— А уголовный кодекс на что? — усмехается Громов. — У нас вообще-то похищать людей запрещено. Попробует выкинуть какой-то финт, звони в полицию или вот еще лучше сюда…
Детектив достает новую визитку.
— Здесь тебе помогут быстро и оперативно практически в любое время суток, я предупрежу…
— А что это за номер?
— Это очень хороший полицейский, честный… Только просто так не трезвонь, на крайний случай тебе.
— Но у Михаила куча знакомых, он может…
— Не может! В Перми рыпнулся бы, а здесь не так-то просто ему будет это сделать. Не робей, девочка! За себя нужно уметь постоять. То, что не стала терпеть, — молодец. А теперь поступи по-взрослому, достань голову из песка, ты ж не страус, в конце концов. Мой тебе совет — объявись, разведись и живи спокойно. Пусть только попробует тебя тронуть… Будут проблемы, решим!
С этими словами Громов уходит, а я еще долго не могу подняться с дивана.
— Фух! Кажется, все выжили… — это моя бравая Иришка возвращается из прихожей после того, как запирает дверь на все замки.
— Объявись, не будь страусом… Ему легко говорить! — фыркаю я, насупившись.
— Но если уже не нужно бояться твоего приемного отца и дяди, это же супер! А с твоим муженьком как-нибудь разберемся…
— Ты когда-нибудь с гризли встречалась? — еще громче фыркаю я.
— Нууу…
— Так вот Михаил — гризли! И мне встречаться с ним совсем не хочется даже при условии, что теоретически можно вызвать полицию, чтобы его усмирить… Я могу просто не успеть это сделать!
— Но он же все-таки тебя не бил… Или думаешь, может?
— А я раньше от него не сбегала! Ты представляешь, что он захочет со мной сделать за побег?
Подруга отчего-то представлять такую картину не захотела.
Глава 43. Почти смелая
Через два дня:
Четверг, 9 сентября 2021 года
16:00
Аля
— Вы претендуете на какое-нибудь имущество? Насколько я понял, ваш муж приобрел дом уже после свадьбы…
Адвокат смотрит на меня поверх дорогущих очков, барабанит пальцами по массивному столу из красного дерева. И костюм на нем красивый, качественный. Эдакая ртутная серость, очень подходит к его благородным сединам. Видно, за то, что люди претендуют на имущество супругов, он получает неплохой процент.
«Претендую ли я?» — спрашиваю себя и начинаю нервно хихикать.
Оно бы, конечно, не помешало, имущество это, да только мне бы ноги унести, а деньги пусть дорогой муженек оставит себе. Кроме свободы мне от него ничего не нужно.
— Не претендую! — говорю уверенно.
— Я с удовольствием возьму на себя все хлопоты по оформлению и подаче документов, получу все нужные бумаги. Только нужно оформить поручение…
— Вы можете сами сообщить Потапову о моем желании развестись?
Адвокат на минуту замолкает, потом кивает, видимо, приняв для себя какое-то решение:
— Господин Громов звонил, предупреждал, что вы можете о таком попросить… Ну что же, я пойду навстречу. Понимаю, у вас случай особый. Давайте тогда с этого и начнем. Только, к сожалению, мне нужно на несколько дней уехать. Но как я понял, время терпит?
— Несколько дней, думаю, да, — киваю.
— Отлично! Сразу по приезде я вам позвоню, и начнем процесс! Думаю, через два-два с половиной месяца вы уже будете счастливо разведены…
— Так скоро? И даже если он не согласится?
— Именно так!
Я смотрю на седовласого мужчину и не верю в то, что это может быть правдой. Неужели я скоро буду свободна… Больше не надо прятаться, бояться. Кроме того, мне даже встречаться с Потаповым не придется! Кайф-то какой!
У меня на спине словно вырастают крылья. Конечно, крылья нынче дорогие — адвокат попросил за свои услуги хорошую цену. Но я бы ему и много больше дала, лишь бы дело сладилось. С трудом сдержав порыв обнять мужчину, я покидаю его кабинет.
Перед уходом заглядываю в туалетную комнату освежиться. Пока мою руки, душу начинают глодать сомнения:
«Что, если не получится? Что, если Михаил что-то придумает? Он же умный, и средств у него хоть отбавляй, так что вполне может. Не буди лихо, пока оно тихо… Вот сидела спокойно полгода — и еще посидишь. Авось не найдет…»
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
И вдруг понимаю: не посижу, нисколечко не посижу. Я прятаться больше не согласна.
— Тварь я дрожащая или право имею… — говорю своему отражению в зеркале.
Смотрю на свое лицо и в который раз не узнаю его под слоем штукатурки, которую вынуждена наносить каждое утро. Не знаю, что мной в этот момент движет, но вдруг беру и начинаю умываться. Тушь, помада, тональный крем, румяна, карандаш… Они дружно держат оборону против воды, но сдаются мылу. Вытираю красное лицо бумажным полотенцем. Кожа моментально скукоживается.
На выходе сворачиваю к аптеке, покупаю увлажняющий крем, аккуратно наношу на чистое лицо прямо там, на мягкой скамейке. Благо посетителей нет, а удивленный взгляд аптекарши я просто игнорирую.
Смотрю на себя в зеркало и глаз радуется. Я почти снова я. Только губы чуть больше прежнего, но к ним я уже привыкла. С меня хватит, в прятки больше не играю, а значит, и макияж мне теперь без надобности.
Достаю телефон, смотрю на часы и ужасаюсь. Мой перерыв закончился пятнадцать минут назад. Слава богу, студия совсем недалеко. Прибегаю, извиняюсь перед коллегами. Они слишком заняты съемкой бижутерии и на меня едва оглядываются.
— Тебя Сам требовал, — мельком бросает Светка.
Так у нас называют Краснова.
Мда, похоже, босс решил лично отругать за опоздание. Любит он это дело. А может, до сих пор злится, что не разрешила потрогать свои коленки. Ох и злющий он был на следующий день.
Захожу в кабинет, заранее вжав голову в плечи. Краснов делает вид, что меня не замечает, даже головы от ноутбука не поднимает.
— Малышева, ты вообще работать собираешься?
В который раз за эти месяцы морщусь, когда меня называют чужой фамилией. Решаю, если уж хватило духу выйти на улицу без макияжа, отчего бы наконец не устроиться на работу официально.
Не говоря ни слова, достаю из сумочки паспорт, кладу на стол и выпаливаю на одном дыхании:
— Вообще-то моя фамилия — Потапова, правда, скоро сменю ее на девичью — Габарашвили. И если вы до сих пор злитесь на меня из-за ужина, то не надо, я согласна!
Краснов замирает, даже дыхание его ненадолго приостанавливается. Потом закрывает ноутбук, складывает на него руки и впивается в меня взглядом. Смотрит так, будто не узнает. Наконец спрашивает:
— Что с лицом?
— Я теперь буду такая! Нравлюсь?
— Нравишься…
Тот же день:
21:00
Аля
— Так, я не поняла… — бурчит подруга, увидев меня в прихожей. — Ты же должна быть на свидании с боссом!
— Мы просто ужинали… — пожимаю плечами.
— Всего лишь до девяти вечера? Это несерьезно…
В ответ я просто фырчу и проскальзываю мимо нее в комнату.
Да, может быть, и рановато сбежала, но, если честно, ужин мне не понравился. То есть еда-то была великолепна. Краснов не поскупился, отвез в замечательное местечко в самом центре города. Но вот разговор… не клеился от слова совсем — и в основном потому, что босса слишком задела моя история с разводом. Он продолжал сыпать вопросами, а я не могла и не хотела рассказывать ему всё как есть. Пока не могла, может быть, в будущем… если это будущее когда-нибудь наступит.
И, честно говоря, мне не терпелось домой. Есть у меня еще одно дело, которое непременно хочу сделать сегодня. Пусть день станет для меня переломным во всех смыслах.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Усаживаюсь на стул прямо в своем фото-уголке на кухне, достаю телефон, открываю инстаграм и выхожу в прямой эфир. Я мечтала об этом давным-давно, и вот пока сидела в ресторане с Красновым, поняла — сегодня сделаю.
Любуюсь, какая я на экране красивая. Мои подписчики в шоке. Тут же начинают отправлять удивленные смайлы, здороваться, спрашивать, с чего это вдруг я решила показаться. Еще бы… Аккаунту скоро будет три года, а меня там еще ни разу в глаза не видели. И мне есть о чем рассказать: о городе, в который переехала не так давно, о работе в фотостудии, о том, когда моя страсть к фотографии проявилась впервые.
