Он опускается к другому уголку моего рта, я ощущаю запах его мыла, к тому моменту, как его губы полностью накрывают мои, я вся дрожу. Он осторожно проникает в меня языком, будто проверяя границы допустимого.
Легко открывшись навстречу, я отвечаю на ласки его языка, чувствуя сильную, нарастающую пульсацию между ног.
Он немного отстраняется и смотрит на меня сверху, взгляд пугающе пылает. Он смотрит на меня так, будто я не с этой планеты, будто я особенная, идеальная, и он не может поверить, что держит меня, дрожащую, в своих руках.
Обхватив ладонями мое лицо, он уже с большей силой набрасывается на мои губы. Рыча, Малкольм ускоряет поцелуй, а мне все мало, не могу двигаться достаточно быстро, чтобы охватить его всего. Я запускаю пальцы в его волосы (в его волосы!). Позволяю ему положить руку мне на шею, прижимая к своей груди, пока он посасывает мой язык, медленно и жадно. Сент целует меня так, будто желает сильнее мира, который ему так нравится завоевывать, сильнее Луны, которую ему никогда не удавалось заполучить.
Мы целуемся еще некоторое время.
В этот поцелуй я вкладываю всю свою любовь. Стены падают к ногам, к тому времени, как поцелуй заканчивается, но прямо сейчас у меня нет сил возвести их заново. Мои веки отяжелели, но и его тоже. Мне с трудом дается дыхание, но и его грудь тяжело поднимается под рубашкой.
— Я скучала по тебе, — шепчу я.
— Я тоже скучал по тебе, — тихо отвечает он, уткнувшись в мою макушку.
Так мы и сидим в тишине, обнявшись, пока не приезжаем на место.
Никогда еще я не была одновременно так расслаблена и взвинчена.
Когда машина останавливается, Сент стирает с лица мою помаду, проводит пальцем по моим губам, пока я поправляю волосы, а затем выходит из машины первым, вызывая громкие восторженные возгласы. Он протягивает руку, предлагая мне помощь, я скольжу ладонью в его ладонь, позволяя ему потянуть меня наружу, мгновенно застыв от вида десятка людей в очереди перед входом, и все они смотрят в нашем направлении. Заметив Сента, им становится жутко интересно узнать, с кем же он приехал, а узнав меня, они не могут скрыть удивления на лицах.
Внутри я вся дрожу, но его рука, такая сильная, придает мне уверенности, пока мы подходим к встречающим, чтобы нас провели внутрь.
Он сжимает мои пальцы, привлекая мое внимание.
— Твой взгляд. Чего ты боишься? — спрашивает он, пока узнавший его громила из фейсконтроля открывает перед нами дверь.
— Всего мира.
Сент ухмыляется, такой высокий и властный.
— Расслабься, — говорит он. — Мир у меня в кармане.
И, позволяя себе в это поверить, я чувствую, как успокаиваюсь.
Бальный зал весь сияет. Кажется, здесь все богачи города. Я заставляю себя не сутулиться и не прятать взгляд.
Современные хрустальные люстры спускаются с потолка, а светящийся водопад справа от нас встречает подошедших. Играет живой оркестр, кругом шоколадные фонтаны, идеальные круглые столы застелены белейшими льняными скатертями и сервированы серебром, а стулья от Тиффани дополняют совершенство оформления. Мы решаемся пройти дальше в толпу, среди впечатляющего количества блестящих платьев, мужчин в черных смокингах и смешения дорогих парфюмов. Я замечаю, как присутствующие женщины смотрят на Сента, а мужчины - на меня. Это невероятно, как он притягивает к себе внимание. Даже если люди не знают, кто он, одного лишь магнетического присутствия Малкольма достаточно, чтобы понять - он кто-то очень важный.
— Не позволяй им завладеть твоим вниманием, Рейчел.
— Не позволю, — отвечаю я.
— Ты со мной.
Я смотрю в его глаза.
— Я знаю.
— Тогда давай быстро поздороваемся с присутствующими, и я уведу тебя отсюда... если ты не против, — уточняет он. И вот, та самая игривая искорка в его глазах, которой мне так не хватало.
Бросив быстрый взгляд на губы, и напомнив мне о тех поцелуях, он ведет меня к нашему столику и представляет сидящих там. Я ожидала насмешек и отчуждения. Но вскоре понимаю, что нет. Эти люди слишком уважают Малкольма, чтобы позволить себе подобное.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
И они постоянно пытаются привлечь его внимание.
У меня завязывается беседа с парой, которой Сент меня представил, я качаю головой, когда замечаю, что минимум трое женщин уже флиртуют с ним.
Когда мы вновь объединяемся, я не сдерживаюсь и дразню его.
— Тебя можно хоть на мгновение оставить одного? Чтобы никто к тебе не подкатывал?
Он улыбается и поворачивает меня лицом к потрясающе выглядящей пожилой даме.
— Рейчел Ливингстон, это Норма Дин. Хозяйка этого вечера.
— О, я знакома с вашей работой! Читала статью, посвященную вот этому красавцу, — она похлопывает рукой по груди Малкольма. — Меня зацепил ваш стиль. Вы такая милая, умная, страстная девушка. Почему ты так долго ждал, прежде чем отправиться за ней? — отчитывает она Сента.
— Пробки на дорогах.
Подняв на него взгляд, заметив улыбку на губах и блеск в глазах, я чувствую жар, растекающийся внутри.
После ее замечания я начинаю осознавать, что возможно, как бы невероятно это не звучало, некоторые из присутствующих уважают и меня, не только Малкольма.
Вскоре он ведет нас за столик, представляет меня нескольким директорам и их женам, меценатам и предпринимателям. Все они старше нас и очень дружелюбны.
Я чувствую себя здесь на своем месте, хоть раньше и не вписывалась. Когда мы садимся и говорим обо всем, от пони, что они купили для своих дочерей и новостей бизнес слияний до лучших парикмахеров в городе, я понимаю, что Малкольм бы не привел меня туда, где меня могли высмеять или осудить. Он тоже уважает эти людей, и ожидает от них такого же отношения ко мне. Присутствующие с таким благоговением наклоняются вперед на своих стульях, когда обращаются к Сенту, что я понимаю - он знает, что его присутствия будет достаточно, чтобы защитить, оградить меня от всего. И я, правда, чувствую себя в безопасности.
Мужчина сбоку от Малкольма что-то увлеченно рассказывает ему, пока женщина рядом пересказывает мне всю историю своего замужества. Она как раз доходит до части, в которой она с бывшей женой этого мужчины стали хорошими подругами, когда Малкольм шепчет мне:
— Рейчел, давай ненадолго сбежим.
Хотя смотрит на меня так, будто это даже не вопрос.
— Джулия, я уведу ее ненадолго, — извиняется он.
От меня не укрываются взгляды, которыми провожают нас, пока мы встаем из-за столика, его друзья смотрят, приподняв брови, как он берет меня за руку, помогая стать на ноги.
Малкольм кладет руку мне на изгиб спины, и я чувствую, как это прикосновение отдается во всем теле, в сосках и между ног, пока мы идем к холлу с лифтами.
Я замечаю группку девушек, замерших, увидев нас направляющихся к лифтам. Им явно не нравится, что он уходит со мной.
— Твои девушки не обрадовались, что ты сбежал со мной.
На его губах возникает довольная ухмылка.
— Они не мои девушки.
— Как же ты зовешь всех тех, что раздеваются и удовлетворяют твои прихоти день, два... или четыре дня?
Он смотрит на меня, не скрывая смеха, яркого, словно молния.
— Просто девушки.
Мы поднимаемся на верхний этаж здания и он ведет меня на террасу на крыше.
— Посмотри на это.
Следуя за ним, я иду к самому краю крыши, где позади ограждения открывается завораживающий вид на озеро. Серебряная лунная дорожка дрожит прямо по центру водной глади. Он смотрит на воду, а я краем глаза наблюдаю за ним самим. У меня сохранены тысячи его фотографий, но ни одной такой. Задумчивый. Открытый. Таким он не показывается на камеру, таким он не предстает ни перед кем.
— Твои друзья внизу не будут по тебе скучать? — спрашиваю я тихонько.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Они знают, что я занятой человек. А еще они знают, что я ценю уединение, когда в соответствующем настроении, — он изучает меня взглядом, в котором отражается лунный свет. — У меня сегодня свидание с этим твоим голубым платьем.
— А вот и нет, — но вся кровь резко устремляется вниз живота. — У меня не было намерения знакомить его поближе с твоим смокингом.
