я ему благодарна. Правда, очень глубоко в душе, я всё-таки пацифистка.
– Мы просто поговорили, – Юра всё ещё улыбается. – И всё. Хочешь, можешь спросить у него, если мне не веришь.
– Тогда почему он за бок держится?
– Не знаю. Он так и пришёл. Говорит, что бок заболел ещё в городе, – он окликнул соперника. – Правда, Макс?
Он испуганно посмотрел в нашу сторону и кивнул, хотя навряд ли слышал наш разговор.
– Калинин, правду говори, – нашёл отговорку, я прямо так и поверила. – Я ни за что в это не поверю.
– Ну, так получилось. Он только во двор зашёл, сразу же на меня напоролся. Не смог сдержаться. Ты же хорошо помнишь, что я никогда своих в обиду не даю. Как-то на автопилоте сработал инстинкт. Твои, кстати, уже в курсе.
– Блиин, – вздыхаю я, забывая про злость. – И как отреагировали?
– Громко и шумно. А бабушка его вообще при всех подзатыльник отвесила. Но ничего, всё улеглось.
Мне очень хотелось засмеяться, но сдерживала наглость моего так называемого ухажёра.
– Мы так не договаривались.
Как-то не очень убедительно – я бы не поверила. И как это мы не договаривались? Речь была о том, что он будет играть роль моего парня. А как бы поступил мой парень по отношению к моему обидчику? Набил бы ему морду. Ну, допустим, морду он ему портить не стал. Так, прошёлся по внутренним органам. И этого с него хватит.
Ладно, Калинин пока что прав. У меня нет повода злиться. По крайней мере, в этот раз.
– Ладно, проехали, – развожу руками и иду к гостям.
Юра провожает меня улыбкой и возвращается к шашлыку. Как раз в это время папа нинизывает на шампура новую порцию.
Следующие час-два я почти не наблюдаю Калинина. Многих маминых друзей я давно не видела и теперь восполняю пробелы в общении. Только краем глаза я иногда подмечаю, что и он даром времени не теряет. Мой папочка, виновник сего торжества, ни на секунду его не отпускает. И судя по внешнему виду моего «избранника», методично его спаивает. Я ни в коем случае не хочу сказать, что мой отей заядлый алкоголик. Он не считает, что мужик – это не мужик, если он не выпьет. В свете последних событий, то есть моих восьми неудавшихся отношений, он похоже решил проверить моего жениха на выдержку.
Папочка, родной, я тебя просто обожаю. Отличная идея. Хотя я бы до такого не додумалась. Да у меня и не получилось бы. Мужской менталитет так устроен, что некоторые из вещей делаются чисто в мужской компании. Например, футбол, рыбалка, или пьянка. Кстати, если все привыкли называть болтушками и сплетницами нас, женщин, то они просто не присутствовали при мужских посиделках. Это те ещё стервецы.
Калинин чему-то весело смеётся. Вспоминаю, о чём мы договаривались. Кажется, он неплохо справляется, если отец до сих пор к нему дружелюбно настроен. Иначе всё было бы по-другому.
Меня снова отвлекают гости и я не вспоминаю о Юре до того момента, как уходит последний гость, долго прощаясь у калитки. Я собираюсь помочь маме, но меня перехватывает папа.
– Иди, отдыхай. Мы с мамой и сами справимся.
Пожимаю плечами и отправляюсь искать Калинина. Нахожу его, сидящим на поленнице. Надо заметить, что папина поленница была сделана его трудолюбивыми руками. Боковушки сделаны из прочно вбитых в землю декоративных жердей, а сверху дрова ровным слоем уложены так, что на них можно спокойно сидеть, как на лавочке. Только до этой «лавочки» ещё нужно допрыгнуть. Замечаю пенёк для расколки, который использовался Калининым, как подножка и ловко запрыгиваю к нему.
Кажется, что он не понимает, где сейчас находится и что происходит вообще. Он смотрит на меня мутным взглядом и всё-таки узнаёт.
– Зиночка? А я тут, – икает и чудом не падает вниз, – свежим воздухом дышу.
– Понятно. И часто ты так?
– Дышу воздухом или напиваюсь?
– Второе.
Калинин пытается сосредоточиться. Не сразу, но ему это удаётся.
– Ни разу. С выпускного ни разу.
Я огляделась и убедилась в том, что родители нас не видят.
– Калинин, мы о чём договаривались? – сказала я в надежде, что он меня поймёт.
Он меня понял. По крайней мере, кивнул, снова икнув. Потом ответил не совсем внятно, но содержание было примерно следующим:
– Мы договаривались, что твои родители должны поверить, что мы пара. Я не проболтался, честно, – он повернул голову в мою сторону, пытаясь сфокусироваться, но вместо этого в очередной раз икнул. – Я ведь не проболтался?
– Нет, ты был нем, как рыба. Просто, – я не знала, насколько он сейчас усваивает информацию, но высказаться мне было просто необходимо. – Мне кажется, ты немного переиграл. Мои родители уже в тебя влюбились. Будет очень тяжело объяснить им, почему я упустила такой отличный шанс.
Калинин хмыкнул. Слава богу, икота прошла. Мне показалось, что он слегка протрезвел. Возможно это из-за того, что он собирался серьёзно поговорить. Несколько раз он открывал рот, собираясь начать, но потом снова и снова лишь вздыхал, снова пытаясь упорядочить свой разбежавшийся словарный запас. Наконец, примерно с шестой попытки ему удалось придумать более-менее связное предложение.
– У тебя классные родители. Я бы хотел иметь таких.
– Ну, они и правда у меня самые лучшие.
Калинин перебил извиняющимся тоном.
– Можно я договорю? А то мне и так нелегко.
Я кивнула и он продолжил свой нетрезвый монолог.
– В общем, как я уже говорил, они у тебя просто супер. А главное, до сих пор любят друг друга. Ты не подумай только, я не нытик, просто мне необходимо выговориться перед кем-то. А ты мой самый лучший друг.
Наверное, даже в темноте было заметно, как округлились мои глаза. Юра никогда не называл меня своим другом. Но он вообще
