Аня обернулся в указанном направлении и увидел неподалеку покачивающийся на волнах труп, щедро нашинкованный длинными стрелами с широким ярко-красным оперением. У берега качались еще несколько, также утыканные стрелами. Народ на понтонах переглянулся и начал закрываться от пологого берега сундуками, щитами, прочим подходящим скарбом.
Далее река изгибалась, и едва понтоны завернули за излучину, перед обозниками открылась прекрасная панорама: высокие деревянные стены средневекового города, возвышающиеся над трехметровым обрывом. Здесь река сужалась, над нею был прокинут высокий каменный мост на трех опорах, меж которыми висели на цепях решетки. На противоположном от городских стен берегу была оборудована пристань — широкая площадка вдоль берега, привязаны лодки, пришвартован крупный корабль с мачтой и спущенным парусом. Возле него суетились люди, грузили мешки, таскали на телеги, наполненные повозки мгновенно отправлялись через мост в город.
Их заметили, приветственно замахали. С пристани прыгнул мальчишка с веревкой в зубах, тянущейся от сваи пристани. Подплыв к понтону, бросил конец людям, а сам вершками ушел обратно в сторону пристани. Несколько человек потянули за веревку, швартуя понтоны к берегу. А там уже стоял, уперев руки в бока, человек в богатых одеждах: расписной зеленой рубахе, красных штанах и высоких сапогах с лихо заломанной шапке, отороченной мехом. Лет ему было под сорок, еще и не старик, хотя бороду опустил до груди.
— Воевода Мараш сами пожаловали, — буркнул горбун без особой радости.
— Быстрее, быстрее, господа хорошие! Противник уже на подходе!
— Мы заметили, — отвечала доктор Света без всякого пиетета при виде местного чиновника. — Чего встал памятником себе красивому? Давай сюда подводы, раненных грузить!
Воевода посерьезнел, развернулся, начал отдавать указания подоспевшим сноровистым слугам. Раненных аккуратно брали под руки, а кого и на носилки, утаскивали прочь. Последними выходили Герди и Аня. Они попытались было взять на руки раненного рыцаря, но Света их отогнала, передав бойца расторопным мускулистым слугам. Не сильно она верила в силы и без того битого-перебитого Мечтателя. Да и Герди ей показался хиловатым. Немец хотел было доказать обратное, уже и возразить решился, но увидел мускулистых слуг, каждый из которых был его шире раза в два и промолчал. Уже поднимаясь к мосту он заметил, что Аня двигается в противоположную сторону.
— Ты куда?
— Туда! — указал вперед Аня. — К трупам приглядеться хочу!
— Мы тут сторожу рыцарскую недавно покрошили. Сиречь — передовой отряд, — гордо сказал воевода Мараш. — Они дуром на наших пешцев полезли. Думали, справятся конными, потопчут да посекут. Ан не на тех нарвались. Хвойная пехота — лучшая в мире!
Немец посмотрел на него, потом на Аню, присевшего неподалеку в поле перед грудой тел.
— Да иди, тоже полюбуйся, — сказал ему Мараш, решив, что тот боится, как бы пока смотрит трупы, еще кто не напал. — Со стен стрелки прикроют. Вишь, все бойницы так ими и усыпаны? А за воротами нарочная рота копейщиков.
Герди подошел к присевшему у трупа соратнику. Перед ним лежал в нелепой позе с выгнутыми вперед коленями оруженосец одного из рыцарей. Защищал своего господина до последнего, укрывал щитом. Но от огромной стрелы рамного самострела и щит не спас.
— Что ты пытаешься найти? Бесплатный меч?
— Тоже не помешало бы, но нет, — ответил Аня. — Я смотрю на их доспехи. Это поможет узнать, где мы находимся.
— Как?
— Если мир придуман, если он искусственный, тот, кто его выдумал не станет заморачиваться на отдельные детали. Все будет штамповкой, словно с одной фабрики. Если же это действительно какой-то чудный мир на периферии реальности и Изнанки Вселенной, то оружие и доспехи по условиям средневекового военного искусства будут сделаны в мелких цехах или вообще одиночками-мастерами. Тогда мы не отыщем двух одинаковых образцов меча или шлема.
Немец понял задачу, быстро прошелся по полю, усеянному телами, словно по земляничной поляне, схватил несколько шлемов, бросил Ане. Тот сел, сравнивая образцы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Эти вот три один в один похожи. — сообщил Мечтатель. — Хм… Нет, стрелы мне кидать не нужно, стрелы вряд ли…
— Это не я! — ответил Герди, обернувшись к мелкому леску, откуда шла дорога прямо к стенам города. Оба переглянулись и бросились к спасительным воротам, сбивая прицел невидимым стрелкам хитроумными зигзагами. Еще две стрелы ударили вдогонку в землю неподалеку. Воевода, стоявший в безопасности, только расхохотался.
— Что, господа, пошли по дармовые мечи, а вам стрелы в придачу дали?
— Ой, какой юморной дяденька! — восхитился Аня на бегу, — А нет чтобы прикрыть. Где твои хваленые стрелки?
В лесу раздались бодрые боевые кличи, утробно затрубили невидимые бойцы противника. Ворота, ранее чуть приоткрытые, теперь отворились нараспашку и оттуда стройным боевым порядков выдвинулись те самые пешцы-копейщики воеводы. Мимо них еще продолжали сновать тонким ручейком мужики в грязных холщовых рубахах, эвакуировали раненных, тащили грузы с корабля.
Копейщики дождались выхода последнего бойца в город, Аня с Герди и воеводой степенно отошли им в тыл. Мечтатель оперся о перила моста, стараясь отдышаться. На приглашение Мараша уйти прочь поблагодарил, но остался.
Первая линия держала большие красные щиты с железными набойками. Вперед грозно смотрели жала длинных копий. Они полностью перегородили мост, попробуй, пройди сквозь таких. Конницу на них кидать — все равно что с того же моста в реку на убой. Стрелами засыпать — попробуй сунуться на расстояние выстрела — станковые самострелы со стен явно дальше любого лука бьют. А пехоту пошлешь — стрельцы попроще из обычных луков их еще на подходе в ежиков превратят.
Аня вздохнул свежий лесной воздух. Сначала просто с наслаждением. Затем принюхался, ткнул локтем в бок Герди.
— Что? Я не буду больше твоим конем! — едва не заорал на него немец, отчего некоторые бойцы с заднего ряда обернулись, бросая на Герди красноречивые взгляды. Мол, нам только дурачка в тылу не хватает, одна надежда, что не агрессивный. Ну или хоть что злоботу свою супротив врага направит.
— Да не в том дело, — тихо сказал немцу Аня. — Опять нереальностью потянуло. Как тогда, в теплотрассе. Ну ты помнишь, да?
Герди помнил, потому нервно икнул и бросил тоскливый взгляд на закрывающиеся ворота.
— Чего вы там шепчетесь? — с подозрением спросил воевода. — Давай, всем скажи, всем интересно!
— Говорю, колдовать сейчас начнут враги, — пояснил аборигену Аня. — Маги там, колдуны, волшебники, шаманы, экстрасенсы или кто тут у вас еще этим занимается.
— А! — догадался воевода. — Такого низкого поступка следовало ожидать от врага. Простыми то средствами здесь не пройти. Город не дураки строили. Но ниче, у нас против их колдуна свои найдутся. Эй, ребятушки, кликните Восолапа! Это наш главный противостоятель колдунства.
Долго искать не пришлось. Восолап показался в бойнице на стене, осведомился, почему его ищут. Пояснять не пришлось: в лесу раздался страшный треск падающих сосен. Затем на опушке появилось огромное нечто. Черный человекоподобный великан с четырьмя руками ростом вровень со стеной. Шел он, чуть пригнувшись, словно согбенный годами старик. Круглая безносая голова с круглыми рыбьими глазами резко дергалась в поисках цели — городских стен. А увидев строение, существо заскребло крабьими лапами по мощному грудному панцирю, выбивая искры. Причем, искры не исчезали, а собирались перед существом в маленький крутящийся клубок огоньков. Вскоре клубок уже сиял, словно солнце, переполненный блестками. И тогда великан подкинул его в воздух, а сам, словно заправский волейболист, хлестанул по шару света всеми четырьмя руками.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Ровный строй копьеносцев дрогнул, подался назад. К счастью, шар пролетел над их головами, походя срезав красную хоругвь и ударился в ворота. В сторону брызнула дубовая щепа, пыль. Сквозь оседающую пыль можно было увидеть, что метательный снаряд пробил правую створку насквозь, через нее можно было свободно проехать всаднику, не опустив головы.
