Иден слушала его и улыбалась. Боже, как давно она не слышала таких дивных слов! Только теперь она начала понимать, почему была так несчастна в Нью-Йорке, среди мира, созданного из железа, стекла и бетона.
– Ты тоже любишь бабочек, да? А что ты скажешь про фенхель?
Гренвилл улыбнулся в ответ. Общее пристрастие сделало их ближе, и адвокат был очень этому рад.
– Как же без него! Но фенхель – сладкий укроп – придется сажать в горшки, иначе он заполонит весь сад.
– Вот только никаких ядовитых растений я сажать не буду, потому что ко мне будет приезжать внук.
– Конечно, – подхватил Брэд. – Никаких ядовитых цветов. Может, и мой мальчик зайдет как-нибудь к тебе в гости.
– А у тебя есть внук?
– Ну да, сынишка Кэмден. Его зовут…
– Постой! – Иден, смеясь, вскинула руку. – Позволь мне угадать. Гренвилл Брэддон, а дальше не знаю.
– А вот и нет! – засмеялся Брэд. – Его полное имя Фаррингтон Гренвилл Робишо. Робишо – это фамилия человека, за которого моя дочь вышла замуж.
– Только в Арунделе мальчика могут назвать не Алекс, не Джо, а Фаррингтон. – Иден помолчала, а затем добавила: – Знаешь, а миссис Фаррингтон была бы довольна. Ведь имя ее рода продолжает жить.
Они еще немного поговорили о местных традициях, а потом Брэд неожиданно спросил:
– Пойдешь со мной в пятницу на наш ежегодный праздник?
– Ты приглашаешь меня на свидание?
– Да. Я заеду за тобой на своей любимой машине – у меня есть «шевроле» пятьдесят седьмого года. Мы отправимся на праздник, а потом куда захочешь! – Брэд вопросительно приподнял брови и взглянул на Иден в ожидании ответа.
– Звучит заманчиво, так что я принимаю приглашение. А где ты живешь? – вдруг спросила она.
– Угадай, – сказал Брэддон, и они оба расхохотались. Конечно, он живет в доме семьи Гренвилл. Этот огромный и не слишком красивый дом возвышался на углу Гренвилл-стрит и Принцесс-стрит. В восемнадцатом веке на этом месте возвели небольшое изящное здание, но в 1850-х годах оно сгорело. Гренвилл купил еще четыре соседних участка, снес стоявшие там дома и построил огромное здание – нечто среднее между стилем королевы Анны и викторианским – с роскошными лестницами, застекленной верандой и массой других архитектурных излишеств.
– Ты просто обязан устроить мне экскурсию, – заявила Иден. – От чердака до подвала. Я очень хочу рассмотреть твой дом.
– Добро пожаловать в любой день. Счастлив буду стать твоим гидом. – Брэд галантно поцеловал ей руку. Иден осторожно, стараясь, чтобы жест не выглядел демонстративным, отняла руку и тут же заметила движение в окнах второго этажа. Она нахмурилась. Брэд пристально наблюдал за ней, ожидая, что она скажет. Вздохнув, Иден спросила:
– А у тебя есть сад?
– В некотором роде, – скромно улыбнулся он. – Викторианские затеи, так что приходится соответствовать стилю дома.
Иден засмеялась, поняв, что это ложная скромность и что фотографии сада Брэддона Гренвилла наверняка не раз появлялись на страницах модных журналов.
– Все время, пока я жила у миссис Фаррингтон, меня интересовали сады восемнадцатого века, – задумчиво сказала Иден. – Но если бы у меня была возможность, я хотела бы изучать садоводство более широко, как искусство.
– Вот как? А тебе нравится эпоха королевы Анны? Что ты знаешь о ней?
– О королеве? Это была не очень счастливая женщина. Она провела на троне девять лет и большую часть этого времени была либо очень пьяна, либо беременна.
– Ах, ну да, я и забыл, что в колледже ты изучала историю. Но я говорю не о королеве.
– Да? Тогда о чем же?
– О новой застройке. Там, где строится новый район, течет речушка, названная в честь твоей беременной и нетрезвой королевы. И району решили дать то же название. Вдоль реки строятся две сотни домов, все по высшему классу.
– Я впервые об этом слышу, – сказала Иден, стараясь не смотреть на окна дома, откуда за ними продолжал следить Макбрайд.
– Это такое тихое местечко для богатых людей. Там будут бутики, спа, салоны красоты… Все что нужно для комфортной жизни. А еще медицинское обслуживание по высшему разряду. Самое главное, что эти дома будут выглядеть близко к оригиналам восемнадцатого века. И они потребуют настоящих садов, а не каких-нибудь вечнозеленых кустиков, посаженных вдоль подъездной аллеи. Сады должны будут соответствовать стилю домов. Полагаю, это придется по вкусу нашим клиентам. – Некоторое время Гренвилл колебался, потом, внимательно взглянув на Иден, закончил: – Может быть, ты хочешь принять участие в создании этих садов? Как профессионал.
– А чей это проект?
– Ну, все как обычно. Есть группа инвесторов, и я один из них. Я возлагаю на этот проект большие надежды. Видишь ли, наша молодежь в последние годы довольно активно покидает Арундел, потому что здесь нет работы. Богатые люди принесут с собой деньги, им потребуются разного рода услуги, все это создаст много рабочих мест. Представляешь, у нас в городе было два бакалейных магазина, и полгода назад один из них закрылся – мало покупателей. Если мы ничего не предпримем, скоро Арундел превратится в город-призрак. Тут останутся одни старики.
Иден слушала с удивлением. Она видела, что Гренвилл очень серьезен и что эта проблема глубоко волнует его. Сама она и не предполагала, что в городе существует подобная ситуация. Ей-то это место всегда казалось раем.
– Так каким будет твой ответ – да или нет? – не отступал Гренвилл.
– Я пока не знаю. Мне и в голову не приходило заниматься дизайном садов профессионально. Даже этот сад я не планировала. Просто следовала первоначальному наброску.
– Ну-ну! – Брэд покачал головой. – Не надо скромничать. Я прекрасно представляю, какую работу тебе пришлось проделать, чтобы приспособить тот старый рисунок к современному миру. Миссис Фаррингтон рассказывала мне, как тщательно ты изучала книги по садоводству. Я даже знаю, что у тебя был целый альбом с набросками. А главное – я знаю, как тебе все это нравилось. Миссис Фаррингтон рассказывала, что вы с Тодди целыми днями пропадали в саду. И не одно лето.
– Тодди был так стар, что иногда мне казалось, будто он помнит и восемнадцатый век. Мы пользовались найденными набросками и его воспоминаниями.
Гренвилл улыбнулся, и Иден заметила, что в уголках его глаз собрались симпатичные морщинки.
– Не надо меня обманывать. Не забывай, что миссис Фаррингтон все мне про тебя рассказала. Кстати, все книги по садоводству, что нашлись в доме, я сложил в большой шкаф в спальне миссис Фаррингтон.
Иден улыбалась. Наверное, впервые после ее приезда в Арундел это была настоящая улыбка. Не просто дань вежливости, но отражение того, что происходит в душе. Боже, как ей не хватало этого все годы, прожитые вне Арундела! Какое счастье – говорить с человеком, который тебя знает, разделяет твои увлечения и понимает тебя!
