другого конца комнаты. Грудь сдавило.
Под этой маскировкой скрывался ее отец, который, несомненно, страшно боялся потерять дочь. Но разве не он сам привел их в этот мир? В королевство, где каждый день их подстерегала опасность. Он понимал, насколько это рискованно, и даже знал, что она появится здесь сегодня.
Выбор.
Это был ее выбор.
Услышав шум справа, Арабесса повернулась и увидела, что один из кандидатов решил уйти. Человек со сломанной рукой. Отвернувшись от все еще парящего в воздухе приглашения и прижимая раненую руку, он направился к выходу, расположенному за спиной. Стоящие по обеим сторонам каменные стражи распахнули большие двери. На пороге заструилась магия – заклинание, повелевающее забыть. Когда человек в маске переступил порог, Арабесса с облегчением вздохнула, и дверь с тяжелым грохотом закрылась.
Другие остались в зале.
– Похоже, конкурентов стало меньше, – сказал король. – Полагаю, это хороший знак. Теперь, если больше желающих уйти нет, подпишите, пожалуйста, приглашение, и открытые сегодня секреты будут скреплены клятвой молчания, подписанной кровью.
Арабесса смотрела на парящий конверт и колебалась, но предвкушение нарастало.
Выбор. Долг. Жизнь без сожалений. Ответственность. Ожидания.
Обязанности. Семья.
«Как насчет твоих желаний?» – спросил ее Зимри.
Теперь она знала ответ на этот вопрос.
Она хотела независимости.
Шанса стать кем-то иным, кроме старшей Мусаи, которой суждено направлять и контролировать своих сестер. Шанса стать больше, чем палачом, исполнителем или послушной дочерью, ответственной сестрой. Иметь выбор относительно собственного будущего. Выбор, который она сделала ради себя, тот, который все еще отдавал дань уважения ее семье, позволял продолжить дело ее родителей и сестер, придавал смысл всему, чему Арабессу обучали и чего от нее ожидали.
Вот оно. Возможно, единственная для Арабессы возможность заявить о своем желании. На одном конце ждала смерть, на другом – трон, но оба пути начинались с выбора. С ее выбора. Не приказа короля, отца или обязательств перед сестрами.
Арабесса схватила письмо, ее пульс участился, когда она сломала печать.
Внутри находилось элегантно оформленное послание.
Добро пожаловать, наше дитя,
Арабесса Бассетт, верная подданная.
На трон новый Король Воров взойдет,
Ход истории он перевернет,
Затмение звезд итог подведет.
Приглашаем тебя проверить сейчас,
Достойна ли ты править для нас.
Магия наша станет твоей,
Выживешь – займешь трон королей.
Кровная клятва молчания подтвердит твое убеждение,
Но помни, проигрыш не благословение,
Сразу отправишься ты в Забвение.
Так что подумай, наша дорогая,
Готова ли ты исчезнуть, умирая,
Решение твое не изменить,
Кроме себя некого винить.
Когда Арабесса закончила читать, рядом с ней появилась серебряная ручка.
«Подпиши, – промурлыкали ее дары. – Согласись».
Арабесса сглотнула тугой комок нервов, образовавшийся в горле. Ее кожу покалывало от возбуждения, страха и медленно крепнущей уверенности.
Она снова посмотрела на Короля Воров, сидящего на троне в конце узкой дорожки. Хоть его фигура и лицо были полностью замаскированы, она чувствовала, что отец рядом. Она ощутила связь, и по ее позвоночнику пробежали мурашки. Что он хотел, чтобы она сделала? Что он хотел, чтобы она выбрала?
В конце концов, ответ не имел значения. Она следовала по пути, который он определил для нее. Речь шла о том, что было нужно именно ей. Чего хотела она сама.
Глядя на других претендентов, которых трон тоже счел достойными, Арабесса продолжала колебаться.
«Мы достойны, – напомнили ее дары. – Так же как и наша мать. Как и наш отец».
«Да, – мысленно согласилась она, вскинув подбородок от прилива решимости. – Я достойна. Достойна следовать за собственными желаниями».
Раз Арабессу пригласили сюда, она заслужила возможность сделать подобный выбор.
Она не знала, что это означает для будущего Мусаи, Зимри или отца, когда он уйдет со своего поста, но на этот раз понимала, чего хочет. Чего желает она сама.
А она хотела занять этот трон.
Продолжить дело своей семьи.
Пришло время для ее решений.
Ее судьбы.
Арабесса схватила перо и, стиснув зубы от боли, нацарапала на руке свое имя, принося клятву молчания.
Глава 11
Арабесса ворвалась в личные покои Короля Воров и, как только за ней захлопнулись тяжелые двери, сорвала с себя маску. Ее магия неистовствовала, быстро скользя по венам, а сердце колотилось. Свежий след от клятвы молчания горел на предплечье, пока она направлялась к гримерной отца.
Возможно, ему удавалось избегать ее в течение нескольких дней, но теперь она планировала поймать его. Избавление от маскировки Короля Воров было делом долгим и непростым.
Когда она приблизилась к месту назначения, ей в нос ударил металлический запах, отголосок магии трона, который давил на нее. «Осторожно, смотри, где ходишь», – казалось, говорила она. Арабесса просто зашагала быстрее, ощутив волнение при мысли, что отец точно находился неподалеку.
Незрячий служитель стоял у дверей гримерной Долиона и, почувствовав ее приближение, поднял руку, призывая остановиться.
– Сейчас он не принимает посетителей, – сообщил он.
– Меня он примет. – Арабесса прошла мимо и, войдя в комнату, увидела Долиона, он снял головной убор и был окружен еще большим количеством слепых помощников.
– Как ты мог не сказать мне? – спросила она. Ее вторжение заставило слуг остановиться. Услышав эти слова, Ачак, который стоял в углу и чистил ногти, взглянул на нее.
Ее отец, стоявший к ней спиной, произнес:
– Оставьте нас.
Ушли все, кроме Ачак.
Только тогда Долион повернулся и взглянул дочери в глаза.
Какое-то время они смотрели друг на друга, и Арабесса заметила в голубых глазах отца смесь эмоций: боль, гордость, беспокойство, усталость.
Волна снедавшего ее раздражения улетучилась.
– Как ты мог не сказать мне? – повторила она, на этот раз мягче.
Отец устало вздохнул.
– И как бы я смог это сделать, моя музыкальная?
– Всегда можно найти выход, – сказала она, подходя и вставая перед ним.
Арабессе не нравились чувства, которые она испытывала: боль, злость, смятение. Не из-за того, что согласилась, а потому, что ее не предупредили о его желании уйти.
– Я твоя дочь, – заметила она.
– Факт, который никогда не имел значения для трона, – напомнил Долион, нависая над ней.
Она заставила себя оставаться на месте.
Возможно, он снял головной убор, но по-прежнему казался внушительным и пугающим, особенно в маленькой комнате. Находясь в его приемной, Арабесса всегда ощущала умиротворение – круглой формы помещение со стеной шкафов, канделябрами и мягкими коврами, – но в этот вечер
