставилась на неё.
Барнс вошла, посмотрела на труп Тони и вздохнула.
— Какая жалость, — она цокнула языком и глянула на нас. — Отель дал нам номер напротив, чтобы использовать как базу. Идёмте, вы двое. Пора нам немного поболтать.
***
Вилма Кеннард знала своё дело; она уже послала кофе и бутерброды в номер отеля. Я схватила стаканчик и жадно вылакала его содержимое, потом неловко села на край одной из одноместных кроватей. Детектив Барнс и Лукас заняли кресла.
— Итак, — сказала Барнс, глядя на меня, — очевидно, что обстоятельства далеко не идеальные. Объясните кратко, что случилось до данного момента.
Я втянула вдох.
— Тони сегодня не пришёл на работу. Я заглянула к нему домой, обнаружила, что там всё перевернуто вверх дном, и отследила его досюда.
— Да, — она фыркнула. — Я видела твои входы в систему и запрос на отслеживание его номера. Ты не должна делать это сама, знаешь ли. Ты ещё не квалифицирована.
Меньше всего мне хотелось извиняться за расследование исчезновения Тони. Я встретилась с ней взглядом и пожала плечами.
— Я не думаю, что это несчастный случай. Я думаю, Тони убили намеренно.
Детектив Барнс глянула на Лукаса.
— Что вы думаете?
— Я согласен с выводом Д'Артаньяна.
Её брови взлетели вверх.
— Д'Артаньяна?
Я отвела взгляд.
— Так меня называл Тони.
Уголки её губ приподнялись в лёгкой улыбке.
— Вот как?
— Уверен, вы уже знаете, как мы, сверхи, относимся к именам, — сказал Лукас. — Как минимум, когда дело касается малознакомых людей. Но в любом случае, Д'Артаньян опустила важную информацию.
Я напряглась. «Погодите-ка минутку».
— Какую же? — спросила Барнс.
— Детектив Браун — не единственный офицер полиции, погибший недавно.
— Нам необязательно затрагивать это! — рявкнула я.
— Вообще-то, — твёрдо сказал Лукас, — обязательно. Детектив Барнс, я так понимаю, вы слышали о женщине, убитой у церкви Святого Эрбина?
— Да, — она скривила губы. — Я также слышала, что мы не продвинулись с её опознанием, и команда патологоанатомов откладывает вскрытие.
Лукас показал на меня.
— Знакомьтесь, ваша Джейн Доу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я скрестила руки на груди и отвернулась. Супер. Клыкастый фрик только что сказал моему боссу, что я ходячий мертвец. Что бы теперь со мной ни случилось, это явно не будет что-то хорошее.
— Прошу прощения?
— Вашей симпатичной маленькой стажёрке перерезали горло и проломили череп, — продолжал Лукас. — Я сам видел её труп. Через двенадцать часов она очнулась очень даже живой, и на ней не осталось ни единой раны.
Барнс уставилась на меня.
— Вы знали, что это случится? — спросил вампир.
Она вздрогнула.
— Нет, — прошептала она. — Понятия не имела. Вы пробовали её на вкус?
Он улыбнулся, явно развеселившись.
— Не думаю, что мы уже достигли такого этапа в наших отношениях.
Я переводила взгляд между ними.
— Какого хера тут происходит? Вы обсуждаете распитие моей крови? И почему вообще детектив Барнс должна была знать, что это случится? — я вскочила на ноги, повысив голос. — Что это такое, чёрт возьми?
— Сядь, — вздохнула Барнс. — Нет тут никакого великого заговора.
— А мне так не кажется!
— Сядь, — повторила она, и её лицо вернулось к привычному сурово профессиональному выражению. — И я объясню.
Я сделала то, что мне велели, как непослушному ребёнку. Я её выслушаю... но я хотела услышать ответы, бл*дь.
Она расстегнула пиджак и откинулась на спинку кресла.
— Уверена, ты быстро сообразила, как на самом деле всё обстоит в Отряде Сверхов. Правительство десятилетиями сокращало финансирование, но если мы потеряем последние крупицы контроля над сверхами, то всё. Мы никогда не вернём себе власть... не без боя.
Лукас не выглядел довольным.
— Контроль — не то слово, которое я бы использовал.
Она пренебрежительно махнула на него рукой.
— Вы знаете, что я имею в виду, — она вздохнула. — Детектив Браун вёл переговоры от нашего лица и с вампирами, и с оборотнями. Мы хотим быть в курсе их дел — в конце концов, никто не знает, что ждёт за углом. Наша причастность помогает общественности спокойнее относиться к существованию сверхов, а нам помогает поддерживать мир.
— Насколько я понимаю, — сказала я, — присутствие полиции тут не требуется и вообще не приветствуется.
— Мы о том и говорим, — ответил Лукас. — Однако мы тоже желаем расшириться. Мы считаем нынешние лимиты, установленные перед нашим видом, весьма ограничивающими. К примеру, мы можем обратить лишь одного из каждой тысячи желающих. Нас по сути согнали в гетто и запретили вести дела за пределами нашей зоны. Все сверхи стремятся ослабить некоторые несправедливые ограничения для наших видов.
— Несправедливые ограничения? Мы не можем допустить, чтобы каждый Том, Дик или Гарри, явившийся на ваш порог, был обращён в вампира, — парировала Барнс. Несмотря на её явное раздражение из-за вампирских методов, у меня сложилось впечатление, будто она сдерживается из некого странного почтения к Лукасу. Возможно, детектив Барнс реально боялась вампиров.
— Мы не относимся к процессу беспечно, — рыкнул он в её адрес. — Вы это знаете. Если укусить кого-то, он не станет сразу вампиром. Это занимает недели. Вампиры, которых мы обращаем, становятся частью нашей семьи. Даже без ограничений прошли бы очень немногие.
— Дело не только в этом. Мы не можем позволить вам нарастить своё богатство до такой степени, что вы будете держать в руках всю страну. Вы и так забираете у нас достаточно крови!
— Вся наша кровь поступает от добровольных участников процесса, — сказал Лукас. — И вы прекрасно знаете, что для выживания нам нужен всего глоточек в месяц.
— Вы живете вдвое больше среднестатистического человека. Это очень много месяцев.
Лукас выглядел спокойным, но я чувствовала, что внутри он вскипает.
— Вампиры не единственные, кто стремится к поблажкам. Волки хотят расшириться в ещё одну стаю, обратить больше людей и найти более выгодное применение пригородным зонам.
