Ранее ему не приходилось бывать в «Лильке». Это дебютный выход, а сколько усилий понадобилось! Ведь кикимора, скорее всего, вшивая! Эх, чего не сделаешь ради тайной миссии!
Основная масса гостей находилась не в ресторане, а возле сцены, где приглашенный ансамбль играл черный-пречерный транс, под который только людей расчленять или бесов изгонять.
По ресторану ходил высокий человек в костюме всадника-без-головы. Интересно, как он смотрел через одежду?! Брюки, рубашка, плащ были блестяще-черного цвета, и только воротник рубашки белый в красных каракулях, имитирующих кровь от отрубленной головы.
Назар недоверчиво разглядывал его. Странный костюм какой-то: срез на шее был настолько ровный, как будто голову рыцарю отрубили идеально гладко. Если бы с воротника свисали искусственные куски кожи и порванные сосуды, тогда было бы реалистично и страшно. А так ничего особенного – ребенок не испугается…
Оказалось, безголовый всадник – это метрдотель. Он неуверенно подходил к Назару, который глядел на него, жалко улыбаясь. А тот, видимо, удивился его «мирскому» облику.
Как же одежда способна изменить отношение к человеку! Назар явился в образе «подпорченной клубники», но он единственный «настоящий человек» в этом логове из разукрашенных и переодетых «золотых детишек», потому достоин уважения.
Назар окрылился метрдотелю и попросил самое неприметное местечко. Тот учтиво выполнил просьбу гостя. Юноша уселся на деревянный тяжёлый стул с очень высокой спинкой.
Освещение в ресторане было приглушённое, обстановка и декор – красного и бордового цветов. На высоких кованых подставках стояли лампы в виде старинных подсвечников, а на потолке зловеще восседали целые скопища искусственных, но страшных летучих мышей.
Стены были каменные и холодные, а окна высокие и заострённые. Необыкновенной красотой манили витражи. А на стене бального зала гости могли рассмотреть фреску с изображением Лилиан – дочери демоницы, – той самой, чье имя носил ресторан. Это была черноволосая, кровожадная, клыкастая девица. Волосы ее завивались в кудри и напоминали змей, что обрамляли маленькие аккуратные рога, росшие на хорошенькой головке. Довольная ухмылка блуждала на дьявольски красивом лице. В руках ведьма держала кусок мяса, по очертаниям, напоминавший человеческое сердце. Белое платье на высокой талии с опущенными на плечи короткими рукавами было забрызгано кровью, в а подоле застряли куски плоти…
Назару принесли меню, стилизованное под «проклятую чёрную книгу». Юноша открыл «книгу» и чуть не расхохотался: названия блюд соответствовали заведению. Салаты «Левиафан» и «Дитя ночи», мясо на вертеле «Кровожадное возмездие», «Смех чёрта» и подобная дьявольская пища. Назару предложили тематическое дегустационное блюдо, приготовленное шеф-поваром под названием «победа Лилиан». Он сразу отказался, вспомнив о кровожадной фреске: наверняка, в этом блюде присутствовало сырое мясо с кровью. Назар ограничился стаканом напитка «Кровь младенца» – свежевыжатым морковно-свекольным соком.
… Официанты, как и метрдотель, были без голов. Только их костюмы не такие помпезные. Вместе с главным их было десять: эдакая шайка-лейка из обезглавленных рыцарей, где один, видимо, при жизни с самой большой и умной головой, руководил остальными. Назару было интересно наблюдать за всадниками. Как слаженно они работали! Даже их движения были настолько отточены и совершенны, будто они, в самом деле, мёртвые роботы без голов. Говорили они очень учтиво и сдержанно. Такой выдержке позавидовать можно. Сколько раз разукрашенные ведьмы и черти грубили, потому что на блюде горошек или ломтики говядины лежали криво! Безголовые всадники же, смешно сказать, не теряя головы, соблюдали хладнокровие. Назар сначала смеялся над костюмами официантов и метрдотеля, но спустя пару часов, обнаружил, что они полностью оправданы. Высказаться нельзя, зато закатывай глаза и морщись как угодно, никто не увидит. Официанты – единственные сущности, с которыми он здесь хотел бы общаться.
Вот на середину зала выехал большой черный стол в виде гроба. На нем лежал гигантский окровавленный кусок мяса. Разукрашенные черти, колдуны и ведьмы, словно обезумевшие собрались вокруг гроба. Назару показалось, что он действительно находился на шабаше или ведьмовском обряде! У всех гостей-чертей лица бешеные, словно у кровожадных собак, готовых порвать цепь и накинуться на стол-гроб. Но это был всего лишь торт в виде сердца, как на фреске. Его разрезали, и гости с жадностью стали поедать лакомство.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Назара же чуть не стошнило. Вот мерзость!
После поедания торта началось представление – визитная карточка сегодняшней ночи. Черти инсценировали страшную сказку, на которой и держались все балы, что уже в течение века каждое тридцать первое октября праздновались в замке.
Сцена погрузилась во тьму. Вот загорелась свеча, и осветила только что появившуюся вместе с ней маленькую комнатку. В центре стояла кроватка, которую качало странное иссиня-чёрное существо. Бесформенное, несуразное, оно напоминало гигантскую объёмную черную кляксу. Назар пригляделся, и решил, что это огромный жуткий тюлень. Он, не прекращая, выл и постанывал, качая кроватку. Наверное, это была тюлениха-мамаша. Обычно матери, когда успокаивают детишек, тихо напевают или улюлюкают, эта же скулила. Назар избегал глядеть на кроватку: страшно представить, кого жуткая тюлениха-клякса убаюкивала. Но любопытство присоединилось к страху. Назар затрясся, стуча зубами. Он подскочил и резко бросил взгляд на кроватку. Теперь дикий страх растекся по телу, превращая его в пластилин. Таких жутких картин он не видел даже в самых ужасных кошмарах! В кроватке лежало огромное обескровленное сердце! Тюлениха-клякса укачивала его и успокаивала своим тоскливым воем!
– Подойти к нему! – Шепнул метрдотель Назару на ухо.
Тот от неожиданности встрепенулся и закричал, что есть мочи, но его никто не слышал: все взгляды были устремлены на сцену.
– Оно не то, чем кажется. – Ободрил метрдотель. – Подойти ближе и поймёшь.
Назар медленно поднимался на сцену. Это ведь просто костюмы! И чего ему бояться?! Ряженых артистов?! И почему он послушался безголового?! Он тут же признался себе, что голос метрдотеля был как будто знакомый… родной. Он бы точно не подвёл его.
Назар испугался, что его стошнит, если он подойдёт совсем близко, и неважно, что это всего лишь представление, пусть и жуткое. Он пригляделся и заметил, что от сердца до тюленихи протягивался тоненький сосуд. Назар медленно переводил взгляд от горе-мамашки до кроватки. Существо оказывается, не чёрное! А темно-бордовое!
Назар закрыл ладонями рот. Тюлениха-клякса действительно была кляксой… Точнее сгустком свернувшейся крови! И этот сгусток качал собственное сердце! Он не мог в него проникнуть и напитать собой! Но почему?!
Вдруг сцена погрузилась во тьму. Свет зажёгся намного дальше – возле стены, где была фреска с кровожадной ведьмой. На свету она казалась живой. Назар поглядел на ее кулак, сжимавший кусок плоти. Ему прямо сейчас почудилось, что она сильнее сжала руку. И тут же раздался душераздирающий вой тюленихи-кляксы. Вновь осветилась сцена.
Несчастное существо ещё быстрее качало кроватку, стараясь успокоить сердце. Назар заметил, что тюлениха-клякса уменьшалась в размерах, как и сердце в кроватке. Но существо менялось и принимало другую форму. Оно превратилось в крохотного новорожденного с окровавленной дырой в груди, а его малюсенькое сердце лежало в кроватке. Оно поднялось и направилось к фреске, где растворилось в кулаке ведьмы. Кроватка исчезла, но сцену затопила вода, а младенец, словно комок снега растворился в ней.
Загорелся свет: сказка окончилась. Черти радостно захлопали, а Назара стошнило прямо на сцену. Он, шатаясь, спустился, где его подхватил всадник-официант. Он усадил его на стул и принес стакан воды.
– Ты ведь пришёл сюда с миссией? – Спросил безголовый.
– Д-да… Откуда вы знаете? – Стуча зубами о край стакана, пробормотал Назар.
