в древности на Киевщине было несколько "лысых" возвышенностей. Они связывают это с тем, что язычники вырубали и выжигали там деревья и кусты и устраивали капища.
После принятия христианства, когда началась расправа над деревянными языческими идолами, немногочисленные, самые стойкие их поклонники нашли выход из создавшегося положения. "Коль не можем уберечь древних богов силой, добьемся своего хитростью", — решили они.
Мастера язычники изготовили маленькие, ростом с двухгодовалого ребенка, деревянные изваяния Перуна, Даждьбога, Мокоши, Велеса и других. Эти изваяния были зарыты на вершинах "лысых гор", а к ним приделаны тайные лазы. По ним можно было пробраться в рукотворные подземелья и совершать языческие обряды.
Когда по приказу властей и Церкви с днепровских круч сбрасывали больших древних истуканов, скрытые поборники старой веры относились к этой расправе уже намного спокойнее. Ведь малые Перуны, Даждьбоги, Велесы находились в безопасности. Сама мать — сыра земля оберегала их отныне.
Многие тайные знания язычников перешли к киевским ведьмам. Впрочем, некоторые исследователи считают, что эти дамы овладели и приемами колдовства скифов.
Издавна молва приписывала травам и цветам, выросшим на "лысых горах", чудодейственную силу. А получали растения эту силу якобы от зарытых там языческих идолов.
Киевские ведьмы частенько собирали цветы и травы на "лысых горах", но спрятанных в подземельях истуканов никогда не тревожили.
Происшествия в форте
С давних времен у киевлян существовала примета: через каждые тринадцать лет на Лысой горе совершается "нечто страшное". Но истинные патриотки города — ведьмы — нередко спасали жителей от больших бед.
В конце XIX века на Лысой горе был возведен форт Киевской крепости. Ведьмы предостерегали: ни к чему хорошему это строительство не приведет. Дошли они даже до самого высокого киевского и военного начальства. На предупреждение власти не отреагировали. Кто же поверит всякой чертовщине, когда на дворе просвещенный XIX век?
Киевские ведьмы долго зла на обидчиков не держат. Но отомстить никогда не забывают. "Не послушались нас — затеяли строительство на Лысой горе, подняли на смех, — получите по заслугам! — решили они. — Ох, и не спокойные дни и ночи будут у форта на горе!.."
И в самом деле: с командой этого укрепления каждый год происходило что-то несуразное, а порой и трагичное.
Украли однажды нижние чины из Лысогорского форта поросенка. Посадили его до вечера в какой-то сарай, чтобы ночью тайком освежевать.
После отбоя отправились солдаты за добычей. Чуть приоткрыли дверку сарая, а оттуда вместо упитанного розовенького существа на свободу вырвался огромный хряк. Желающие полакомиться нежной поросятинкой — врассыпную. Но разъяренный кабан не дал им просто так разбежаться. Кого с кручи столкнул, кого извалял в грязи и ребра копытами переломал.
Как мог поросенок, закрытый на несколько часов в сарае, превратиться в огромного хряка? Этот вопрос солдаты обсуждали уже в лазарете.
Случались в Лысогорском форте происшествия и с более печальным финалом. С 1872 по 1914 год несколько офицеров и нижних чинов сошли с ума, трое покончили с собой, а пятеро умерли мгновенно и внезапно, без видимых причин.
Поговаривали киевские обыватели: произошло это из-за того, что здесь исполняли смертные приговоры и хоронили казненных.
Такая участь постигла в 1911 году Дмитрия Богрова, убившего в Киевском оперном театре премьер-министра Петра Столыпина.
Люди, верящие в мистику, считали, что обитателям Лысогорского форта не дают покоя козни ведьм. Ведь раньше на месте военного укрепления в изобилии росли травы, из которых готовились чародейские настои и яды. С возведением крепости на Лысой горе чудодейственной растительности не стало.
Ну а сами киевские ведьмы не давали разъяснений по этому поводу и лишь скромно напоминали о своих предостережениях.
Взрыв в Лысогорском форте
В начале XX столетия в этой крепости хранили в большом количестве мощное взрывчатое вещество — пироксилин. Но гражданское население Киева не подозревало, какая опасность затаилась совсем рядом.
В 1918 году, во время немецкой оккупации, склад с боеприпасами взорвался. В результате была разрушена часть Печерска, а во многих домах аж до Университета Святого Владимира повылетали стекла.
Спустя годы в романе "Белая гвардия" Михаил Булгаков описал это трагическое событие: "Однажды, в мае месяце, когда город проснулся сияющий, как жемчужина в бирюзе, и солнце выкатилось освещать царство гетьмана, когда граждане уже двинулись, как муравьи, по своим делишкам и заспанные приказчики начали в магазинах открывать рокочущие шторы, прокатился по Городу страшный и зловещий звук. Он был неслыханного тембра — и не пушка, и не гром, — но настолько силен, что многие форточки открылись сами собой и все стекла дрогнули. <…>
Горожане проснулись, и на улицах началось смятение. Разрослось оно мгновенно, ибо побежали с верхнего Города — Печерска растерзанные, окровавленные люди с воем и визгом. А звук прошел и в третий раз и так, что начали с громом обваливаться в печерских домах стекла и почва шатнулась под ногами. <…>
Вскоре узнали, откуда пришел звук. Он явился с Лысой Горы. <…> Пять дней жил после этого Город, в ужасе ожидая, что потекут с Лысой Горы ядовитые газы. Но удары прекратились, газы не потекли, окровавленные исчезли, и Город приобрел мирный вид во всех своих частях, за исключением небольшого угла Печерска, где рухнуло несколько домов. Нечего и говорить, что германское командование нарядило строгое следствие, и нечего и говорить, что Город ничего не узнал относительно причин взрыва".
Зато у киевских обывателей было немало версий, связанных с этой трагедией. Поговаривали о происках большевиков, эсеров, анархистов, о засланных агентах Антанты, о гневе языческих идолов, зарытых на Лысой горе, о подрывной деятельности немцев — врагов кайзера Вильгельма.
Однако мудрые киевские деды с Бессарабки лишь усмехались в седые усы, услыхав подобную чушь, даже не желая ее опровергать и оспаривать. Сидели они с утра до вечера на бревнышке, наблюдали за суетой базара и таинственно молчали. Какие мысли витали в их мудрых головах — одному Богу было известно.
— Так отчего все-таки рвануло на Лысой горе? — приставали к ним самые надоедливые и любопытные.
— Ведьмы пошалили… Видать, никогда Киеву не будет от них покоя… — неспешно отвечали деды и хитро переглядывались. — Спасибо, что эти барышни озоровали на Лысой горе безо всякой злобы. А то б весь Киев разнесло…
"Во всем виноваты…"
Ведьм такая гибель, как случается иногда на Рождество выпадает снегу: разряжены, размазаны, словно панночки на ярмарке.
Николай Гоголь
Прогулки по излюбленным местам
Даже у мудрых дедов с Бессарабки не было единого мнения о том, когда точно обитали в Киеве две ведьмы-подружки.
