Дом, называвшийся, как и деревня, — Ваилима, был выстроен в стиле, который можно назвать «немецким колониальным». Традиционная деревянная конструкция с обшитыми досками наружными стенами; крутая, покатая с четырех сторон крыша, большая веранда… Стивенсон даже соорудил внутри камин, который сейчас вызывает безмерное удивление посетителей. Ха! Эта английская привязанность к традициям! Дома, как и люди, не знают своего предназначения. После смерти писателя Ваилиму продали, и она пережила различные превратности судьбы. Сначала попала в руки немцев, потом была возведена в ранг резиденции верховных комиссаров Новой Зеландии и, наконец, после обретения страной независимости, сделала умопомрачительную карьеру — стала резиденцией главы правительства. Каждый из владельцев переделывал и перестраивал Ваилиму по собственному вкусу. В результате появилось уродливое творение, которое при всем желании трудно назвать сокровищем тропической архитектуры. Только прекрасный сад и ослепительная белизна фасада позволяют не замечать уродливые формы и устрашающе голубую крышу из гофрированного железа.
Разрушения, вызванные ураганом, были огромны. Перед правительством встал вопрос, где взять деньги на восстановление резиденции главы правительства? Бездомный президент переселился в родную деревню. По сколько же можно принимать официальные делегации, сидя по-турецки на циновках в самоанском фале?.. По правде говоря, президент, коренной полинезиец, был, вероятно, другого мнения и чувствовал себя по-настоящему счастливым в окружении фаасамоа. Ну, а престиж страны? Презентабельность?! К сожалению, правительство не могло после урагана выделить даже 20 тыс. фунтов, чтобы хотя бы залатать дыры. И тут на помощь пришло Общество Роберта Л. Стивенсона из США.
Деньги вызвали взрыв честолюбия, и аппетиты разыгрались. От идей могла закружиться голова. Чего только не предлагали! Построить музей, резиденцию, банкетные залы, плавательные бассейны, подвесную дорогу на гору Ваэа… Моему мужу выпала роль реалиста, который открывает другим глаза. Подсчет расходов и выполненный им проект спустил всех с небес на землю. В результате здание сохранило свой внешний вид, были восстановлены разрушенные части, модернизированы кухонное помещение и санузлы, а также переделана внутренняя планировка. К сожалению, резиденции не удалось вернуть дух времени Стивенсона, а жаль, потому что дом в своем первоначальном виде был более красив и элегантен.
Стивенсон умер в 1894 г. В соответствии о последней волей писателя жители соседней деревни подняли гроб с его останками на вершину горы и там похоронили. Позднее дорожку из Ваилимы на вершину горы они назвали с типичной для самоанцев склонностью к пафосу — «Дорогой любящих сердец».
Жители острова любили Стивенсона. Пусть он и не очень удачно вмешивался в их политические дела, они не винили его хотя бы только из-за огромной щедрости и доброты, которыми писатель расплачивался за традиционное гостеприимство островитян. Современники якобы называли его «Милиона» — миллионер, богач. Но до наших дней дошло другое имя — Туеитала — писатель. Так называет его сейчас каждый самоанский ребенок.
«Стивенсон отметил Самоа на карте мира, — писал о нем один самоанец. — До этого люди знали о нас очень мало, и только благодаря его книгам наши острова получили известность. За это мы благодарны ему и всегда будем чтить его память».
Практическую ценность известности писателя поняли только много лет спустя после его смерти. В Апиа собрали произведения Стивенсона (в том числе ряд первых изданий), а места, связанные с его именем, — Ваилиму и могилу на горе Ваэа — поместили в список достопримечательностей для туристов.
ВОЖДИ И ОРАТОРЫ
Кто ты, матаи?
На западном побережье Савайи, около деревни Фалеалупо, на поверхности океана можно увидеть два водоворота: один небольшой, другой более широкий. Здесь духи мертвых входят в пулоту, или подземное царство.
Они прибывают со всех сторон архипелага, напрямик через горы и леса, прыгают со скал в море и плывут на запад. Все время на запад. Души великих и достойных, души бедных, прочие души, души великих самоанских вождей и деревенских дурачков — все они после смерти совершают один и тот же путь. Но только до Фалеалупо. Здесь их дороги расходятся. Души людей низкого происхождения ныряют в малый водоворот, людей состоятельных — входят в потусторонний мир через большой и удобный водоворот Малотоалии.
Боги не любят равенства. Ну а люди? В хижине на берегу моря сидит мужчина. Жесткая ткань cuano с коричнево-черным рисунком опоясывает его бедра. Шею украшает огненное ожерелье из плодов пандануса. Мужчина грузен, представителен, вызывает уважение. Он неподвижно сидит на скрещенных ногах. Только руки ритмично двигаются вдоль бедра: до колена и вверх, вниз и вверх… Между ладонью и бедром кокосовое волокно свивается в толстую веревку. Это единственная работа, достойная матаи! Уже с первого взгляда видно, что он не простой человек. Нго фигура, одежда, полная достоинства праздность позволяют, без сомнения, узнать в нем патриарха рода. Но как распознать матаи в человеке, случайно встреченном на улице?
— Откуда ты знаешь, что он вождь? Может быть, ты его лично знаешь? — спросила я симпатичную самоанку Сулу, которая показала мне на Прибрежной улице высокого мужчину с седоватой шевелюрой.
— Нет, я вижу его в первый раз, но он выглядит как матаи.
Я посмотрела на идущих мимо людей. Для меня все они были одинаковы. Спокойные лица, неторопливая походка, разноцветные лавалава, цветы за ушами… Некоторые несли в руках зонты и маленькие чемоданчики, перевязанные потрепанными ремешками.
— Я не вижу никакой разницы.
Сулу беспомощно развела руками. Но ведь это же сразу бросается в глаза! Выражение внутреннего удовлетворения на лице, решительная походка, ступни опускаются на мостовую с некоторой осторожностью, словно хотят подчеркнуть, что несут на себе нечто большее, чем просто тяжесть грузного тела.
— Я не могу этого тебе объяснить, но позднее ты все поймешь сама.
Сулу была права. Со временем я научилась интуитивно выделять в толпе отдельные фигуры вождей, распознавать их не только по церемониальному облачению и реквизитам занимаемого поста и не только потому, что они в среднем весят больше остальных самоанцев. Я научилась обращаться к ним приглушенным голосом с использованием предписанных форм приветствий. Но еще долго не могла понять, кто они и какова их роль в обществе. Помог мне один знакомый матаи.
