себя напоить и накормить. Давайте больше вина первое время.
— Твоё величество, — Рехмир подошёл ближе и осторожно сказал, — может вы не знаете, но вино стоит дороже, чем сами рабы.
— Рехмир, ты хочешь оспорить мой приказ? — я взяв бритву в руки, стал подниматься на ноги. Было видно, что ему очень жаль тратить вино на рабов, но где я тут возьму спирт, подошедший конечно гораздо лучше для дезинфекции?
— Нет мой царь, — пискнул он и бросился выполнять задание.
Оглянувшись по сторонам, я не увидел нигде Амонемхеб, оказывается всё это время мне помогала только госпожа Исида. Поинтересовавшись, где девушка, мне ответили, что она упала в обморок сразу, как только я стал резать раба. Поэтому её пришлось унести в дом.
— Госпожа, как вы? — поинтересовался я у более мужественной женщины, стоявшей рядом со мной.
— Я продолжу помогать тебе, царь, — склонила она голову в поклоне.
— Тогда продолжим, — я повернулся к военным, показывая на следующего раба, который имел тоже плохой вид из-за открытых ран, — вон того.
Приказав слугам почистить и помыть рабочее место, я снова продезинфицировал инструменты в кипятке и вине, и принялся за второго нубийца. Затем третьего, четвёртого и потом потерял им счёт. Всё что я видел перед собой, поскольку Рехмир поняв, что мне нужно, тут же выделил мне в помощь слуг поустойчивей к виду крови и вскоре я занимался только основной работой, а всё остальное мне подавали, вытирали и убирали помощники. Госпожа Исида была рядом и помогала всё время, пока я занимался рабами.
Я давно потерял счёт времени и очнулся только тогда, когда вокруг горели факелы, а в руки стали попадаться только легко раненые, отнимавшие не больше пяти минут, настолько я набил за сегодня руку шить людей. Мёд, вино и санитария, которую я мог обеспечить в данных условиях, вот и всё, что я мог им предложить из знаний, оставляя всё остальное на волю богов и крепкое здоровье невольных пациентов.
Когда больше никого не осталось, я сначала даже не поверил в это. Но бережные руки, подхватившие меня, когда я попытался встать и чуть не упал, поставили меня на ноги, а затем помогли дойти до Нила, где я помылся, а также сменил одежду, пришедшую всего за один день в полную негодность. Затем я поблагодарил госпожу Исиду за помощь, и мы расстались, отправившись каждый в своё жилище. Я быстро поел и провалился в сон от усталости.
Глава 11
— Проклятая драная кошка, — стонал я от боли во всём теле, поскольку пробуждение было не из приятных. Вчерашняя нагрузка и работа теперь болью отзывалась в каждой мышце тела, особенно сильно болели запястья, так что я с трудом мог пошевелить руками. Даже поднять их было почти невозможно, настолько болели мышцы.
— Чтобы тебя вши закусали до смерти. Лежал бы сейчас в джакузи, попивал бы морковное смузи, нет бл…ть, ебу…й древний Египет, жара, вонь и сраная деревня.
Я продолжал ругаться, пока створка полотна не отогнулась и внутрь не заглянул крайне смущённый Рехмир.
— Твоё величество? У тебя всё хорошо? — боязливо поинтересовался он.
— Нет Рехмир, — честно признался я, — я ненавижу ваш мир, это время и главное проклятую Бастет, которая меня сюда закинула.
Он смутился ещё больше.
— Простите бог Монту, но это выше моих сил помочь вам в этой проблеме.
— Я это понимаю лучше тебя, так что помоги мне встать.
Он бережно, обняв меня, поднял на ноги, которые слегка трусили оттого, что вчера весь день на них просидел и поддерживая за плечи, повёл на выход. При виде меня ко мне тут же бросились военные, перехватывая меня у Рехмира, причём самый старший Минмос, заботливо спросил.
— Твоё величество, тебя наказала богиня Сехмет, за то, что ты вмешался в её обряды?
Я сначала не понял о чём он, а затем догадался, что они приняли моё бессилие и больной вид из-за болящих мышц, за наказание богини целительства за то, что выполнял работу, которую обычно делали только её жрецы.
— Конечно, — буркнул я, — какие-то ещё могут быть варианты.
Они понятливо переглянулись и помогли мне присесть на самодельную лавку, сделанную по моему приказу, как впрочем и стол. Уровень работы египтян по расщеплению тонких стволов акаций на доски с помощью клиньев был просто запредельным, так что пока я открыв рот смотрел за работой двух мастеров, они по моим чертежам быстро всё соорудили, не использовав при этом ни единого гвоздя, только доски и клей.
Тут я обратил внимание, что зашевелились нубийские рабы, лежащие под навесом и все, кроме сильно тяжело раненых, сели рядами на колени и стали биться лбом о землю, произнося какие-то странные слова.
— Чего это с ними? — обратился я к военным, которые через пень-колоду, но частично понимали их язык, зря что ли с ними воевали.
— Сейчас узнаю царь, — один из тех, кто их понимал лучше всего, бросился к ним и минут пять активно жестикулировал с одним из нубийцев. Вскоре он довольный, закончил общение и вернулся к нам.
— Они считают вас богом царь, — самодовольно ответил он, — они вчера сначала думали, что вы их пытаете, а сегодня, когда многим стало легче от ран, они поняли, что вы им помогли. Так быстро это произошло, что они чувствуют ваше божественное вмешательство.
— Что значит считают, что я бог, — возмутился я, распрямив плечи, — я и есть бог! Передай им.
Он бросился опять к пленным, я видел, как с ним разговаривали только два из темнокожих мужчин, и улыбающийся военный вернулся обратно к нам.
— Они не могли поверить Твоё величество, но я им доказал, что ты царь Верхнего и Нижнего Египта, а сейчас к тому же и правда один из наших богов.
— Тот-то же, — я горделиво выпрямился, усмехнувшись при этом, но вот люди кругом принимали всё за чистую монету, так что все низко мне поклонились и рабы это увидели.
— Ещё передай, что им будут менять повязки каждый день, — вспомнил я, — пусть не трогают людей, которые это будут делать, иначе пожалеют об этом.
Пока он ушёл объяснять им суть приказа, мной занялись слуги. Тщательно отмыли, почистили, поскребли деревянными скребками, поскольку других у нас не осталось, мы всё из металла отдали на продажу. Затем побрили всё тело, в том числе и чуть отросшие волоса на голове. Я в отличие от жрецов, которые также брились, не оставлял у себя на голове так называемый «локон юности», чем первый раз и смутил брадобрея,
