Сергеенко задумчиво покачивался в капитанском кресле, тщательно обдумывая справедливое замечание профессора физики. Наконец то, откинувшись на спинку и заложив руки за голову командор усмехнулся и произнес:
– В любом случае мы ничем не рискуем, встретившись с более развитым дружественным инопланетным разумом. И возможно, результаты этой встречи будут полезны не только для нас, но и для наших потомков.
Экипаж одобрительно загудел, выражая полное согласие с решением Ивана Петровича.
– Думаю, необходимо выбрать делегацию, которая пойдёт на неофамиланский корабль, – произнёс Иван, окидывая пристальным взглядом окружающих, оценивая каждого из кандидатов на эту роль, – Павлов, Ганлоу, Сьюме и Штольц, направляетесь со мной.
– Слушаюсь, командор! – отозвался Андерс на приказание Сергеенко, – Надеюсь, пойдём без оружия?
Капитан скептически взглянул на подчиненного и, улыбаясь, покачал головой, отрицая даже мысль о каком-либо вооружении.
– Ирман Фантози! Остаёшься за главного! – отдавал командор последние распоряжения перед уходом, – Экипаж, отдыхайте пока! ЭММА, будь на связи с нами и подведи звездолёт на безопасное расстояние для стыковки «воздушным мостом».
Когда делегация землян покинула командирскую рубку, Ирман Фантози открыл внешние шлюзы и проконтролировал стыковку двух кораблей посредством «воздушного моста».
«Воздушным мостом» человек начал пользоваться около двадцати лет назад, что позволило устранить технические поломки и неисправности, возникающие при стыковках космических аппаратов в открытом космосе. Такое новшество позволяло быстро стыковаться и переходить экипажу со звездолета на звездолет без использования неуклюжих космических скафандров и каких-либо систем пропускных шлюзов. Несмотря на удивительную прозрачность и легкость, «воздушный мост» представлял собой прочнейший гофрированный материал, изготовленный из искусственного аналога паутины с уникальными характеристиками на растяжение и сжатие, способного выдерживать сильнейшее давление без потери формы и структурной целостности. Кроме того, при случайном его повреждении или порыве в открытом космосе «мост» самоизолировался, блокируя повреждённые участки и не позволяя остатку воздуха рассеиваться в ледяном вакууме. Это новшество сохранило тысячи жизней, позволяя спасателям вылавливать обломки «воздушного моста» с живыми и невредимыми людьми, находящимися внутри спасительного пузыря с воздухом.
Земляне прикипели взглядами к панорамному дисплею, который отображал продвижение пяти космонавтов по стыковочному мосту к неофамиланскому звездолёту. Зрелище было воистину захватывающее. Пять серебристых точек продвигались по «воздушному мосту», словно букашки в теле гигантского червяка, переползающего из одного укрытия в другое. В такие минуты понимаешь, насколько далеко шагнуло Человечество по пути технического прогресса и насколько, всё-таки, он беспомощен перед силой и масштабом Вселенского Космоса. Когда земные космолётчики скрылись внутри звездолёта-чужака, ЭММА перевела панораму виртуса к размерам обычного дисплея и активизировала радиосвязь с командором для контроля переговоров на инопланетном корабле.
Внутри неофамиланского звездолёта перед землянами сразу открывалось широкое пространство внутреннего коридора, что, конечно, отличалось от устройства «Звёздного Странника», где в этом месте находился узкий и герметичный карантинный отсек. На переливающихся золотистым свечением стенах коридора чётко просматривалась стрелка-указатель направления движения и приветственная надпись на русской языке «Добро пожаловать! Следуйте за указателем!». Земляне послушно продвигались за бегущей стрелкой, которая послушно скользила вдоль стены, указывая нужное направление движения для гостей. Пройдя около сотни шагов по спиралевидному коридору, справа по ходу движения астронавты очутились перед большим открытым полусферическим створом, за которым проступала непроглядная, белоснежная пелена яркого света. Земляне даже прищурились от неожиданности. Вдруг стена неожиданно поползла навстречу странникам, заключив их в тёплые яркие объятия, а затем и оставшись далеко позади них. Странным образом земляне очутились посредине громаднейшего зала размером с футбольное поле. Освещение постепенно нормализовалось, позволяя осмотреть золотисто-зелёные контуры непривычно большой сферы, посредине которой стояли космонавты в гордом одиночестве. Вдруг позади гостей раздался знакомый и степенный голос неофамиланца Мао:
– Рад видеть землян у себя дома, – вежливо поклонился неофамиланец, опрокидываясь просто на гладкий чёрный пол.
Элла Штольц даже вскрикнула от неожиданности, ожидая громкого падения неуклюжего тела Мао. Но на удивление людей гладкий пол мгновенно модифицировался, принимая форму мягкого белоснежного комфортабельного кресла. Так же непринуждённо появился и большой круглый стол с набором напитков, легких закусок и разнообразных экзотических фруктов.
– Присаживайтесь, пожалуйста, гости дорогие и угощайтесь, – пригласил жестом инопланетянин, при этом, пока не прикасаясь к аппетитным замечательным блюдам.
Натали первой решилась плюхнуться на пол, но сразу была подхвачена разумным белым креслом, раскрывшемся под ней, словно цветок лотоса. Она была пододвинута к столу и приборам рядом с неофамиланцем. Насколько был тверд и прочен пол, настолько же было мягко и удобно сидение из него. Такое противоречивое свойство одного и того же материала завораживало и удивляло. Смелому поступку Сьюме последовали все астронавты, вскоре оказавшись сидеть за большим круглым столом. Павлов недоверчиво ощупывал белую, шелковистую и упругую мякоть кресла то и дело шоркая по блестящей чёрной глади пола. Андерс также подозрительно щупал непривычный материал сидений.
– И что это у Вас за чудесный универсальный материал такой? – не сдерживал любопытства профессор физики Павлов.
– Это не материал, земляне, а микроскопические роботы, которые по флуктуациям волн головного мозга угадывают Ваши потребности и воплощают их в реальность, – невозмутимо пояснял Мао, как будто Павлов обязательно должен был знать такие элементарные и само собой разумеющиеся вещи.
– Надо же! – изумился Сергей Геннадьевич, пристально разглядывая столовые приборы, яства и фрукты, – и органика тоже состоит из роботов?
– Безусловно, только на момент употребления их в пищу, они не смогут вернуться в первоначальное состояние покоя. А вот если мы не скушаем что-либо, то оставшиеся элементы микророботов смогут обратно трансформироваться в первоначальную форму пола или стен. Нет необходимости ни убирать, ни мыть, ни складировать посуду, ни расставлять мебель по местам после нашей великолепной трапезы.
– Это, конечно, очень здорово и уникально! И насколько малы размеры этих роботов? – не унимал интереса профессор Павлов.
– Порядка восьми молекул углерода! – произнес Мао.
– А почему именно восьми? – поинтересовался Ганлоу.
– Потому что, как Вы знаете, уважаемый Андерс, из курса программирования, минимально допустимый байт информации состоит из восьми простых бит. Сам по себе один микроробот не представляет собой законченную последовательность и ничего не может сделать. Но в том-то и дело, что любой предмет, который нас окружает, состоит если не из миллиона, то из достаточно большого количества молекул. Каждый микроробот имеет семь бит информации, отвечающих за его структуру управления, и один бит коллективного разума. Вот этот один бит коллективного разума, объединённый в колонии таких же микророботов, под воздействием посылок и частотный флуктуаций Вашего или моего мозга дают эффект трансформации роботов в практически любую последовательность химических элементов, кристаллических решёток, формированию цепочек ДНК и любых других физических явлений. А это, знаете ли, как раз то, что Вы перед собою в настоящую секунду можете наблюдать, – немигающим взглядом чёрных бездонных глаз гипнотизировал Мао своего любознательного собеседника.
– И каким же образом, извиняюсь за дотошный вопрос, это происходит? – виновато глядел на неофамиланца Павлов, – Уж больно мне интересна природа столь уникального явления?
– Понимаю-понимаю, профессор – улыбаясь, отвечал Мао, если, конечно, можно было бы назвать улыбкой изогнутые вверх завитки рта «зелёного человечка», – как я уже говорил, у микророботов существует восьмой бит коллективного разума или, чтобы Вам было понятно, нейрон человеческого головного мозга. Скопление миллионов этих нейронов и образуют уникальную предугадывающую машину квазиробота, который самоорганизуясь и мыслит, и считает, и трансформирует свои микроэлементы согласно поставленной задачи Вашего или моего головного мозга и нашей потребности, мечты, идеи.
