двери, я закурил, заметив, что пальцы слегка подрагивают. Ну, и денек. Сначала Камилла вымотала меня, потом еще … эта дожала.
– И часто она так? – спросил я, повернув голову в сторону своего директора по безопасности. Тот недобро усмехнулся и кивнул.
– Та еще, хм, как назвать даже не знаю. Я же говорил, что топлесс для нее – это нормальная форма одежды, а сегодня она еще приоделась. Для тебя, наверное.
Я отвернулся, глубоко затянувшись. Стаффа глупо отчитывать. Он ничего не знает о том, что пришлось пережить Лили, хотя я и сам ни хрена не знаю.
– Парни, которые за мониторами следят, говорят, что она одежду, вообще, не воспринимает. В спальне ходит в костюме Евы. Спит без одеяла и подушки. Странная девушка.
– Передай своим, чтобы меньше пялились на обнаженку и руки не распускали. Если даже Лейла сама будет провоцировать. Все понятно?
– Конечно, Майкл, – кивнул Стафф.
– И не езди со мной больше. Что у тебя дел больше нет? Ищи мне Брэда Сомерса и его команду. А я с любым телохранителем поезжу. Что с Ромой?
– Глухо, – мрачно ответил Стафф. – Как в воду канул. Ты же знаешь, что семьи у него нет. На работе не появлялся. Девушки постоянной нет, друзья тоже ничего не слышали. Пробили счета, там никаких движений. Видимо, с наличкой уехал. Из Калифорнии не уезжал. Где-то рядом, гавнюк, – Стафф злорадно ухмыльнулся. – Мы найдем его, Майкл, не сомневайся.
– Мне кажется, что он сам нарисуется, – хмуро предположил я. – Один раз Рома уже спасал Лили. И на этот раз не бросит.
–Так они все-таки заодно?
– Я в этом и не сомневался. Потом послушаешь запись. Не буду повторяться. Я одного не могу понять, какого хрена Рома связался с ней? Но, если даже он придумал причины, вместе они придумали, то на хрен было меня травить в больнице? Он был настолько уверен в том, что я подохну? И плевать на собственное алиби? Он же не мог не понимать, что из двух людей, которые были у меня – подозревать станут его. И препараты, которые он мне подсыпал, странные. Для шизофреников. Откуда у него они и в таком количестве?
– А что Лейла сказала?
– Ничего. Покрывает его, – я пожал плечами. – Наверно, на эмоциях. Но странно, что лекарства такого рода находились у него в тот момент. Может, он болен? И Ли… Лейла тоже. На завтра вызову сюда Барбару Кински. Пропустите. Пусть поговорит с Лейлой. У нее большой опыт с жертвами насилия.
– А ты откуда с ней знаком? – поинтересовался Стафф.
И меня осенило.... О Барбаре Кински я узнал пять лет назад, когда оплачивал счета за ее консультации. Брэд Сомерс нанял после гибели Гетти. Она работала с пострадавшими до того, как их распределили по лечебницам.
– Черт! – воскликнул я. Всю усталость как рукой сняло. – Я еду к ней. Сейчас же. Ты со мной.
Уже в машине я набрал Стелле, своей секретарше, попросив ее в течении десяти минут найти координаты Барбары Кински и записать нас к ней. Срочно.
Стелла сработала на премию. Через час я уже сидел на мягком диване, вытянув ноги и ощущая себя на удивление комфортно напротив женщины средних лет с миловидным лицом и умными внимательными глазами.
– Знаете, Майкл, вы мне симпатичны. И я знаю, кто вы, – мягко начала она. – Но хочу предупредить, что я не стану разглашать истории болезни пациентов. Это даже не обсуждается.
– Я понимаю, – кивнул, польщенный и одновременно расстроенный. Барбара сложила руки на коленях, полностью повторив мою позу. Коварная. Я улыбнулся.
– Мне нужно знать, была ли среди восьми ваших пациентов, с которыми вы работали по просьбе Брэда Сомерса, вот эта девушка, – я протянул мозгоправу телефон с фото Лили. Показал ей оба варианта. Блонд и жгучий брюнет. Барбара нахмурилась. Мне это не понравилось.
– К сожалению, впервые вижу эту девушку, – доктор посмотрела на меня пристальным взглядом. – Вы сказали восьми пациентов, но их было семь. Возможно, девушка была направлена сразу на лечение в больницу, минуя мою частную клинику. В любом случае, Брэд ее мне не привозил.
Что ж мои ожидания не оправдались. Жаль. Я вздохнул, убирая телефон в задний карман джинсов.
– Хорошо. Скажите, Барбара, вы знаете, что стало с остальными? Потом. После вашего лечения. Вы им помогли?
– К сожалению, всех пришлось перевести в больницу для длительного лечения. Случаи были запущенные. Один пациент покончил с собой в течении первой недели после обращения ко мне. Бросился с обрыва. Судьбы остальных я не отслеживала. Я сделала все, о чем просил Сомерс. Никто никогда не догадается, кто удерживал и мучил этих людей.
Я сузил глаза, почувствовав холодок по спине.
– Но вы-то знаете, – обманчиво мягким тоном спросил я.
– Вы заплатили мне миллион за молчание. Именно на эти деньги я расширила свой центр, купила новый дом и до сих пор не успела потратить часть суммы. Зачем мне ругаться с вами?
Я успокоился. Мозгоправ права. Болтать с ее стороны было бы большой глупостью.
– Барбара, тогда этой проблемой занимался не я, но не могли бы вы сейчас мне пояснить, как вы убедили пациентов не говорить, кто довел их до подобного состояния.
– Это мои секретные методы. Я могу сказать одно. Для тех людей, которых посреди ночи привез мне Брэд Сомерс, я сделала все, что смогла. Случаи, как я уже говорила, были сложные. Я просто не имела права оставлять их в неспециализированных условиях, даже если бы и могла обеспечить необходимым лечением. У меня частный центр, и здесь нет отделения для подобного рода больных.
– Я ни в чем вас не обвиняю. Наоборот, у меня есть к вам дело. Эта девушка на фото. Я хочу, чтобы вы поговорили с ней. Помогли. Она сумела частично прийти в себя, но ей явно требуется помощь. Я оставлю вам адрес. Прошу вас, – я чуть наклонился вперед. – Выделите время.
