Бакалавра тоже не слабо мотнуло. Ноги его от пола оторвались, как гимнаст какой он вися на поручне в воздухе невероятную фигуру выписал, но каким-то чудом удержался от падения.
Благодарить ему сейчас пропавшего неизвестно куда Доктора и здравствующего Большого надо. Они его организм за последние месяцы хорошо укрепили, после биомеханической стимуляции его костно-мышечный аппарат гораздо совершеннее стал, связки были более эластичными и объем движений в суставах увеличился.
Прокатился на метро… Никому такого не пожелаешь…
Между тем Ермошин и Огудин продолжали косячить. Поездному диспетчеру о столкновении они не сообщили. Смирнов вообще его в заблуждение ввёл — страхов разных нарассказывал.
На помощь пострадавшим отправили ещё один поезд, движение по ветке перекрыли, руководство метрополитена всех на уши поставило.
Вадик в это время травмированным первую помощь оказывал. Сначала, понятно, растерялся, но быстро в себя пришел. Тут опять Большому поклон — он в своё время Вадика само и взаимопомощи научил. Посмеивался ещё при этом, говорил, что пригодится это обязательно, если не себя спасти, так того же Большого. При этом в грудь свою пальцем тыкал, показывал, кого спасать обязательно надо.
Честно говоря, это опять Доктора заслуга. Велено ему было одним предусмотрительным человеком всю бригаду этому делу обучить. Причем, не абы как, а основательно.
Побывал Бакалавр всё же сегодня на Чертановской. Своими ножками, правда, ему пришлось туда добираться. На поезде, что на помощь пострадавшим был выслан, прибыли милиционеры и какие-то работники службы движения. В знаках различия последних Вадик не разбирался, поэтому, кто они такие — точно сказать не мог.
Сбылась мечта идиота — прогулялся пешком по тоннелю метро, как в книжках про постапокалипсис. За спиной рюкзачок, руки носилками с раненым заняты — почти полное погружение в жизнь после всемирной катастрофы.
В гробу он видел такие приключения… Шёл и матерился — сходил, называется, за хлебушком…
Глава 37
Глава 37 На платформе
Вывели нас на Чертановскую. Так на стене было написано.
Уже перед самой платформой какие-то люди в милицейской форме перехватили у меня носилки. Вовремя очень. Они уже из рук у меня почти вываливались — пальцы помимо моей воли пытались разжаться и оба лучезапястных сустава болели по страшной силе…
Растяжение связок я всё же себе заработал…
Вылез из тоннеля грязный, мокрый от пота, руки болят…
Ладно, это не смертельно, главное — рюкзачок сохранил, в вагоне не оставил…
Каждого выходящего на свет божий толстущая тётка в белом халате спрашивает — всё ли хорошо, нет ли жалоб каких…
Наверное, это медицинский работник с Чертановской. Кто же ещё в белом то халате может быть?
Пожаловался ей на свои руки. Попросила чуть обождать — посмотрят меня, а пока какие-то таблетки дала …
Еле проглотил — запить то было нечем.
Может — обезболивающие? Скорее всего — после них как-то легче стало… Или это потому, что руки у меня теперь в покое, ничего ими не делаю?
Сижу на лавочке, по сторонам посматриваю…
Опамятовался немного.
До этого то всё у меня на каком-то психе было…
Все по-разному себя ведут. Ну, кого по тоннелю сюда после аварии вывели. Одни сразу домой уходят, некоторые как я присели отдохнуть. Один мужик даже на полу платформы прилёг… Может ему плохо стало? Тётка в балом халате вокруг него суетится… Другие то медицинские работники почему сюда не прибыли? Времени то с аварии вон сколько прошло… Скорая давно бы здесь должна быть… А, вот и они появились со своими чемоданчиками… Явились, не запылились… Ой, бардак какой в стране…
Так, а это что такое? Женщина одна, в годах уже, что не далеко от меня сидела отдыхала, вдруг на ноги вскочила… По сторонам стала озираться… Потеряла кого? Что-то внезапно вспомнила?
Господи, да она наверное с ума от пережитого сошла! В пляс вдруг ни с того, ни с сего пустилась… Во, горе то какое… Запела ещё…
Я уже совсем большая
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
И умею хорошо:
На пол прыгать с табуретки
И садиться на горшок.
Я уже совсем не детка:
Куклам суп могу варить,
Только мне не разрешают
Слово "жопа" говорить.
Что такое она поет то? Детская какая-то песенка…
Стало с бабушкою плохо,
Как сказала я при ней -
Назвала меня дурёхой,
А сама-то не умней!
А родители сказали:
"Как же так? С каких же лет!"
А родители сказали,
Что такого слова нет.
Никогда такой песни не слышал. В моем времени её, видно, не пели… Точно, у женщины кукуха поехала… Во, как оно бывает…
А женщина на платформе тем временем ещё и подпрыгивать начала, это кроме своего пения…
Я у зеркала стояла
Может, час, а, может, два,
Даже ноги загудели,
Заболела голова.
Вижу чётко, вижу ясно -
Ну, какой же тут секрет?
Ведь такого не бывает:
Жопа есть, а слова нет.
Вот ведь как случается — вошёл в метро нормальный человек, денежки свои заплатил за то, что его переместят из пункта А в пункт Б, а получилось ему в аварию попасть. Тут крыша то и поехала… Жесть просто…
Долго думала, гадала -
Может, я плохая дочь?
После этого скандала
Не спала совсем я ночь.
А наутро я решила:
Мел у брата попрошу
И на всех заборах крупно
Слово "жопа" напишу!
Женщина допела свою песню, отпрыгалась и начала раскланиваться. Как будто она на каком-то детском утреннике. Тут к ней парочка прибывших медработников подскочила и куда-то в сторону поволокла. Женщина отбивалась от них, руками махала, малышовым каким-то голоском капризно кричала… Кстати, пела то она тоже как маленькая девочка… Во дела…
Уволокли тётку. Больше никто не задурел — ни песен не пел, ни плясал…
Минут через десять и до Бакалавра очередь дошла. Местная упитанная медработница к нему коллегу своего подвела.
— Этот на руки жалуется. — на меня пальцем показала.
Смотри ка, помнит… Сколько народу ею опрошено было, а мои жалобы в своей голове сохранила…
— Так, что у Вас, молодой человек? — мужчина в белом халате меня спрашивает.
— Вот, руки. — попытался ему на свою левую кисть правой рукой показать. Плоховато как-то это у меня получилось. Сразу вся рука заболела. В плечевом суставе, и в локте. Про кисть уж и не говорю. Пока спокойно сидел, руками не двигал, да ещё после таблеток — ничего было, а тут подвигать рукой попытался — как чужая и болит ещё.
— Вся рука, доктор, болит. Обе, — сквозь зубы прошипел. — Растянул, наверное.
Врач со скорой ловко мне правую и левую руки своими пальцами помял. Я чуть не заорал.
— В травму, — тётке он бросил. — Переломов вроде нет, но пусть там ещё посмотрят специалисты…
Меня даже и не спросил больше ничего. Могу я в травму, не могу… Моё мнение его не интересует.
— Может не надо? — попытался посопротивляться.
— Рентген надо сделать, — только и ответил доктор и к следующему пострадавшему поспешил.
Глава 38
Глава 38 В приемном покое
Ну, денёк…
Интересно, почему почти все мои поездки в Москву с ущербом для здоровья связаны?
Осенью чуть не сдох от какого-то зловредного вируса, сейчас в аварию попал…
Хорошо ещё умом не тронулся, как женщина, что детскую песенку сейчас на платформе станции исполняла.
Руки из строя вышли, как я теперь деньги то менять буду? Неизвестно ещё, что рентген в больнице покажет…
Какой-то медицинский работник, скорее всего санитар, сопроводил меня на поверхность. Там у входа в метро много спецтехники нагнали. Были здесь сейчас и милицейские машины, и беленькие с красной полосой скорые, и даже пожарный автомобиль с лестницей.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Меня в старенький УАЗик определили. Там уже пара пострадавших находилась. Как только сел на жёсткую откидную лавочку, тут и тронулись.
