- Или с дядей Вовой, - оживленно произносит Оля.
- Или с дядей Вовой, - испуганно вторит Юля, но воспоминания о младшем Егорове лишь портят настроение по неизвестной причине. - В любом случае сначала нужно умыться и позавтракать.
Утренние процедуры проходят спокойно. Юля и Оля лениво поднимаются с кровати, умываются и чистят зубы. Юля переодевается в черные легинсы и полосатую темно-синюю рубашку и собирает волосы в хвост. Она причесывает Олю, но пока не спешит сменить ей пижаму, потому что для этого нужно идти в комнату девочки, а Юля боится выйти за порог. Она сама не знает, чего опасается. Возможно, того, что в один прекрасный момент Максим Борисович выдаст ей расчет и попросит собрать вещи.
- Я не хочу идти на кухню! Можно я покушаю тут? - Оля умоляющим взглядом смотрит на Юлю, и та не может ей отказать. Она не знает, почему девочка так невзлюбила Алену Викторовну, но и не давит на ребенка.
- Тогда я пойду, принесу завтрак.
Оля кивает, и Юля выходит из комнаты. Она спускается и, не обнаружив готовый завтрак, делает девочке бутерброды. Она ловит себя на мысли, что и сама была бы рада готовить завтрак, обед и ужин для семьи, и присутствие Алены Викторовны в доме кажется ей лишним, но…
«Максиму Борисовичу виднее… Тем более я в этом доме гость»…
От таких мыслей становится плохо на душе, однако Юля пытается игнорировать их. Закончив с приготовлением бутербродов, она выжимает из фруктов свежий сок и спешит в свою комнату, чтобы накормить Олю, но по пути сталкивается с Максимом Борисовичем. Он одет в светло-голубые джинсы и бежевую рубашку. Выглядит вполне отдохнувшим, хотя заметно, что его что-то терзает.
- Доброе утро, Юлия Сергеевна. Забыл предупредить вас, что Алена Викторовна с мужем попросили сегодня выходной, чтобы провести время со своей дочерью на даче.
- Оу! Доброе утро! Ничего страшного. Мы с Олей вместе приготовим обед и ужин.
- Как Оля спала? Больше не просыпалась? Она не потревожила вас?
- Нет-нет. Все в порядке. Оля хорошо отдохнула и ничуть не помешала мне.
Максим Борисович улыбается и проходит мимо. Несколько секунд Юля стоит, словно ждет что-то услышать от него, но тишина заставляет ее собраться с мыслями и вернуться к голодному ребенку.
Бутерброды Оле нравятся. Она с восторгом поглощает каждый кусочек, запивая соком, и улыбается. Юля отламывает кусочек, чтобы попробовать, но звонит мобильный и отвлекает ее от еды.
- Ты кушай, а я сейчас отвечу и вернусь к тебе.
Оля что-то бормочет, пережевывая кусочек, а Юля подходит к телефону. Входящий вызов от мамы. Девушка надеется услышать хорошие новости, отвечает, но улыбка тут же сползает с ее лица, потому что судя по всхлипам матери, ничего хорошего не произошло.
- Юля! Юля! Я даже не знаю, что теперь делать! - всхлипывает женщина, но толком ничего не объясняет.
- Мам, подожди! Успокойся и скажи мне, что произошло?
- Юля, они Влада переводят в тюремную клинику. Ему предъявили обвинение в распространении наркотиков и установили, что он был под этой дрянью, когда произошла авария. Поэтому его признали виновником, - произносит мать, захлебываясь слезами.
Юля чувствует, как подкашиваются ноги и сразу присаживается на стул. Сердце начинает щемить. У Влада действительно были наркотики, и она, Юля, знала об этом. Это она не остановила брата, и ей нести вину за его заключение… Но насчет вины в аварии… Юля не верит.
- Подожди, когда Влад попал в больницу, туда приходил инспектор. Помнишь? Мам, он ведь убедил нас, что Влад невиновен.
- Его отстранили, Юль, - мама шумно втягивает воздух носом. - Батюшки, что же теперь будет! Наш Владка же такой молодой! Он ведь пропадет в тюрьме! Ему же двойной срок дадут! Я уже спросила у Кольки Лазаря, ну, юриспруденцию у нас преподает… Он говорит, что Владу могли бы дать условное за перевозку наркоты, а за аварию… Мы ведь теперь ничего не докажем.
Юля прикусывает губу и чувствует, как во рту появляется металлический привкус крови. Она сжимает руку так, что ногти впиваются в кожу и оставляют глубокие следы. Все мысли моментально улетучиваются, и теперь Юля может думать только о том, как помочь брату.
«С дрянью он больше не свяжется, я это проконтролирую, но тюрьма убьет в нем личность… Его характер полностью изменится… Я не могу этого допустить», - думает Юля, слушая пульсацию в ушах, которая полностью глушит слова матери.
- Юль, так ты поговоришь с Максимкой своим? У него ведь юристы должны быть хорошие в компании.
«Ага. Хорошие у него юристы», - думает Юля, но не произносит эти мысли вслух.
- Юля, пообещай, что поговоришь с ним!
- Да, мама, я поговорю с ним. Успокойся! Мы Влада вытащим! Мы его из лап самой смерти вырвали… Что уж нам тюрьма…
Юля отключает телефон и кладет его на столешницу. Ей хочется поговорить с Максимом Борисовичем и попросить совета, но она не знает с чего начать.
«Просто подойти и сказать: вы спасли моего брата один раз, но теперь он в тюрьме, и почему бы не оказать помощь во второй?»
Нет. Так поступить Юля не может. Она слышит голос Оли и пытается переключиться на ребенка.
- Я хочу пойти гулять! Ты обещала, что мы поедем! - требовательно произносит Оля.
Юля вспоминает, что обещала ей прогуляться, но так и не поговорила об этом с Максимом Борисовичем. А сейчас она даже не знает, как выйти на улицу, чтобы случайно не угодить под машину, потому что все мысли заняты проблемами родного человека.
- Сейчас попробую договориться с Максимом Борисовичем.
Юля выходит из комнаты и незаметно для самой себя оказывается около кабинета мужчины, но там его не обнаруживает. Недолго думая, она идет в его комнату, и без стука открывает дверь. Максим Борисович, вероятно, только что принял душ, потому что теперь уже белоснежная рубаха, надетая на нем, расстегнута полностью, а тело влажное. Юля отрывает взгляд и поднимает его выше, изучая черты его лица, такие мягкие сегодня, а затем смотрит на мокрые угольно-черные волосы и убеждается в том, что он действительно только что вышел из душа.
- Что-то случилось, Юлия Сергеевна?
- Нет! Я… - Юля не может связать двух слов и бесцеремонно рассматривает полуголого мужчину, отмечая, что он обладает телом Аполлона.
- Что произошло? Вы вошли в мою комнату без стука, и я не стану говорить, что я против этого, но вы могли застать меня полностью обнаженным.
Чертики, прыгающие в его глазах, говорят о том, что Максим Борисович играет с Юлей. Он смотрит на нее в упор, не отрывая взгляда, и пытается смутить. Если бы только не дурные новости, то она уже давно провалилась под землю, а сейчас стоит и не краснеет.
- Простите, я задумалась, - находится с ответом Юля. Она чувствует, что горло пересохло и пытается подобрать слова, чтобы объяснить вход в комнату без стука.
- Хорошо. Спишем это на ваш прерванный сон ночью из-за кошмаров Оли. Так, вы пришли, чтобы поговорить о ней? - Максим Борисович соблазнительно щурится.
Он не спешит застегнуть пуговицы на рубашке, и Юля чувствует, что внизу живота появляются спазмы.
«Он чертовски хорош, но он твой босс. Ты не можешь переспать с ним. Брось это».
- Я хотела поговорить с вами об Оле. Да. Она просит, чтобы ее отвезли куда-нибудь, поэтому я подумала, почему бы вам не поехать вместе с ней? У вас ведь выходной, кроме того, вам нужно налаживать общение с девочкой, ведь когда… когда вы перестанете нуждаться в моих услугах… - Голос предательски дрожит.
- А может быть, я никогда не перестану нуждаться в ваших услугах? - Максим Борисович подходит ближе и берет Юлю за руку.
Его слова рождают внутри надежду, что действительно все будет именно так, но Юля тут же пытается подготовить себя к самому плохому.
- Максим Борисович, не следует так шутить… - выдавливает она, а голос дрожит от волнения.
- Я не шутил, но вы правы, Юлия Сергеевна. Мне следует проводить с Олей больше времени вместе, чтобы она привыкла ко мне. Я отвезу ее в игровой центр. Если хотите, то можете присоединиться к нам.
