- Боже мой! - вскрикнула Лаура. - Конечно же, я позову его... Если только вы подождете несколько минут.
- Я подожду...
Лаура бросила трубку возле аппарата и побежала вниз. Какая ужасная новость! Какое несчастье! И надо было такому случиться именно в день рождения Роберта... Она лихорадочно жала на кнопку лифта и думала о том, что будет с Робертом, когда она сообщит ему об этой новости... Раньше гонцов, приносивших плохие вести, вешали, а сейчас... Сейчас о них просто остаются дурные воспоминания... Ну почему, почему именно она должна принести ему эту новость? Почему именно ей придется увидеть его лицо, искаженное болью и горечью?! И, самое страшное, Лаура не знала, как его утешить, что сказать, чтобы ему стало хотя бы немного легче...
Она буквально вбежала в зал, лихорадочно обшаривая его глазами в поисках Роберта. Наконец она увидела его. Роберт казался грустным и задумчивым. Он стоял, опираясь на колонну. Рейчел рядом с ним уже не было. Что ж, это хотя бы отчасти облегчает ей задачу. Лаура вдохнула побольше воздуха, чтобы успокоиться, и подошла к колонне.
Судя по всему, Роберт был приятно удивлен ее возвращению. Если бы он знал, подумала Лаура, если бы только знал, что я хочу ему сказать...
- Ты как сквозь землю провалилась. Я везде тебя искал...
- Бобби Джу... - Лаура чувствовала, что голос у нее срывается так же, как у женщины по телефону... - Тебе звонят из Ньюсакса... Женщина... Она до сих пор на проводе.
- Из Ньюсакса? - улыбнулся Роберт. - Наверное, кто-то хочет меня поздравить...
Может быть, ей стоит оставить его в этом приятном заблуждении? Лаура никак не могла
решиться. Но потом она представила себе, как Роберт с улыбкой на лице возьмет трубку, а там ему скажут... Нет, это еще хуже... Ну скажи, Лаура, не трусь, скажи ему...
- Нет, Бобби Джу, - решилась Лаура. - Мне очень больно говорить это тебе, но... Умер твой дядя...
Лаура хотела даже зажмурить глаза, чтобы не видеть лица Роберта. Но его эмоции не были такими сильными, как она предполагала. Он побледнел, но в его глазах не было отчаяния.
- Все-таки это случилось, - мрачно произнес Роберт и, не глядя на Лауру, спросил ее:
- Ты поднимешься со мной?
Она коротко кивнула, и через несколько минут Роберт уже говорил по телефону с собеседницей Лауры, которая оказалась его матерью. Лаура не вслушивалась в их разговор. Она вообще не любила подслушивать. К тому же, что интересного можно услышать в такой ситуации? Правда, Лаура надеялась, что Бобби Джу поделится с ней хотя бы частью своих переживаний. Не будет держать все в себе... И она не ошиблась.
Роберт повесил трубку и посмотрел на нее, прижавшуюся к дверному косяку. В его взгляде была такая непроходимая тоска, что Лауре самой хотелось заплакать. Но зато в нем не было отчаяния, а это, она знала, - хороший признак. Лаура молчала, ожидая, когда заговорит Роберт. Наконец он собрался и произнес глухим голосом:
- Дядя Ларри долго болел... У него был рак, и все мы знали, что ему недолго осталось жить. Наверное, поэтому меня не удивляет то, что он умер... Но ты, наверное, понимаешь, боль все равно неизбежна. Когда умирают близкие люди - это всегда больно. Больно оттого, что их уже не вернуть. Больно оттого, что с ними никогда уже не встретишься... - Лаура хотела возразить ему, сказать о том, что есть еще и жизнь после смерти, но Роберт не дал ей высказаться, предугадав возражения. - А еще больно оттого, что я не верю в то, что нас ожидает встреча в другом мире... Когда человек верит, ему всегда проще... А вот неверующий... Неверующий всю жизнь мучается страхом собственной смерти и смерти близкого человека... Но разве я виновен в том, что не могу поверить? В том, что я закоснелый материалист? Мне кажется, нет... - Роберт говорил и чувствовал, что сейчас, несмотря на волнение и горечь, владеющие им, слова даются ему с удивительной легкостью. Может быть, причина была в том, что именно боль давала ему возможность говорить без стеснения. А может быть, дело было в темноте, обступившей его и Лауру. Или в самой Лауре, внимательно и серьезно слушающей каждое его слово. Так или иначе, Роберту удавалось говорить без смущения, а это получалось у него так редко... - Я должен ехать в Ньюсакс на похороны дяди. Мне придется бросить дела. Если ты сможешь поехать со мной, для того чтобы поддерживать связь с "Джубер Паблик", я буду тебе очень признателен. Потому что сейчас я не готов отвечать на звонки и говорить о делах... Здесь останется Тина Трэмс... Она может временно выполнять твои обязанности... Ну так что? Поедешь со мной?
В серых, подернутых печалью глазах Роберта светилась немая мольба. Поедет ли с ним Лаура? В эту минуту она готова была отправиться с Робертом не то что в Ньюсакс, но и на край света... Куда угодно...
- Да, - тихо ответила она, боясь нарушить тишину, соединившую их невидимой цепью. - Конечно, поеду, Бобби Джу... Мне искренне жаль...
- Не нужно жалеть, - мягко остановил ее Роберт, зная, что она хочет выразить соболезнования. - Наверное, ни о чем жалеть не нужно. Случилось то, что должно было случиться... Вот и все... Пожалуй, мне будет легче, если я не буду жалеть о том, что было известно уже давно... Потому что в этом нет смысла...
- Хорошо, - кивнула Лаура. - Когда мы едем?
- Завтра, первым поездом. Ты успеешь собрать вещи?
- Конечно.
- Спасибо, Лаура...
- Тебе не за что благодарить меня. Это меньшее, что я могу для тебя сделать...
Роберта захлестнула волна такой безумной нежности, что ему захотелось обнять Лауру, прижать ее к своей груди. И не потому, что он любил и желал ее. А потому, что в этот момент он чувствовал себя нужным кому-то, и это было для него очень важно. Роберт чувствовал, что он не одинок. Знал, что есть человек, который готов его поддержать. И эта мысль наполняла его душу нежностью и теплом, заставляла боль отступить на задний план. Все-таки, Лаура - лучшее, что произошло в его жизни. И как бы там ни сложились их отношения, он никогда не пожалеет о том, что встретил ее...
Глава 7
Сегодняшняя ночь была для Лауры не самой спокойной. Два часа ушло на то, чтобы собрать вещи. Три часа на то, чтобы попытаться понять, что же все-таки она испытывает к Бобби Джу. И всего-навсего час на то, чтобы принять ванну, одеться и, чмокнув на прощание заспанную Лиз, выскочить из квартиры. На сон не осталось даже получаса...
Но, несмотря на то, что ночь выдалась беспокойной, спать Лаура не хотела. Сердце стучало так, что ей становилось не по себе от его стука, а глаза округлились, как два блюдца, и не хотели закрываться. Естественно, все это было от волнения.
В душе Лауры смешались жалость к Роберту, потерявшему близкого человека, и то чувство, которое она так внезапно обнаружила в себе вчерашним вечером. Она понимала, что увязает. Увязает в кружевных сетях паутины, которую сама же себе и сплела. Их возможным отношениям мешало все: и дружба, которой они дорожили, и Рейчел, которая была любовницей Роберта. И еще Лаура понимала, что впервые позволила себе сойти с ума, влюбившись в парня, который к ней равнодушен...
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
