Тенг проводил в мастерских немалое время. После долгих раздумий он решился обратиться к одному из лучших кузнецов-оружейников — мастеру Гефолру:
«Мастер, я не погрешу против истины, если скажу, что ты лучший оружейник в Хаттаме. Мечи твоей ковки славятся на всю провинцию».
«Мне приходилось уже слышать такие слова» — без ложной скромности ответил мастер, в упор глядя на Тенга и ожидая продолжения.
«Коли так, то, возможно, ты сумеешь мне помочь» — произнес Тенг.
«Смотря в чем», — пожал плечами мастер.
«Должно быть, тебе доводилось слышать, что в юности я жил далеко на Востоке, в землях Империи Желтолицых», — начал Тенг. — «И вот там мне удалось подсмотреть один секрет тамошних оружейников. Немногие из них владеют тем секретом и разглашение его карается смертью всей семьи и всех родственников до третьего колена. Мечи, сделанные ими, имеют странный волнистый узор по клинку, отличаются невероятной гибкостью — чуть ли не колесом можно согнуть, я сам тому свидетель — и могут с маху перерубить бронзовый меч, а если ударить умелой и сильной рукой, — то и стальной. Называется эта сталь — дамаск».
«И ты хочешь сказать, что овладел этим секретом?» — недоверчиво заявил Гефолр, разминая ладонь одной руки могучими пальцами другой.
«Нет», — покачал головой Тенг, — «я же сказал: мне удалось только кое-что подсмотреть и подслушать. Я хоть и юн, но уже понимаю, что тут есть разница. Подсмотреть секрет и овладеть им — далеко не одно и тоже. Я многого не понял тогда, на многие вопросы у меня нет ответов. Но, может быть, вместе мы докопаемся до истины?»
«А много ли тебе известно-то?» — заинтересовано, но и с заметным скептицизмом спросил кузнец.
«Немного», — честно сознался Тенг. — «Я видел, что клинок отковывают из нескольких металлических полос, которые в результате ковки превращаются в одно целое. Я понял также, что в сердцевину клинка помещают полосу из мягкого железа, по бокам — из более твердой и очень гибкой стали, а на края лезвия идут полосы из самой твердой стали. Закаливал клинок тот мастер в настое из каких-то неведомых мне трав. Сказывали также — но я сам того не видел — что некоторые из кузнецов работают высоко в горах, и закаливают клинки, быстро вращая их на ледяном ветру, или окуная в снег. Вот и все».
«Гиблое дело», — пробурчал мастер. — «А насколько горн калить? А как долго ковать? А как часто разогревать клинок? А до какого цвета клинок нагревать перед закалкой?..»
«Ты же мастер! Неужто слабС в восточных хитростях разобраться? Или мы тут умением скуднее или разумом обижены?» — подзадорил его Тенг.
«Ладно, начальник войска… Попробовать-то всяко можно» — отозвался Гефолр.
«Ну вот, вместе и попробуем» — заключил Тенг.
День за днем они не вылезали из кузницы. По Урму уже поползли слухи, что начальник войска совсем повредился в уме и не выпускает из рук кузнечный молот, весь грязный и черный, как подземный демон. А Тенг с Гефолром раздували горн и ковали, ковали и закаливали, пробовали то одну сталь, то другую, то один нагрев, то другой… и выбрасывали изделие за изделием. Лишь на четвертую неделю, когда они ковали уже шестой образец, стало что-то получаться.
«Ну, начальник, похоже, ухватили мы этот секрет» — произнес кузнец после долгого молчания. — «А я признаться, не верил, что такое вообще возможно». — Гифолр вертел в руках, разглядывая на совесть заточенный, но кое-как отшлифованный клинок еще без нормальной рукояти. Рядом на наковальне лежал разрубленный пополам медный слиток. — «Ну, теперь я и сам справлюсь. Как будет готов подходящий меч — сам тебя извещу».
Подходящий меч был готов через месяц. Простой, без затей, клинок с дугообразной гардой, рукоять, обмотанная кожаным шнуром. Сталь необычного темно-серого цвета, со сплошным волнообразным узором. Сгибался он почти в колесо и рубил отменно, почти пополам разрубая хорошо прокованные стальные клинки, а плохо прокованные и перекаленные разнося вдребезги.
«Сколько же ты можешь сделать таких мечей?» — сразу поинтересовался Тенг.
«Один в две недели. А если ничем иным не заниматься — не меньше десяти дней надобно только на сам клинок. Долго ковать надо, с перерывами», — ответил мастер.
«Сколько у нас мечников в императорских оружейных мастерских? Шестеро?» — Тенг задумался, глаза его на несколько секунд уставились в одну точку. — «Так, берем еще двоих. Каждый обучит одного подмастерье… Возьмете добавочных учеников и подмастерьев, спихнете на них всю прочую работу… Тогда за год у нас выйдет… Выйдет около полутысячи клинков. Годится. За дело! Не откладывая!».
Тем временем по всему Хаттаму оборудовались склады с запасами оружия и снаряжения. Щиты, копья, арбалетные болты, тетивы, конская упряжь, сандалии, доспехи… На это уходили остатки денег, захваченных в Сарыне.
Тенг произвел и внутреннюю реорганизацию в армии. Сотня воинов выделялась в самостоятельную тактическую единицу, состоящую из двадцати пяти тяжеловооруженных бойцов и семидесяти пяти стрелков, вооруженных арбалетами. Восемь сотен составляли полк, четыре сотни всадников — кавалерийский полк. Кавалерия училась ездить в седлах со стременами, чтобы при случае достойно встретить не только конников Салмаа, но и кавалерию Алата.
Тенг неутомимо проводил учения под стенами Урма, часами пропадал в военной школе, готовя командиров для сотен и полков. Местные гарнизоны, по которым была раскидана примерно половина войска, Тенг поручил Ролл Дану. На горных перевалах и тропинках были умножены сторожевые посты. Сотня разведчиков, подготовленная Тенгом, совершала регулярные вылазки в район Сарына и дальше, к перевалам. Лазутчики и соглядатаи, щедро оплачиваемые Тенгом, доносили о всех передвижениях кочевников. Золото между тем таяло…
Улучшения в войске позволили Тенгу решиться набрать дополнительных воинов, хотя было ясно, что казна скоро не выдержит бремени добавочных расходов. Но, судя по всему, нападение со стороны Салмаа было уже близко. Надо было принимать меры и поэтому Тенг вербовал новых бойцов. К концу весны только под Урмом было собрано полных четыре тысячи пехоты и две тысячи конницы. Страх Тенга перед вторжением кочевников, однако, не проходил.
Точные силы кочевников были ему неизвестны. Он знал лишь о том, что делается в Хаттамском межгорье, в горных долинах в окрестностях Сарына, да сразу за горными перевалами. А что за котел кипит в степи? Сколько всадников может объединить Владыка Салмаа из подвластных ему племен? Десять тысяч? Двадцать? Пятьдесят?..
Не меньше, чем кочевники, беспокоила Тенга позиция Алата. В любой момент мог последовать императорский указ об отрешении его от должности. Будь у Тенга даже десять тысяч воинов, ему не удержать Хаттам против императорской армии.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
