А Рейвен кивнул и ответил, что, пожалуй, такое определение, как «симбиотические абстракции», подходит лучше всего, хотя понять, что такое симбиотическая абстракция и как она выглядит, очень трудно. Может быть, в книге будет яснее…
…Информационный робот начал довольно резво.
– Симбиоз? – переспросил он, и пошло-поехало: – О сэр, симбиоз – это очень просто. Это обоюдовыгодное сосуществование двух организмов различных видов. Обоюдовыгодное, прошу учесть, сэр. Это очень важно, что сосуществование обоюдовыгодное. То есть оно не для кого-то одного выгодное, а выгодное именно для обоих организмов. Мутуализм – это вот нечто другое. Здесь также присутствует взаимная выгода, но она носит скорее внешний, сэр, чем внутренний характер. Это также и не паразитизм, поскольку в случаях паразитизма выигрывает только одна, так сказать, сторона. Выигрывает, как это ни прискорбно, не хозяин, а паразит. Такова суровая правда жизни.
– Расскажи-ка мне, – с трудом сдерживая улыбку, попросил Адамс, – побольше о симбиозе. Чепуха, про которую ты так увлекательно рассказываешь, меня не очень интересует.
– На самом деле, – охотно откликнулся робот, – все предельно просто. Возьмем, к примеру, вереск. Вы, конечно, знаете, что это растение не может расти без связи с определенным грибом?
– Нет, – буркнул Адамс, – представь себе, не знаю.
– Ну так я вам расскажу. Гриб как бы живет внутри растения – внутри корней, цветов и семян. Если бы не этот гриб, вереск не смог бы произрастать на тех почвах, где он обычно встречается. Редкое растение может расти на таких бедных почвах. А все потому, сэр, – вы следите за мыслью? – что ни у одного другого растения нет такого прекрасного гриба-напарника. Вереск дает грибу место для жизни, а гриб добывает для вереска питательные вещества из почвы.
– Ну, знаешь, – пожал плечами Адамс, – я бы не сказал, что это так просто…
– Сэр, – сказал робот, – есть и другие примеры. Существуют, например, лишайники, которые представляют собой не что иное, как симбиотическую комбинацию гриба и водоросли. Иначе говоря, если посмотреть с фактической стороны, лишайника как такового и нет. Есть два отдельных организма.
– М-да, – выговорил Адамс с усмешкой, – просто удивительно, как это только ты сам до сих пор не сгорел дотла в лучах своей гениальности!
– А еще есть такие маленькие зеленые существа… – невозмутимо продолжал робот.
– Лягушки, что ли?
– Нет, не лягушки, – без запинки ответил робот. – Это простейшие организмы, одноклеточные. Такие малюсенькие, в воде живут, ну вы что, не знаете разве? Они вступают в симбиотические отношения с определенными видами водорослей. Животное потребляет кислород, который выбрасывает водоросль, а водоросль в свою очередь потребляет углекислый газ, который выделяет животное. А еще существует симбиотическая связь между червем и водорослью. Водоросль помогает процессу пищеварения червя, и все идет хорошо до тех пор, пока червю не взбредет в голову сожрать водоросль, а что он без нее? Абсолютное ничтожество, вот что я вам скажу, сэр, больше ничего!
– Все это безумно интересно, – прервал Адамс робота. – А теперь попробуй-ка сказать, как, по-твоему, выглядит симбиотическая абстракция?
– Не знаю, – растерянно ответил робот. – Не знаю, сэр…
И доктор Рейвен сказал то же самое:
«Очень трудно представить, как выглядит симбиотическая абстракция…»
А потом, вспоминал Адамс, он еще раз подчеркнул, что это не религия. Так и сказал: «Да нет же, о господи, не религия!»
Рейвен зря не скажет, думал Адамс, он лучший специалист в Галактике по сравнительной религии.
«Но, может быть, это новая идея» – так сказал доктор Рейвен.
О боже, только этого мне не хватало – новая идея!
Все новые идеи опасны, думал Адамс, потому что людей в Галактике мало. И одного неосторожно оброненного слова достаточно, чтобы где-нибудь вспыхнул очаг недовольства, от которого может быстро разгореться пожар и человечество вновь будет отброшено в Солнечную систему.
Никаких новых идей! Нельзя играть с огнем! Лучше пусть погибнет один человек, чем все человечество утратит власть над Галактикой. Лучше пожертвовать одной идеей, пусть даже супергениальной, чем отказаться от принципов, позволяющих сохранить нынешнее положение вещей.
Итак:
Пункт 1: Саттон – не человек.
Пункт 2: он сказал не все, что знает.
Пункт 3: он владеет тайной рукописью.
Пункт 4: он собирается писать книгу.
Пункт 5: у него – новая идея.
Вывод: Саттона надо убить.
«Трик-трак, клик-клик…»
«Война, – сказал человек в маске. – Война во времени».
Что же это будет за война? Дело тонкое… Шахматная доска о четырех измерениях с миллиардом клеток и миллионом фигур и с правилами, которые меняются каждую секунду.
Чтобы побеждать в этих битвах, нужно будет возвращаться назад, наносить удары в таких точках времени и пространства, чтобы никто не догадался, что идет война. Логически военные события такого рода смогут происходить на древнегреческих серебряных рудниках, в них смогут принять участие колесницы Тутмоса III и корабли Колумба. Войной будут охвачены все сферы жизни, и в мыслях людей, никогда не задумывавшихся о том, что такое время, произойдет переворот…
Разведутся шпионы и пропагандисты. Шпионы станут изучать прошлое, чтобы получить данные для разработки стратегии военных действий, а пропагандисты – обрабатывать материал для осуществления кампании…
Следовательно, уже сейчас, в 7990 году, департамент кишит шпионами, агентами пятой колонны и саботажниками. Но все это делается так ловко, что комар носа не подточит.
Однако, как и в обычной, так сказать, честной войне, тут должны существовать стратегические точки. Как в шахматах – должен быть ключевой квадрат. И этот квадрат – Саттон. Он та клетка, которую нужно держать под боем. Пешка, вставшая на пути слона и ладьи. Точка, в которой сходятся все линии. Кто начнет атаку – черные или белые?
Адамс уронил голову на руки. Плечи сотряслись от рыданий, но слез не было.
– Эш, мальчик, – сказал он. – Эш, как я верил в тебя! Эш…
Внезапно воцарившаяся тишина оборвала этот крик души. В первое мгновение он даже не понял, в чем дело.
Психотрейсер замолчал.
Адамс наклонился к прибору, прислушался. Нет, ошибки не было. Трейсер молчал. Молчало сердце Саттона.
Сила, приводившая в действие прибор, иссякла.
Адамс медленно поднялся, надел шляпу и на ватных ногах пошел к двери.
Впервые в жизни Кристофер Адамс ушел домой до окончания рабочего дня.
Глава 26Саттон на мгновение напрягся, но быстро взял себя в руки. Шутят, подумал он. Они не смогут меня убить. Им книга нужна, а покойники книг не пишут.
И опять, как будто подслушав мысли Саттона, Кейз сказал:
– Не рассчитывайте на наше благородство. Чем-чем, а этим мы похвастаться не можем. Верно я говорю, Прингл?
– Что правда, то правда.
– Нам бы, честно говоря, гораздо выгодней доставить вас к Тревору, и…
– Минуточку! – вмешался Саттон. – Тревор – это уже что-то новенькое!
– Ну, Тревор… – развел руками Прингл. – Тревор – шеф нашей корпорации.
– Той самой корпорации, – добавил Кейз, – которая жаждет приобрести вашу книгу.
– Тревор покрыл бы нас неувядаемой славой, – вздохнул Прингл, – и отвалил бы нам целое состояние, если бы удалось уговорить вас. Но поскольку вы такой упрямый мужик, нам придется добыть себе на жизнь другим путем.
– А потому, – заключил Кейз, – мы меняем диспозицию и, повторяю, как это ни прискорбно, вынуждены отправить вас на тот свет. За вас мертвого нам заплатит другой – Морган. Этот спит и видит ваш скелет. Вот так-то.
– Который вы ему уступите по сходной цене, – усмехнулся Саттон.
– Можете в этом не сомневаться! – хихикнул Прингл. – И не продешевим, будьте уверены!
Кейз подмигнул Саттону:
– Надеюсь, вы не будете возражать?
Саттон покачал головой:
– Какое мне дело до того, что вы будете делать с моим трупом?
– Стало быть, договорились? – процедил сквозь зубы Кейз и поднял пистолет.
– Одну минутку, – спокойно произнес Саттон.
Кейз опустил пистолет.
– Ну что еще? – недовольно спросил он.
– Сигаретку хочется выкурить, не иначе, – усмехнулся Прингл. – Перед казнью всегда просят выкурить сигаретку или винца стаканчик, а некоторым еще жареного цыпленка подавай!
– Я хотел бы кое-что уточнить, – сказал Саттон.
Кейз кивнул.
– Надо полагать, что в ваше время моя книга уже написана?
– Да, – ответил Кейз. – И, если позволите, я скажу вам свое личное мнение. Это честная и хорошая работа.
– Ну и кто же ее опубликовал-то? Ваша фирма или какая другая?
Прингл крякнул.
– Да то-то и оно, что другая! Если бы ее опубликовали мы, какого бы хрена мы тут с вами возились?
Саттон нахмурился.
– Значит, я уже написал ее, – размышлял он вслух, – без вашей великодушной помощи и поддержки. И издал в другом месте… Следовательно, если я начну все сначала и все пойдет так, как вам надо, могут возникнуть некоторые, мягко говоря, осложнения?
