И она задумалась, погрустнев.
Четвертый деликатно молчал.
– Скажите, – вдруг спросил дама. – А вы в Читу собирались заходить? Ну, во время паломничества?
– Обязательно, – осторожно сказал Четвертый. – Мы во все крупные города непременно заходим, и заверяем подорожную в мэрии.
– Ой, как славно! – захлопала в ладоши хозяйка. – Даже в мэрию зайдете!
Просияв, она сказала:
– Я все придумала! Я вас отпущу, а вы за это отнесете мое письмо отцу. Только мужу его не показывайте, а то он опять разорется и будет ходить букой неделю. Договорились?
– Э-э-э… Договорились. – сказал Четвертый.
Боясь спугнуть неожиданную удачу, он долго сидел молча, но потом не удержался, и все-таки спросил у пишущей письмо хозяйки:
– А у вас точно получится меня выпустить? А как же муж?
– Ой, я вас умоляю, – ответила та, не поднимая головы. – Я с ним тринадцать лет живу. Покажите мне женщину, которая за это время не научилась добиваться от мужа того, чего она хочет. Это же какой запредельной дурой надо быть – не освоить простейшие техники управления.
Приободрившийся Четвертый, ерзая от нетерпения, ждал, пока дама закончит свое письмо.
Глава тридцать восьмая. Шилкинский район, Чита
(в которой предполагается и оспаривается происхождение свиноида, а также плетутся интриги)
Где-то в Шилкинском секторе
Забайкальской локации.
51°81′ с. ш. 115°42′ в. д.
– Готово! – дама заклеила конверт и протянула письмо Четвертому. – Все, можете идти. На воротах все равно сейчас никого нет.
Четвертый кивнул и направился к выходу.
– Куда вы? – всполошилась дама. – Ну не через главный выход же! Там как раз сейчас столпотворение, вся наша банда там – размахивают руками и орут «Давай-давай!!!». Идите через задний выход. Хотя нет. Я вас сама провожу для гарантии. А то встретите какого-нибудь случайного демона, а он вас зарубит от греха. И останется папа без весточки.
Дама действительно довела монаха до самого запасного выхода, где и впрямь никого не было – все смотрели шоу.
Хозяйка открыла калитку, выпустила Четвертого и посоветовала:
– Спрячьтесь где-нибудь в кустах, а я пойду к мужу. Надеюсь, скоро ваши несимпатичные спутники вас найдут.
А у главных ворот действительно было настоящее столпотворение – огромная толпа демонов подбадривала воплями дуэлянтов.
Дуэлянты, впрочем, выглядели не очень хорошо – после почти часового поединка все трое уже далеко не так шустро размахивали своими железками, порядком выдохлись, вспотели и тяжело дышали. Однако упрямо продолжали фехтовать.
Хозяйка двинулась прямо сквозь толпу, и демоны предупредительно расступались перед ней – судя по всему, жену вождя если и не уважали, то точно опасались. Пройдя толпу насквозь, она вышла на открытое пространство и громки крикнула:
– Милый! Милый! Можно тебя не минуточку?
Атаман опустил меч и пояснил:
– Это жена. Принесла нелегкая. Мужики, я на пять минут отойду? А потом продолжим.
– Да пожалуйста-пожалуйста! – замахал руками свиноил, который дышал уже со свистом. – Хоть на полчаса. Мы подождем. Жена – это святое!
И совсем тихо добавил:
– Каблук забитый.
– Ну, что у тебя такого срочного случилось? – с притворной строгостью поинтересовался Желтый плащ.
– Плащик, я видела сон! – сообщила хозяйка.
– Ты издеваешься? – поинтересовался муж. – Ты ради этого меня от поединка отвлекла?
– Нет, ты дослушай. – топнула ножкой жена. – Когда я была девочкой, я очень хотела счастливо выйти замуж, и каждый день молилась, чтобы боги послали мне хорошего мужа, и обещала, что буду за это жертвовать всем монахам, которых встречу.
– И чо? – нахмурился атаман.
– А то! – сказала жена. – Мои мечты сбылись еще тринадцать лет назад. Да ведь, милый?
И она как бы невзначай потерлась о мужа грудью. Желтый плащ глуповато заулыбался.
– И чо дальше? – спросил он.
– А то! За все эти тринадцать лет я ни разу не жертвовала монахам. Вообще ни разу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– Так у нас тут нет никаких монахов, как бы ты им жертвовала? – удивился Желтый плащ.
– Кого это волнует? – запротестовала хозяйка. – Обет есть обет. И вот сегодня ночью мне приснился какой-то монах, который совершал поклоны и при этом воспитывал меня. «Тринадцать лет – бухтел он. – За все тринадцать лет ты ни разу не помогла монахам! Если так и будет продолжаться – твоему счастливому браку придет конец!».
Она подняла взгляд на мужа и захлопала ресницами.
– Милый, я так испугалась! Нет, я ТАК испугалась!!! У меня даже сердце до сих пор стучит как сумасшедшее. Вот, послушай!
И она положила ладонь атамана себе на грудь. Тот заулыбался еще глупее.
– Какая ты у меня суеверная! – пробасил он. – Не бойся, глупенькая. Пока я рядом с тобой – тебе нечего бояться.
– Тут ты конечно, прав, любимый… – и она кошкой потерлась об мужа. – Но все равно, я ужасно боюсь. Ведь на кону – наше с тобой счастье!
Атаман не удержался, приобнял жену и потрепал по голове.
– Я тебе еще самое главное не рассказала! – вдруг встрепенулась жена. – Иду я сейчас по дворцу, и вдруг вижу – связанный монах! Представляешь?! Настоящий связанный монах. Я сразу поняла – это знак! Сегодняшний сон был неспроста. Это был вещий сон! Это было предупреждение!
Она посмотрел на мужа, закусив губу и ее глаза вдруг наполнились слезами.
– Милый, давай его отпустим? Ну ради меня! Я же себе места не найду. Я же себя загрызу! Ну пожалуйста! Ну пж, пж, пж!!!
Атаман хотел было что-то сказать, но, посмотрев на жену, махнул рукой.
– Да и хрен с ним. Что я – другой человечинки свежей себе не найду, что ли? Ладно, отпусти этого придурка, раз тебе от этого спокойнее будет. Ты для меня важнее, чем какой-то лысый нуб.
– Спасибо, спасибо, спасибо!!! – жена кинулась его целовать. – Я его уже отпустила, я же знаю, что ты у меня самый добрый и самый лучший.
– Ну отпустила и отпустила, хрен с ним, хотя как раз ему он вроде как совсем ни к чему. – гыгыкнул атаман. – Где он там драпает?
– У задних ворот. – промурлыкала жена, прижимаясь к Желтому плащу.
– Две секунды, – многозначительно сказал Желтый плащ. – А потом мы с тобой продолжим общение, но уже без публики.
И он, со вздохом отлепившись от жены, повернулся к паломникам:
– Эй, вы, монахи! Я вас не боюсь, но дальше драться с вами не буду. – заорал он. – Ваш приятель у задних ворот, моя добрая супруга милостиво его отпускает. Валите туда, забирайте своего лысого, и чтобы я вас больше не видел! Если еще раз замечу ваши лысые бошки в своих владениях – пеняйте на себя! Все, брысь!
– Лося верни! – пробасил Тот. – И вещи.
– Фига себе ты борзый! – возмутился было атаман, но супруга опять жарко зашептала «Пж, пж, пусть это будет как подаяние», и он махнул рукой.
– Отдайте им лося! – распорядился он, повернувшись к подчиненным. – И вещи верните. Что мы – крохоборы мелочные что ли? И вообще – что вы здесь столпились? Все, кончилось кино! Что – ни у кого работы нет? Делать вам нечего, да?
Толпа начала стремительно рассасываться, причем одним из первых в покои удалился атаман, приобняв супругу за талию и что-то сальное нашептывая ей в ушко.
Получив Драка и хурджин с вещами, Жир и Тот отправились к задним воротам, где нашли Четвертого в кустах в целости и сохранности.
Вскоре паломники уже вновь двигались на Запад.
г. Чита,
центр Забайкальской локации.
52°02′ с. ш. 113°30′ в. д.
– Чита! – провозгласил восседавший на лосе Четвертый, разглядев вдали очертания города. – Центр Забайкальской локации.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– И здесь москвичи подгадили! – откликнулся Тот. – Мы уже очень давно идем, а озера Байкала на нашем пути еще не было, хотя мы уже очень давно идем. А локация уже называется «Забайкальская». А знаете, почему локация называется «Забайкальская»? Потому что для москвичей она располагается за Байкалом. Таким образом они нам дают понять, что наша точка зрения им не интересна. Даже не так – она вообще не имеет права на существование! Плевать, что для изрядной части соотечественников эта локация является Добайкальской, потому что она находится перед Байкалом. Это неважно! Ее называют только Забайкальская! А знаете почему? Потому что таким образом нам вбивают в голову мысль, что истина может исходить только из Москвы. Истина не может прийти с востока! А все почему?
