Честные американцы согласились на это, и таким образом, решили пожертвовать мною, оказавшим им большие услуги. Как раз в то время, когда переговоры между ними и агентами правительства завершились дружелюбным соглашением, я прибыл с Габриэлем и Рохом в миссию
Сан-Франциско. Услыхав о моем приезде, они пригласили нас почтить их присутствием на обеде, устроенном в честь нашего успеха! Это было угощение Иуды. Мы были схвачены все трое и выданы мексиканским агентам. Связанные по рукам и по ногам, под конвоем тридцати человек мы были на следующее утро отправлены через пустыни и прерии Соноры в мексиканскую столицу, где нас ожидала виселица.
Такова была благодарность со стороны людей, призвавших нас на помощь. Таков был первый урок, данный мне цивилизованной жизнью.
Глава XV
Наш конвой находился под командой двух отъявленных негодяев — Иоахима Техада и Луиса Ортица. Они, очевидно, ожидали великих милостей за благополучную доставку наших особ мексиканскому правительству, и каждый день напоминали нам, что нам предстоит отправиться на виселицу немедленно по прибытии.
Наш путь лежал через пустыни центральной Соноры к берегам Рио-Гранде, и наши конвоиры так боялись встречи с партией апачей, что шли окольными тропами и горными проходами, где мы не только изнемогали от усталости, но и рисковали умереть с голода.
Только на шестьдесят четвертый день мы переправились через Рио-Гранде у Кристобаля, и нам все еще предстоял долгий путь. Это промедление, вызванное трусостью наших провожатых, послужило к нашему избавлению. Оставив Кристобаль, мы направились дальше по болотам, но шли всего день, когда военный клич достиг наших ушей, и минуту спустя мы были окружены сотней апачей, которые приветствовали нас тучей стрел.
Наши мексиканские конвоиры бросились наземь и молили о пощаде, обещая выкуп. Я же ответил на военный клич апачей, заявив им, что я и мои товарищи — их друзья, и потребовал их помощи и защиты, которая и была нам немедленно оказана. Нас тотчас развязали и освободили.
Нет надобности говорить, что мы были очень довольны этой переменой в положении вещей, так как не сомневались, что если бы нашим провожатым удалось доставить нас по назначению, мы были бы повешены или умерли в темнице. Но если перемена была приятна для нас, то никак не для Иоахима Техада и Луиса Ортица.
Эти бездельники, забавлявшиеся напоминаниями нам об ожидающей нас позорной казни, превратились теперь в наших покорнейших слуг, чистили для нас своих мулов, держали нам стремя и умоляли нас вступиться за них перед апачами. Подобные негодяи не заслуживали доброго отношения с нашей стороны, поэтому мы ничего не сказали ни за, ни против них, предоставив апачам поступать с ними как знают. Спустя неделю после нашего освобождения апачи разделились на две партии, одна направилась домой с захваченной добычей, другая к границам Техаса.
Я уже говорил, что шошоны, аррапаги и апачи заключили союз, команчам же мы еще не сделали предложения, так как они жили слишком далеко от нас. Но присоединение их к союзу всегда занимало меня, и теперь я решил отправиться к ним, чтобы завершить свое предприятие.
Страна к востоку от Рио-Гранде бесплодная, сухая пустыня, где нельзя достать воды. Я не думаю, чтобы какой-нибудь индеец проникал в нее дальше окраин; в самом деле, уже из того, что они утверждают, будто она населена духами и демонами, ясно, что они не бывали в ней.
Поэтому, чтобы попасть к команчам, нам было необходимо следовать вдоль Рио-Гранде до Президио Рио-Гранде, принадлежащего мексиканцам, а оттуда к Сан-Антонио-де-Беяр, крайнему западному пункту Техаса, и далее через Техас в область команчей. Я решил поэтому присоединиться к той партии апачей, которая направлялась в Техас.
Во время этой экскурсии апачи захватили много лошадей и оружия у партии торговцев, захваченной ими близ Чигуагуа, и со свойственной им щедростью снабдили нас конями, седлами, оружием, одеялами и одеждой. Благодаря их щедрости, мы легко могли сойти за торговцев, возвращающихся из экспедиции, в случае встречи с мексиканцами.
Мы простились с великодушными вождями, возвращавшимися домой. Иоахим Техада и Луис Ортиц, так же как и остальной конвой, были уведены ими в плен; что с ними сталось затем, мне неизвестно. Мы отправились с другой партией индейцев; когда же миновали Президио дель-Рио-Гранде, сильный мексиканский форт, то простились с ними и, присоединившись к партии контрабандистов, направились в Техас. Спустя десять дней мы были в Сан-Антонио-де-Беяр и могли считать себя в безопасности, так как уже находились за пределами мексиканской территории.
Сан-Антонио-де-Беяр — хорошенький городок на берегу тихой реки Сан-Антонио, в восхитительном климате, окруженный садами и плантациями. Когда-то в нем насчитывалось пятнадцать тысяч жителей, но непрерывные перевороты, войны, разбои, грабежи, необеспеченность жизни сильно уменьшили его население как и повсюду в Техасе, особенно со времени его отделения от Мексики.
Этой области не повезло по части населения. Она могла бы быть богатой и значительной, если бы не служила с самого начала прибежищем воров, негодяев, всякого рода бродяг и преступников, не смевших оставаться в Соединенных Штатах. Так сложился характер населения, лишенного элементарной честности и добропорядочности, за которым установилась прочная и вполне заслуженная репутация «техасских воров». Позднее слухи о естественных богатствах области вызвали наплыв более порядочной публики из Соединенных Штатов, Германии, Англии, но эти новые поселенцы не могли ужиться среди воров и разбойников, способных на всякое черное дело, и выселились в Мексику, Южные Штаты и другие области, где жизнь и собственность более обеспечены. Так, из Сан-Антонио выселились до восьми тысяч душ, которых заменили несколько сотен пьяниц, воров и разбойников. То же произошло и в других городах Техаса.
Чтобы дать понятие о степени обеспеченности жизни и собственности, замечу, что эта область кишит шайками грабителей, подстерегающих купцов и путешественников. Очень обыкновенны случаи ограбления домов, причем женщины насилуются, а затем все обитатели вырезываются негодяями, которые, чтобы замести следы, переодеваются индейцами.
Другим серьезным злом, вытекающим из этого состояния страны, является отношение индейцев, которые вначале отнеслись к техасцам радушно, но вскоре стали их смертельными врагами. Причина этого будет понятна читателю, если я расскажу случай, характеризующий отношение белых к индейцам.
После нескольких столкновений с команчами, в которых перевес всегда оставался на стороне последних, техасцы решили предложить им союз. Были отправлены послы, пригласившие их вождей на совет в Сан-Антонио, где представители Техаса должны были принять их и договориться относительно условий вечного мира. Сами не способные к измене, храбрые команчи не могли заподозрить в ней других; в назначенное время сорок главных вождей явились в город и, оставив лошадей на площади, вошли в дом совета. Они явились безоружными; в их длинных, развевающихся волосах сверкали золотые и серебряные украшения; на них были плащи из тонкой мексиканской материи, стоящие от пятидесяти до полутораста долларов штука. Седла и уздечки на дорогих превосходных конях были роскошно изукрашены золотом и серебром. Такое богатство разнуздало самые низменные инстинкты техасцев, которые решили во что бы то ни стало завладеть ценной добычей. Пока вожди рассуждали о мире и дружбе, несколько сотен техасских негодяев ворвались в зал совета и начали резню. Команчские вожди были убиты, за исключением одного, которому удалось спастись; но хотя команчи были безоружны, они дорого продали свою жизнь: восемнадцать трупов техасцев были найдены на месте бойни.
