Загадка с «Золотой улицей» разрешилась очень просто.
Как-то вечером я возвращалась с тренировки и зашла в супермаркет. Толкая перед собой тележку, рассеянно кидала в нее что-то схваченное с полок и продолжала думать о Михаиле Борисовиче.
– И с какой целью ты фасоль берешь, да еще сухую? – раздался у меня за спиной насмешливый голос Марго.
Я подпрыгнула от неожиданности и развернулась на сто восемьдесят градусов – моя подруга стояла, опираясь на тележку, и насмешливо рассматривала то, что я успела набросать в свою.
– Да-а, Мэри. Я иной раз не знаю, в какой угол молиться, что у тебя никого нет – ни ребенка, ни котенка. С такими способностями ты бы их живо на тот свет спровадила. Зачем тебе фасоль, спрашивается? Варить будешь?
– Конечно, не буду, – хмуро огрызнулась я, сгорая от стыда за собственную бестолковость. – Представления не имею, что вообще с ней делают.
Марго тем временем ловко выбрасывала лишнее из моей корзины, оставив там несколько йогуртов, зелень, сыр, армянский лаваш и упаковку семги – это было наше традиционное блюдо, которое мы могли готовить и есть в любом количестве. Даже такая лентяйка, как я, с удовольствием заворачивала три огромных тонких лепешки с сыром, салатом и красной рыбой. Мой муж Костя делал такие рулеты сам, правда, для начинки использовал творог с мелко порубленной зеленью, а рыба – это уже «чисто сибирский» изыск.
– Вот так. Соку не хочешь? – Марго закончила ревизию моей корзины, и в ее руках оказалась литровая бутыль гранатового сока с ближайшей к нам полки, но я покачала головой. – Ну, как знаешь. А я возьму.
– Интересно… – протянула я, зная, что сама Марго такой сок не пьет.
– Что? – перехватив мой вопросительный взгляд, невинно поинтересовалась подруга.
– Кому это?
– Джеф приехал! – выпалила Марго, сияя от радости, и это чувство передалось мне.
– О, ну, наконец-то! Как он? Все в порядке?
– Да, все хорошо. Ох, конец моим душевным мукам! – Марго была готова обнять весь мир, но размаха рук хватило только на меня. – Я так счастлива, Мэрик!
– Я очень рада, но поставь меня обратно, – улыбнулась я.
– Приходи к нам, поужинаем, – пригласила она, но что говорить – в глазах Марго явно сквозила надежда на мой отказ.
Я только усмехнулась и покачала головой, давая понять, что не приду и портить им встречу не стану.
Мы вышли из супермаркета и направились в сторону дома. Уже стемнело, фонари освещали проезжую часть, бросая на трамвайные рельсы золотистые блики, и я, глядя на это, произнесла:
– Просто золотая улица.
– Тренируешься в образности речи? Словосочетание – совсем как моя контора называлась, – заметила Марго, и я встала как вкопанная:
– Как ты сказала?!
Марго удивленно смотрела на меня и не могла понять, что происходит. Меня же охватило не то предчувствие, не то какое-то возбуждение. Я вся дрожала, словно в ознобе.
– «Золотая улица» – так называлась фирма, в которой я работала.
– Ох, твою ма-а-ать… – выдохнула я, не в силах поверить в то, что слышу. – Марго, а я знаю, кто организовал всю ту аферу с захватом.
– Ну и что? – пожала плечами подруга, увлекая меня в сторону двора. – Это все уже давно знают. Один человек из мэрии.
– Ага, – подхватила я. – И зовут его Михаил Борисович Марков. Вернее – звали.
Вот хорошо, что рядом с нами оказалась скамья, на которую Марго и опустилась, в испуге глядя на меня.
– Мэри…
– Ну да, – мрачно сказала я, садясь рядом и доставая сигареты. – Понимаешь, к чему я клоню?
– А то… Но с чего бы ему браться за такое дело?
– Очень смешно, Марго. Отомстить за тебя, – я закурила и выпустила дым. – Вот так-то, детка. Никто ему никого не заказывал. Это была, как он любит выражаться, «его собственная вендетта» – как с Костей.
Но я в тот момент слегка ошибалась в догадках…
Алекс
Выполненная работа перестала приносить удовлетворение. А работа, выполненная наполовину, раздражала. Алекс думал об этом, развалившись в кресле бизнес-класса на борту самолета, направлявшегося в Лондон. Несколько часов – и можно выбросить из головы хоть на время все, что происходило с ним. Отключить телефоны, взять Марго-младшую, гулять с ней в парке, кормить уток, сидеть вечерами за пианино, слушая, как она старательно играет несложные этюды и пьесы. Побыть отцом, провести время с любимой дочерью, побаловать ее подарками и вниманием. Вспомнить, как это – быть обычным человеком.
Только одно точило – вторая половина задания заказчика так и осталась невыполненной. Мало того – ему постоянно кто-то мешал. Кто-то постоянно крутился под ногами, и Алекс не смог вычислить кто.
Убрать старика оказалось проще, чем отобрать конфетку у ребенка. При всей показной крутизне он оказался наивен и беспомощен, а его охрана – просто сборищем непрофессиональных амбалов с квадратными мордами и маленькими черепными коробками. Алекс решил на этот раз не модничать, а работать по старинке – с «СВД». Снайперская винтовка Драгунова – вещь надежная.
Он оборудовал себе «лежку» на чердаке одного из домов напротив ресторана, куда старик заезжал каждый вечер. Несколько дней пришлось провести на грязном полу чердака, приноравливаясь к режиму объекта и рассчитывая время. Но Алекс не торопился – зачем? Старик никуда не собирался, жил обычной жизнью, придерживался почти идеального распорядка, и это было особенно хорошо. Значит, к месту собственной гибели приедет вовремя.
В «день Х» Алекс долго всматривался через прицел винтовки в лицо клиента и думал о том, что это из-за него у Марго было столько проблем, по его приказу ее чуть не сожгли в машине, и если бы не Джеф – кто знает, чем бы все закончилось. По его приказу тот человек, как там его, пытался убить Марго в Цюрихе. И это его люди теперь преследуют Мэри. Доказательств последнего у Алекса не было, но чутье подсказывало – они. Ничего, все образуется. Вот сейчас, сию минуту…
Он перевел дыхание, постарался выровнять удары сердца и положил палец на спусковой крючок. Осталось поймать паузу между ударами – и мягко утопить механизм, выпуская пулю. Всего пара секунд – и на лбу старика, уже собравшегося сесть в поданный «Мерседес», расцвела кровавая хризантема, а капли крови окропили белый плащ. Алекс спокойно разобрал винтовку, бросая взгляды вниз, на вход в ресторан, где бестолково суетились охранники мертвого уже клиента, подхватил чемоданчик и перебрался по чердаку в другой подъезд, откуда так же спокойно вышел и направился к припаркованной в соседнем переулке машине. Дело сделано. Можно отдыхать.
Особенно радовало, что в этой работе был и личный момент – Марго. Конечно, она никогда не узнает об этом, да и ни к чему ей. Но он сам будет знать, что убрал с ее дороги человека, с подачи которого закончилась ее карьера и едва не оборвалась жизнь. Это успокаивало.
Однако отдохнуть дома в полной мере ему не удалось. Буквально через две недели раздался телефонный звонок.
– Я слушаю, – Алекс сидел на скамье в парке и краем глаза наблюдал за бегавшей по дорожке дочерью.
– Вы не выполнили свою работу. Того, чего ждет клиент, у вас так и нет.
О дьявол… Голос принадлежал посреднику. Алекс погрозил расшалившейся Марго-младшей пальцем и негромко сказал в трубку:
– С этим ничего невозможно поделать.
– Это не так. Надавите на женщину. Не может быть, чтобы она не знала.
Вот это и было самым неприятным – то, что заказчик стремился впутать в дело Мэри. Задача была поставлена четко: если она не согласится – ее нужно убрать. И было в этой задаче что-то очень уж личное со стороны заказчика, что-то, чего Алекс пока понять не мог, но интуитивно чувствовал. Что могла сделать Мэри, чтобы вызвать желание убить себя? Хотя…
Зная Мэри довольно давно, Алекс и сам пару раз был не против сделать так, чтобы ее больше не было, но на то у него имелись свои личные мотивы. Вряд ли заказчик обладал таковыми. Но сейчас нужно было выправлять ситуацию с посредником.
– Ваш заказчик, похоже, пошел в обход вас, – решился на лобовую атаку мстительный Алекс. – Он нанял еще кого-то, и этот дилетант постоянно путается у меня под ногами и вынуждает осторожничать сверх меры.
Посредник засопел и пообещал перезвонить завтра. Алекс довольно ухмыльнулся и спрятал мобильник в карман. Стравив посредника и заказчика, он выиграл себе еще какую-то передышку. Время, которое сможет провести в тишине и покое.
Вечерами он садился за пианино и играл, иногда ловя себя на том, что играет Шопена, которого не особенно любил. Эта музыка принадлежала Мэри – та могла слушать ее бесконечно. Странно, но Алекс иногда скучал по ней. Память подсовывала какие-то обрывки вместо воспоминаний, но чаще всего Мэри приходила во сне. В черно-красном платье она танцевала что-то испанское, вскидывая длинные руки над гладко причесанной головой, била каблуком в паркет и напоминала не женщину, а разъяренного быка на арене. Эта картина преследовала Алекса довольно долго, вызывая странное щемящее чувство. В такую Мэри хотелось метнуть копье – а рука дрожала, даже во сне Алекс ощущал предательскую дрожь пальцев.
