Расслабься и получай удовольствие.
– Пока, Алан. Прости, что разбудил, – Майкл не стал развивать тему, хотя дядя, похоже, был не против. Бросив телефон на стол, а сам обессилено плюхнулся в кресло. Подняв глаза, он увидел Лили. В прозрачном кремовом пеньюаре на голое тело она стояла посередине лестницы и смотрела на него немигающим взглядом. То, что все это время девушка плакала, говорили темные круги и опухшие веки.
– Откуда ты взялась на мою голову, – тихо прошептал Майкл, скользя по ее телу жадным взглядом.
– Мы не закончили, – спустившись, она встала прямо перед ним. В ее руках была пара кружевных чулок. Он не сразу понял, зачем Лили принесла их. И она объяснила чуть позже. Если бы кто-то еще вчера сказал ему, что он с головой окунется в подобные игры, Майкл бы не поверил или с отвращением покрутил бы пальцем у виска. Если бы на месте Лили была другая девушка, не будоражащая его воображение.... Когда она попросила связывать ее, он воспринял такую волнующую прихоть, как интересную игру. Когда она попросила сжимать ее шею во время близости, он напрягся, но уступил, когда она попросила наносить удары по всему телу, исключая только лицо, он с энтузиазмом взялся потакать ей. Они играли в похищение с насилием и прочие ужасные вещи, не замечая, как с каждым разом уходят все дальше от нормальных отношений, нарушая все мыслимые и немыслимые нормы. Майкл не замечал шаткой грани между экспериментами и безумием, пока не увлекся слишком сильно. В каждом мужчине есть садист, так уже запрограммировала самцов природа, и Лили сделала это. Разбудила его. Однажды пришлось вызвать врача. Для Лили. Майкл чуть ее не удушил, и это заставило его остановиться … ненадолго. Лили умела уговаривать. Они стали осторожнее, но Майкл уже осознавал, что происходящее между ними выходит за пределы нормы, но не мог остановиться. Поэтому, когда Лили уехала, оставив только прощальное смс, Майкл испытал некое подобие облегчения. Словно избавился от безумного наваждения, от ненормальной одержимости. Она еще долго снилась ему и их грязные игры. Как в нем умещалось это? Майкл жаждал защищать ее и растерзать одновременно. Но в чем он никогда не сомневался, так это в том, что их отношения могли бы быть иными, если бы Лили была другой. Если бы она могла позволить себе принимать нежность и ласку. Но кто-то сломал эту хрупкую красивую девочку. Еще до него. И каким-то немыслимым образом ей удалось обратить его в свою философию насилия. После Лили Майкл не вступал в отношения полгода. Потом сразу появилась Камилла. И он увлекся, окунулся с головой в роман с юной и непосредственной девушкой без проблем и моральных травм. И это было так просто… влюбиться в удобную девушку. И Майклу даже удалось создать счастливый брак, но мысли никуда не спрячешь, память не сотрешь, прошлое не перепишешь, сны нельзя проконтролировать и то, что однажды вырвалось наружу и впоследствии было спрятано на задворки сознания, вовсе не умерло, оно дремало, и вот теперь, встрепенувшись, подняло голову, озираясь....
* * *
2014 г.
Следующие два дня мне не удалось вырваться к Лили, хотя я непрестанно думал о ней, что не могло не отражаться на моей работоспособности. Даже секретарша заметила мою рассеянность. Докатился. Барбара Кински звонила мне после каждого визита, отчитывалась, так сказать. Конечно, она не рассказывала, о чем они разговаривали с Лили. Анастасией. Лейлой. Я никак не мог приучить себя к новому имени, новым именам. Барбара сообщила, что пациентка идет на контакт, и что ей действительно требуется лечение. И одними беседами с психологом не обойтись. Мозгоправ выписала Лейле лекарства, которые тут же были выкуплены и переданы в резиденцию пленницы. Я очень хотел ей помочь, было невыносимо видеть ее такой.... Пусть и прежние наши отношения выбивались из категории нормальных, но я прекрасно помнил, что в обычной бытовой жизни Лили была самой собой. Робкой, скромной и милой девушкой. Тогда я не смог спасти ее и пойти на конфликт с Аланом, хотя мог, конечно, мог. Наверно, чтобы действительно помочь сейчас, мне стоит отпустить ее. Купить билеты и отправить в Россию. Но я опять не могу. И не только страх нового покушения не дает сделать правильный, единственно верный шаг. Я все еще одержим нашей историей. Чтобы не случилось, мы не расстались, не закончили, не поставили точку. Гори все синим пламенем, но теперь я хотел знать о ней все. Чем дышит, чем живет, о чем плачет, за что мстит, какие кошмары видит по ночам. Прошлое, настоящее, обозримое будущее. Мне необходимо понять ее. Зачем?
Зачем?
Понятия не имею.
Барбара убедительно просила меня быть мягким, корректным, неагрессивным и терпеливым. Через неделю она пообещала улучшения, и те препараты и ее ежедневные визиты должны помочь. Еще Барбара сообщила, что Лейла почти готова к откровенному разговору со мной. Ей хочется освободиться от призраков прошлого и вернуться к нормальной жизни.
Слова Барбары не то, чтобы не убедили меня, но вызвали опасение, что Лили умело манипулирует ею. За столько лет она могла, и сама преуспеть в психологии. Меня не покидало ощущение какого-то подлога, заговора или обмана с момента появления Лили в моей жизни снова. Сам себя запутав подобными мыслями, я уже начал сомневаться, что она на самом деле хотела меня убить. Если они изначально со Смирновым планировали именно приблизить ее ко мне? Вот таким диким образом. Рома был моим близким другом, и отлично меня понимает. И он гений. Об этом забывать нельзя. А гении не ошибаются.
Помимо проблем с Лейлой и Смирновым, и кучей нерешенных задач в офисе, масла в огонь добавила Камилла. Я совсем забыл про обещанный отпуск, а она вовсю выбирала туры. И когда я сдвинул совместный отдых еще на две недели, она перестала со мной разговаривать. Вот это засада полная. Со всех сторон. Я даже подарил ей новый комплект драгоценностей. Стоил мне больше, чем совокупный оклад всего штата моих подчиненных. Вместе с премией. Ками взяла подарок, но разговаривать не начала.
Женщины. Однажды они убьют меня. И это не метафора.
В пятницу я все-таки нашел время для посещения моей тайной гостьи. Сбежал после ленча, чтобы вернуться домой вечером
