— Я знаю, что вы все не любите говорить о моем отце, но по сравнению с Саймоном он был не самым плохим человеком.
Изабелл бросила на нее сочувственный взгляд.
— Дело не в том, что мы не любим о нем говорить, просто мы боимся, что тебя это расстроит.
— Эта тема всегда считалась запрещенной. Я думала, что вы все стыдитесь того, что случилось.
— Нет, что ты! — горячо возразила Изабелл. — Просто мы считали, что, если не напоминать тебе об этом, ты быстрее все забудешь.
— О, Белл!
Соренза печально покачала головой и во второй раз за две недели неожиданно для самой себя дала волю чувствам и словам. Она признавалась Изабелл в своих сомнениях и страхах, которые годами не давали ей покоя. И чем больше говорила, тем чаще слышала всхлипывания кузины, пока обе женщины не оказались рыдающими в объятиях друг друга. Но это были слезы не горя и отчаяния, а облегчения и очищения.
— Твой отец обожал тебя, Соренза, — вытирая платком глаза, сказала Изабелл. — Никогда не думай иначе. Мы все очень удивлялись, что он никогда не ревновал тетю Эмили к тебе, зная, как сильно вы привязаны друг к другу. Ей, конечно, приходилось с ним нелегко, но тебя он считал плодом их любви, я думаю. Поэтому и делал для тебя исключение.
Огромная тяжесть свалилась с плеч Сорензы.
— А почему ты вспомнила об отце сегодня? — внезапно спросила Изабелл.
Теперь уже Соренза заерзала на месте.
— Я говорила о моем прошлом с Ником, когда мы гостили у тебя, — призналась она.
— Ах да, так что же насчет Ника?
Изабелл живо ухватилась за возможность вернуться к интересующей ее теме. И Соренза выразительно посмотрела на кузину.
— Забудь о нем!
— А, ты не уверена, стоит ли заводить отношения с самым шикарным мужчиной на свете. Я правильно тебя поняла? — продолжала Изабелл, не слушая ее.
— Не совсем так, — с легким раздражением в голосе возразила Соренза. — Мы… — А кто, собственно, они? — Мы… просто друзья. — Последние слова прозвучали так неестественно, что она и сама в них не поверила.
Изабелл не успела открыть рот, чтобы высказать свое мнение, как в дверь позвонили.
— Принесли пиццу, — вскочив с дивана, объявила она. — Я возьму ее!
Соренза с усилием поднялась вслед за ней и уже собиралась идти в кухню, как вдруг застыла в дверях гостиной, увидев Изабелл с ворохом изумительных цветов в руках. Букет тигровых лилий и кремовых орхидей явно не шел ни в какое сравнение с красными розами, которые обычно дарят мужчины. И в этом не было ничего удивительного, ведь Николас Доуэлл не был обычным мужчиной.
Изабелл, видимо, пришла в голову такая же мысль, потому что последовала пауза, во время которой кузина многозначительно смотрела на свою родственницу.
— Друзья… Ну да, конечно, — наконец произнесла она.
Соренза мысленно сосчитала до десяти и выпалила:
— Хватит, Белл! Кто сказал, что цветы от Ника?
Как будто они могли быть от кого-то другого! Изабелл озвучила мысли Сорензы:
— Хочешь сказать, что у тебя есть еще один обольстительный поклонник? Вряд ли так кому-нибудь может повезти.
Цветы конечно же прислал Николас. На карточке было написано: «Думаю о тебе. Н.». Как раз в его стиле, подумала Соренза.
Когда наконец доставили пиццу, Изабелл привычно засуетилась и забегала по квартире. Положив аппетитные куски пиццы на тарелки, она внесла их в гостиную, где кузины собрались поужинать и посмотреть очередной сериал. Тем временем Соренза поставила цветы в огромную вазу и оставила на кухонном столе. Она решила перенести их в гостиную, когда уйдет Изабелл, иначе ей весь вечер придется слушать восторженные панегирики в адрес Николаса.
Ее взгляд снова упал на карточку. «Думаю о тебе. Н.» Ни поцелуев, ни других сентиментальностей. Просто «Думаю о тебе». Интересно, на самом деле это так или он просто иногда вспоминает о ней? Послать цветы нетрудно. Саймон дарил ей букеты каждый день в первый месяц их знакомства, заставляя ее однокурсниц зеленеть от зависти, но после развода она узнала, что это не мешало ему одновременно встречаться с другими девушками.
Соренза разозлилась на себя за то, что опять позволила воспоминаниям испортить себе настроение, тем более в такой приятный момент, как сейчас. Цветы были сказочно красивы.
Около девяти вечера, когда Изабелл простилась с ней, Соренза решила немного понежиться в ванне. Она взяла с собой бокал с остатками вина, зажгла пару ароматических свечей и, выключив свет, расслабилась в душистой пене, наслаждаясь таинственным полумраком.
Внезапно тишину нарушил телефонный звонок. Кто-то настойчиво добивался ее ответа. Недовольно ворча, Соренза завернулась в пушистое полотенце и, желая, чтобы звонки прекратились прежде, чем она возьмет трубку, подошла к телефону.
— Алло? — раздраженно крикнула она, что было на нее совсем не похоже.
После продолжительной паузы на другом конце провода раздался знакомый голос, и звучал он так отчетливо, будто Николас находился в соседней комнате:
— Соренза, это ты?
— Ник! — срывающимся от волнения голосом воскликнула она. — Я думала, ты в Бостоне!
— Так оно и есть. — Соренза могла поклясться, что он улыбается. — Ты получила цветы? — Его хриплый голос заставил ее затрепетать.
— Цветы? Да, конечно. Они очень красивые.
Возьми себя в руки, приказала себе Соренза, перестань наконец лепетать как идиотка!
— Как провела день?
— Хорошо, спасибо.
Ее сердце забилось где-то в горле.
— А ты?
— Так себе.
Последовало молчание.
— Я думал о тебе весь день. Как ты считаешь, что бы это значило?
— Ума не приложу, — пытаясь сохранить спокойствие, ответила Соренза.
Николас усмехнулся, и у нее внутри все перевернулось.
— Мне вдруг захотелось услышать твой голос, — тихо признался он, — прямо сейчас, в эту минуту. Глупо, правда? Что ты со мной сделала?
Соренза чувствовала, как капли воды стекают по телу и падают на пол.
— Не могу забыть дни, что провел с тобой, — произнес он. — Это лучшие дни в моей жизни. Скажи еще раз спасибо Белл и Джорджу, когда снова увидишь их. Они очень милые люди.
Его бархатные интонации гипнотизировали ее, и она прилагала все усилия, чтобы побороть чувство скованности.
— Белл только что была у меня, — с трудом выдавила из себя Соренза. — Она в восторге от твоего букета, будто цветы подарили ей.
— Ей я тоже послал цветы, корзину тюльпанов.
— Да? Как мило с твоей стороны.
После небольшой паузы он вкрадчиво произнес:
— Ты совершенно права, думая, что это очередная уловка, с помощью которой я хочу добиться расположения твоей кузины. Мне понадобится любое оружие, чтобы завоевать тебя.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
