— Болонья — это много чего, друг мой, — сказал он, словно приступая к долгой лекции. — В Италии она всегда была центром свободомыслия и интеллектуальной свободы, отсюда ее первое прозвище — la dotta, что значит «ученая». Потом Болонья стала прибежищем политических левых и заслужила второе прозвище — la rossa, что значит «красная». А еще жители Болоньи всегда очень серьезно относились к тому, что они едят. Они уверены, и, наверное, неспроста, что этот город — желудок Италии. Отсюда третье прозвище — la grassa, толстушка, слово, полное теплоты, хотя тут вы почти не встретите тучных людей. Я был толстым, когда приехал. — Он гордо постучал себя по животу одной рукой, другой отправляя в рот вторую половину булочки.
Внезапно Марко пронзила ужасная мысль: а вдруг Рудольф из числа приставленных к нему соглядатаев? Член той же команды, что Луиджи, Эрманно и Стеннет или кто еще там прячется в тени, стараясь обеспечить его безопасность? Конечно, нет. Конечно, этот человек профессор. Оригинал, неудачник, стареющий коммунист, нашедший приют вдали от дома.
Мысль ушла, как пришла, но не забылась. Марко дожевал бутерброд и решил, что они заговорились. Внезапно он вспомнил, что опаздывает на поезд — очередная поездка для осмотра достопримечательностей. Он кое-как выбрался из-за стола. Рудольф тепло пожелал ему удачи.
— Я здесь каждое утро, — сказал он. — Приходите, когда вам не надо будет спешить.
— Grazie, — сказал Марко. — Arrivederci.
Улица Ирнерио пробуждалась к жизни, крошечные фургоны начали развозить товары. Два шофера затеяли перепалку и обменивались беззлобными ругательствами, которых Марко не дано было понять. Он поспешил прочь, подальше от кафе, на тот случай, если его новому приятелю Рудольфу вдруг придет в голову задать еще какие-нибудь вопросы. Он свернул на боковую улочку, Капо-ди-Лукка, — названия были четко обозначены и их легко было найти на карте города — и зигзагами направился в сторону центра. Он миновал еще одно маленькое уютное кафе, вернулся и зашел, чтобы выпить чашку капуччино.
Здесь коммунисты его не беспокоили, никто даже не заметил его появления. Марко, или Джоэл Бэкман, предался наслаждению — вкуснейший крепкий кофе, теплый, насыщенный ароматами воздух, тихий разговор и смех посетителей. В данный момент ни одна живая душа в мире не знала, где он находится, и это было удивительно приятное чувство.
По настоянию Марко утренние занятия начинались в восемь, а не на полчаса позднее. Студенту Эрманно хотелось поспать подольше, но он не устоял под нажимом ученика. Марко являлся на урок, назубок выучив очередной список слов, отработав ситуативные диалоги и с горячим желанием впитать в себя новую порцию иностранного языка. Он даже предложил учителю начинать уроки в семь утра.
В то утро, когда состоялось знакомство с Рудольфом, они усиленно занимались два часа без перерыва, и вдруг Марко сказал:
— Vorrei vedere l'universita. — Я хотел бы посмотреть университет.
— Quando? — спросил Эрманно. — Когда?
— Adesso. Andiamo a fare una passeggiata — Сейчас. Давайте прогуляемся.
— Penso che dobbiamo studiare. — Думаю, нам надо заниматься.
— Si. Possiamo studiare a camminando. — Будем учиться на ходу.
Марко уже встал из-за стола и схватил пальто. Они вышли из навевающего тоску здания и направились в сторону университета.
— Questa via, come si chiama?[15] — спросил Эрманно.
— Ё Via Donati, — ответил Марко, даже не взглянув на указатель.
Они остановились перед заполненным людьми магазинчиком, и Эрманно спросил:
— Che tipo di negozio e questo? — Что это за магазин?
— Una tabacheria. — Табачная лавка.
— Che cosa puoi comprare in questo negozio? — Что тут можно купить?
— Posso comprare molte cose. Giornnali, riveste, franco-bolli, sigarette. — Много чего. Газеты, журналы, марки, сигареты.
Прогулка вылилась в называние на ходу того, на что падал глаз. Эрманно указывал и спрашивал:
— Cosa e quello? — Что это такое?
Велосипед, полицейский, синяя машина, городской автобус, лавка, мусорный ящик, студент, телефонная будка, собачка, кафе, кондитерская. За исключением фонарного столба Марко быстро называл итальянское слово. И важнейшие глаголы — гулять, говорить, видеть, учиться, покупать, думать, болтать, дышать, есть, пить, спешить, вести машину, — список которых был бесконечен. Марко всякий раз словно имел наготове их перевод.
Сразу же после десяти утра университет наконец начал пробуждаться к жизни. Эрманно объяснил, что здесь нет ни центрального кампуса, ни четырехугольного здания, обрамленного ровными рядами деревьев в американском стиле. Universita degli Studi размещался в десятках красивых старинных зданий, многим из которых уже перевалило за пять столетий, и большая их часть вытянулась во всю длину улицы Замбони, хотя за истекшие века университет разросся и занимал уже внушительную часть Болоньи.
Урок итальянского был забыт. Они проходили кварталы, захлестнутые волной студентов, спешивших в аудитории или выходивших после занятий. Марко поймал себя на том, что ищет глазами старого седовласого человека — его любимого коммуниста, первого реального знакомого, который появился у него после тюрьмы. Он уже твердо решил, что обязательно повидается с ним еще раз.
У дома 22 по улице Замбони Марко остановился и посмотрел на вывеску, что попалась ему на глаза между окном и дверью:
FACOLTA DI GIURISPRUDENZA.
— Это юридический факультет? — спросил он.
— Si.
Рудольф где-то в этом здании, наверняка сеет левые диссидентские идеи среди своих восприимчивых студентов.
Они пошли дальше, неспешно продолжая игру в называние вещей и наслаждаясь юной энергетикой университетской улицы.
Глава 13
Lezione-a-piedi — урок на ходу — продолжился на следующий день. Выдержав час утомительных занятий грамматикой по учебнику, Марко взбунтовался и предложил пойти прогуляться.
— Ma, deve imparare la grammatica, — настаивал Эрманно. Это означало: вам нужно учить грамматику.
Но Марко уже надевал пальто.
— Тут вы не правы, Эрманно. Мне нужны не сухие конструкции, а живые беседы.
— Sono io l'insegnante. — Учитель — я.
— Пойдемте. Andiamo. Болонья ждет нас. На улицах радостные толпы молодежи, вся атмосфера напоена звуками вашего языка, он ждет, чтобы я впитал его в себя. — Эрманно заколебался. Марко улыбнулся и сказал: — Прошу вас, друг мой. Я шесть лет провел в камере размером с эту квартиру. Я просто не могу долго здесь находиться. Нас ждет бурлящий жизнью город. Давайте же познакомимся с ним.
Воздух на улице был прохладен и свеж, на небе ни облачка; роскошный зимний день выгнал за порог всю теплокровную Болонью — люди спешили по делам и оживленно болтали с друзьями. Разговорные запасы буквально выплескивались наружу — невыспавшиеся студенты бурно приветствовали друг друга, а домохозяйки сбивались в кучки и делились последними сплетнями. Пожилые джентльмены в пальто и при галстуках пожимали руки знакомым и говорили все одновременно. Уличные торговцы шумно предлагали свои товары.
Но для Эрманно это была не просто прогулка в парке. Если ученик жаждет поговорить, ему придется потрудиться. Он показал на полицейского и, разумеется, по-итальянски сказал:
— Подойдите к нему и спросите, как пройти на площадь Маджоре. Запомните, что он скажет, и повторите мне.
Марко шел очень медленно, нашептывая итальянские слова и пытаясь вспомнить забытые. Начинать в любом случае следовало с приветствия.
— Buon giorno, — сказал он, от страха задержав дыхание.
— Buon giorno, — ответил полицейский.
— Mi pud aiutare? — Вы мне не поможете?
— Certamento. — Конечно.
— Sono Canadese. Non parlo molto bene. — Я канадец. Плохо говорю по-итальянски.
— Allora. — Все в порядке. Полицейский улыбался, готовый прийти на помощь.
— Dov'e la Piazza Maggiore?
Полицейский кивнул и посмотрел в направлении центральной части города. Он откашлялся, и на Марко обрушился поток указаний. В нескольких метрах, прислушиваясь к каждому слову, ждал Эрманно.
Полицейский говорил с приятной неспешностью и, как все итальянцы, помогал себе руками:
— Это совсем недалеко. Идите по этой улице, на следующем перекрестке поверните направо, это будет улица Замбони, пойдете по ней, пока перед вами не возникнут две башни. Поверните на улицу Риццоли и пройдите еще три квартала.
Марко слушал со всем вниманием, затем попробовал повторить услышанное. Полицейский терпеливо объяснил еще раз. Марко его поблагодарил, повторяя про себя его слова, и тут же передал их Эрманно.
— Non с'e male, — сказал тот. Неплохо.
Но это было только начало. Пока Марко радовался своему успеху, Эрманно искал глазами следующего ничего не подозревающего учителя. Он нашел его в пожилом человеке, который ковылял, опираясь на палку, с пухлой газетой под мышкой.
— Спросите, где он купил газету, — велел Эрманно ученику.
Марко выдержал паузу, двинулся вслед за пожилым джентльменом и, решив, что слова сложились у него в голове, сказал:
