Роберт Мартенс знал, что при виде его Мандала тает, как воск. Влюбленно глядя на него, она расстегнула молнию комбинезона до пояса и принялась, прижавшись к нему, ласкать волосатую грудь. Он только пыхтел в ответ. Негритянка уже сняла костюм, как он ей велел, оставшись только в крошечной сиреневой маечке и чулках. В комнате стояло несколько мягких удобных диванчиков; окна выходили во двор «Пони-клуба». Иногда в ночь с субботы на воскресенье здесь происходили любопытные оргии: дрессированные пони совокуплялись с маленькими девочками на потеху горстке любителей подобных извращений. Девочек поставлял Филипп, хозяин «Джонатана»; как правило, это были индианки или пакистанки без документов. Одну малышку, которую порвал чересчур ретивый пони, пришлось даже похоронить в поле за фермой. Когда пони не хватало, Роберту Мартенсу случалось, закрыв лицо черным капюшоном, самому браться за дело, — это производило почти столь же сильное впечатление. Разумеется, владельцы «Пони-клуба» ни о чем не подозревали; знал об оргиях только сторож, близкий друг Роберта Мартенса, бывший жандарм, попавшийся на торговле наркотиками.
Негритянка умело массировала огромную выпуклость между ног своего любовника. Ничто так не возбуждало ее, как ощущение этой горячей плоти, набухающей и твердеющей под ее пальцами. Негритянка с наслаждением ощупывала это подобие дубинки, не спеша расстегивая молнию.
«Кинг-Конг» прислушивался к шорохам, доносившимся из-за двери. Комбинезон начинал невыносимо жать.
— Ну что ты там возишься? — недовольно буркнул он. Ей пришлось скучать в одиночестве часа два, пока ее любовник занимался какими-то таинственными делами. Приехавший с ними Филипп, куда-то исчез. Она не могла понять, зачем понадобилось забираться в эту глушь, — в Брюсселе было бы ничуть не хуже. Впрочем, приказы «Кинг-Конга» для Мандалы обжалованию не подлежали.
Плоть великана затвердела, как сталь. Мандала медленно освободила наполненный семенем фаллос и посмотрела на него с восхищением, продолжая ласкать кончиками пальцев. Как всегда, когда «Кинг-Конг» был возбужден, его светлые глаза стали почти белыми.
Дверь за спиной Мандалы скрипнула, и она обернулась. На пороге стоял ее приятель Филипп, хозяин «Джонатана». Он обменялся быстрым взглядом с Робертом Мартенсом и притворил дверь. Негритянку не смутило это вторжение: нередко друзья забавлялись с ней вместе или по очереди. Только их третий приятель на нее даже не смотрел: его волновали лишь девчонки не старше тринадцати лет.
— Приехала Кристель? — спросила Мандала.
— Скоро приедет, — ответил Роберт Мартенс. — Ты ее встретишь.
Он отстранил ее. Огромная плоть стоила вертикально, словно колонна древнего храма, теряясь в густой светлой поросли на животе.
Великан схватил Мандалу за волосы, скрутив их в косичку, и повернул к себе спиной. Она запрокинула голову и простонала с мольбой в голосе:
— Давай же скорей, пока ее нет!
Негритянка боялась, что ее любовник не устоит перед искушением побаловаться сначала с новой подружкой. Этого она бы не пережила.
— Сейчас! — сказал Роберт Мартенс.
Правой рукой он взялся за огромную плоть и раздвинул ягодицы Мандалы. Та вздрогнула.
— Что ты делаешь?..
Вместо того, чтобы пойти привычным путем, «Кинг-Конг» нацелился выше. Когда Мандала поняла, чего он хочет, ее прошиб холодный пот.
— Подожди! — взмолилась она. — Ты что-то сегодня очень большой!
— Ничего! — хохотнул он. — Тебе понравится.
Ему, во всяком случае, нравилось. Мощный толчок заставил негритянку вскрикнуть от боли. Она попыталась вырваться, но великан крепко держал ее за волосы.
На миг он выпустил ее, чтобы открыть дверь, выходившую во двор, — Мандала не поняла, зачем он это делает.
Он снова притянул ее к себе, погрузившись в нее на несколько сантиметров. Негритянке уже казалось, будто ее располосовали надвое. Роберт Мартенс грубо толкнул ее к стене; тело ее выгнулось дугой, голова запрокинулась. Теперь молодой женщине стало по-настоящему страшно.
— Постой! — всхлипнула она. — Постой, ты порвешь меня!
Вместо ответа он сделал еще один мощный толчок, войдя в нее почти до конца. Негритянка завизжала, как поросенок, которого режут. Она не видела садистской ухмылки на лице своего мучителя.
«Кинг-Конг» никогда еще не чувствовал такого возбуждения.
Мандала чувствовала, что вот-вот разорвется. Он же изувечит ее!.. По лицу негритянки текли слезы.
— Не надо! Не надо! — умоляла она. — Мне больно!
Роберт Мартенс отпустил ее волосы, двумя руками схватил ее за бедра и рванул на себя. Круглые ягодицы коснулись его живота... Великан выпрямился, оторвав ноги Мандалы от пола, так что она повисла, удерживаемая только напрягшейся плотью, и повернулся к открытой двери. Черное тело негритянки выделялось на фоне его белого живота.
Еще три грубых толчка — и великан опорожнил свои чресла. Такого удовольствия он еще никогда не испытывал. Огромное тело содрогнулось в спазме наслаждения.
Резким движением он оторвал от себя Мандалу, которая закричала еще пронзительнее. Теперь начнется самая потеха...
* * *
Малко увидел, как в глубине двора открылась какая-то дверь, но никто не вышел. Сердце его забилось чаще. Значит, на ферме «Папелотт» все-таки кто-то был... Амин, направив дуло «фала» в освещенный прямоугольник, прошептал:
— Нас ждут!
Ночную тишину вдруг расколол леденящий кровь вопль. Кого-то пытают?.. Слава Богу, что они не взяли с собой Кристель. Крик повторился — пронзительный женский крик, полный боли и ужаса, — но в дверях по-прежнему никого не было. Амин пригладил свои усики.
— Они хотят, чтобы мы вошли, — с тревогой сказал он.
Малко в очередной раз подивился, до чего убийцы уверены в себе. Еще более отчаянный вопль заставил его содрогнуться. Надо было что-то делать.
* * *
— Твоя подружка приехала, иди встречай, — шепнул Роберт Мартенс на ухо негритянке.
— Прямо так? — запротестовала она, согнувшись от острой боли. Ей казалось, что она не сможет сделать и шагу...
Великан грубо толкнул ее к двери. Мандала нетвердо шагнула вперед, пошатываясь на высоких каблуках. Едва она переступила порог, Роберт Мартенс нагнулся и достал спрятанную за дверью штурмовую винтовку.
Глава 14
Мандала остановилась в дверях, глядя в темноту. Внутри у нее все разрывалось от боли; ей казалось, будто огромный фаллос все еще в ней... Она подалась назад, но кулак любовника снова подтолкнул ее, а тихий голос прошептал ей на ухо:
— Твоя подружка приехала, встречай...
Негритянка щурила глаза, ничего не видя.
— Ты уверен? — спросила она.
— Да, — прошипел он. — Давай, пошевеливайся.
Железная лапища неумолимо толкала ее вперед. Она вздрогнула и попыталась высвободиться.
— Но там же холодно! Я не вижу ее...
— Она за воротами, — сказал Роберт Мартенс. — Иди, живо!
Он еще раз пнул ее, так что она едва не упала, и вытолкнул во двор. Мандала шла с трудом, высокие каблуки застревали между камнями. Роберт Мартенс спокойно ждал, держа заряженный «фал» наперевес. Он стоял в тени, со двора его не было видно. Негритянка двигалась к воротам, неловко переставляя ноги, как автомат. Жандарм ухмыльнулся.
Все шло так, как было задумано. Он обернулся и крикнул своему сообщнику:
— Ты готов?
— О'кей! — откликнулся голос Филиппа Орстелла.
Малко увидел в дверях Мандалу Кабиндо, не понимая, что происходит, не зная даже, она ли кричала. Он не сводил глаз с негритянки, которая медленно шла прямо на него. Амин притаился за воротами, держа палец на спусковом крючке. Он целился в освещенный прямоугольник двери, откуда вышла Мандала. Однако больше никто не появлялся.
— Пошли? — спросил Амин.
Ответить Малко не успел. В освещенном Проеме вдруг вырос гигантский силуэт. В руках у него что-то вспыхнуло, грянули выстрелы. Негритянка пошатнулась, вскинула руки и рухнула на булыжник, прежде чем эхо затихло вдали. Малко не мог даже выстрелить: женщина находилась между ним и убийцей.
— Сволочь!
Он рванулся вперед; тут же засвистели пули, высекая искры из камней. Великан спокойно разряжал обойму, Малко пришлось снова укрыться за воротами.
Внезапно наступила тишина; Малко бросился к дому. Амин Хаббаш, оставшись в засаде, открыл огонь по двери, где уже никого не было... На бегу Малко успел бросить взгляд на тело негритянки: в спине зияли дыры величиной с тарелки. Одна грудь висела, снесенная пулей, среди лохмотьев сиреневой майки. Настоящая бойня. Он добежал до дома и метнулся в открытую дверь, держа «фал» наготове.
Никого.
Он промчался по пустому коридору и, оказавшись на заднем дворе, услышал удаляющийся шум мотора. Вглядевшись в темноту, он различил узкую дорогу, которая уходила через поля, ведя, очевидно, к шоссе. Убийцы все продумали... На первый взгляд казалось, что у «Пони-клуба» есть только один выход. Он вернулся назад и наткнулся на Амина с «фалом» наперевес. Вид у ливанца был встревоженный.
