Если потребуется, останетесь ночевать. Отчитываться строго передо мной. Сейчас утвердим режим дня… И ближе к вечеру подпишем договор.
– Слава, – охаю, не веря собственным ушам. Быстро он освоился.
Высвободившись из объятий Градова, делаю шаг к кроватке.
Как же меня бесит этот тип. Вроде все говорит правильно. Но так и хочется заорать от отчаяния или сбежать.
Беру сына на руки. И тяжело ступая бреду к креслу, на котором провел ночь Ростислав. Ноги подкашиваются от слабости. Интересно, чем я умудрилась отравиться?
– Что-то не так, милая? – ласково интересуется Градов, наблюдая за моими перемещениями, будто хищник. Смотрит с легкой усмешкой. Такое же едва уловимое пренебрежение тут же зеркалит Рената.
Усевшись вместе с Сашулькой, прижимаю сына к себе. Вдыхаю родной запах. И замираю от ужаса.
А вдруг Градов догадался и захочет отобрать Сашульку?
Сердце вырывается из груди. Никому не позволю разлучить нас с сыном.
Слава не посмеет.
«Да ну? – усмехается внутренний голос. – А кто тебя из Сестрорецка попер?»
Отмахиваюсь от глупых мыслей. Плевать на Градова. Я все равно выстою. Не дам себя согнуть. Да и Ростислав точно надолго тут не задержится. Ему скоро надоест играть в отца семейства. Позовут работа и девушки.
– Как скажете, Ростислав Владимирович, – поспешно соглашается Рената. Смотрит на Градова подобострастно.
Ясно на чьей она стороне. Моментально переметнулась. Здесь мне помощи ждать не приходится. Вернутся Черкасовы, уволим ее! Лучше пусть будет простая воспитательница, чем эта фальшивка.
Легонько целую сына в макушку. Только бы не разрыдаться. Но похоже я оказалась в западне. Даже Черкасовым не сообщить. Марк если узнает, сорвется с места. А ему нельзя. Давление. И гастроли, чтоб их…
Рената тянет губы в искусственной улыбке. Щурит глазки. Глубокие мимические морщинки мгновенно выдают неискренность и жеманность.
Мне и раньше не нравилась Сашина нянька. Вечные претензии и высокомерие. Но выбирала не я, а Марк с Галиной… Жаль, что сразу не настояла на своем. Но я не могу. Не умею.
Злюсь на себя за свою мягкотелость и бесхарактерность. Но за два с лишним года так и не смогла нарастить броню и зубы. Той же Ренате всегда потакала. Не спорила.
– Очень хороший специалист, – обычно вздыхал Марк. – Характер, конечно, отвратительный…
Зато только услышав, кто к нам пожаловал на пмж, Рената мгновенно перевоспиталась. Вон как лопочет вкрадчиво.
– А как насчет переезда? – интересуется Ростислав у няньки.
– Вообще-то я не планировала, – важно цедит она. – Но в случае необходимости готова рассмотреть.
– Что? – охаю непонимающе. – Какой переезд, Слава? Мы с Сашулькой никуда не собираемся.
– Потом поговорим, Владочка, – лениво тянет Градов и, окинув Ренату придирчивым взором, командует. – Я жду от вас режим дня. Как согласуем, приступите к работе.
– Да-да, конечно, – спохватившись кивает Рената. – Сейчас составлю.
Решительным шагом выходит за дверь.
– Она мне не нравится, – морщится Градов.
Ну хоть в чем-то мы совпадаем!
– Мне тоже, – шепчу еле слышно. На автомате даю погремушку сыну. И он хватает ее маленькой пухлой ручонкой.
– Влада, – прикрыв поплотнее дверь, Ростислав нависает над нами хмурой тенью. Давит взглядом. Не отвернуться. Да и не деться никуда.
– Давай порешаем, милая… – опаляет дыханием.
– Не хочу, – устало мотаю головой. – Тебе лучше уехать, – повторяю как мантру.
– Уеду, – соглашается он. – Вместе уедем.
Каждое слово будто кувалдой бьет по голове.
– Не хочу.
– Я уже слышал, – резко заявляет Ростислав. По лицу пробегает мимолетная тень недовольства. – Я хочу решить все по-хорошему…
– Это как? – спрашиваю несмело. Ужасно хочется сохранить самообладание. Отвечать холодно и насмешливо. Показать выгнавшему меня мужчине характер и независимость. Но вместе острых жалящих фраз с губ срывается жалкий лепет.
– Все очень просто. Поженимся. Увезу вас в Сестрорецк…
– Нет, – заявляю решительно. – Уезжай сам, Слава. Бери с собой Ренату. Пусть тебя там нянчит.
– Маленький воробей обрел голос? – усмехается Градов. Замечаю в его глазах озорные чертики.
Он прикалывается, что ли? Все так просто? Поженимся? Уедем?
– У меня есть жених, – стараюсь придать голосу хоть капельку правдоподобности.
– А-а, то вислоухое чучело? – веселится Градов. Внимательно оглядывается по сторонам. – Кстати, где его цветы? Ты их выкинула или засушила?
– Поставила в холле, – роняю как можно равнодушней.
– Любовь она такая. Да? – смеется Ростислав и добавляет сердито. – Чтоб его ноги тут больше не было.
Ревнует? Правда?
Силюсь не рассмеяться.
«Все не так, как кажется, Слава!» – так и хочется закричать. Но молчу, не желая ничего объяснять.
Вчера приезжал Люсин муж. Привозил букетик от какой-то поклонницы Марка. Но Градову это знать совершенно необязательно.
– У каждого из нас своя жизнь, – бормочу, пытаясь обуздать эмоции. Ростислав слишком близко. И вместе с тем так далеко. Давит морально и физически. Прет буром, лишая разума и сил. Не могу сопротивляться. Так и хочется обнять. Коснуться пальцами небритой щеки. Но нельзя.
Второй раз предательства я не выдержу. Два года назад я выжила благодаря Сашульке. Просто заставляла себя не думать о Градове. Старалась забыть о нем.
И все впустую. Увидела и растеклась лужицей.
– Влада, – шепчет Ростислав, убирая в сторону мои волосы. – Доверься мне.
Дергаюсь как от удара.
– Не смеши, – выдыхаю порывисто. И тут же чуть обветренные губы Градова накрывают мои.
Сашулька весело смеется, воспринимая как игру тисканье взрослых. А от двери слышится негромкое покашливание.
– Все готово, Ростислав Владимирович.
26. Я дома!
Ростислав
В свою спальню я возвращаюсь лишь поздно вечером. И все еще перебираю в уме события сегодняшнего сумасшедшего дня. Так я еще ни разу не проводил время. Ничего особенного! Лишь ленивые наблюдения за Владой и сыном. Болтовня о пустяках. Никакой работы и отключенный сотовый. Интересный опыт.
Никогда не задумывался о семье. А тут такой неждан.
Пытаюсь понять, что предпринять дальше.
Нет, ребенка я усыновлю в ближайшее время. Это даже не обсуждается.
Плевать на Марка и его глупые розыгрыши. Пусть старший братец рвет волосы. Саня должен носить мою фамилию и точно знать, кто его настоящий отец.
Вот только как быть с Владой?
Жениться на ней?
Разлучать ее с сыном я не намерен. Потом лечи детские травмы. Но и жить рядом с предательницей опасно. Нужна страховка. Пара мин, заложенных в брачном контракте. Несколько грозных пунктов, чтобы девочка моя не расслаблялась.
В обеденном зале, переоборудованном под мою спальню, включаю нижнее освещение. И сразу вся комната заливается теплым светом. Становится уютно и хорошо. А на душе теплеет от идиотского осознания.
Я – дома. Я вернулся.
Оборачиваюсь по сторонам. Словно ищу кого-то.
Будто маленький мальчик, оставшийся без присмотра, жду, когда откроется дверь и она войдет.
Моя мама.
