ожидаемо выдает миллион человек с таким именем, а по фотке найти нереально, я совершенно не запомнила его лица.
— Попробуешь? — вырывает меня из мыслительного процесса Константин.
— Ещё бы! — с энтузиазмом берусь за кий и с блеском проваливаю свой ход.
— Нужна практика, — утешает коллега.
— Ага, — снова берусь за телефон.
Приложение такси! В нем же есть фотка водителя. Захожу в Uber, скриню фотку водителя, забиваю в Яндекс поиск по фото… вуаля, профиль в одноклассниках. А там и геолокация к последней записи.
Черт, а я хороша.
Подрагивающие от адреналина пальцы быстро набирают сообщение Антону с ссылкой на нашего разыскиваемого похитителя котов.
"Как ты сделала это?" — я почти слышу восхищение, с которым он это пишет.
"Я недалеко от этого адреса, могу заехать к нему, отжать кота" — смайлик с дьяволом отлично характеризует то, какими методами я собираюсь это сделать.
"Я выезжаю. Одна не ходи"
Ну да, будто мы за реальным преступником гонимся. Арсеньев такой Арсеньев.
— Блин, — тяжко выдыхаю, поворачиваясь к Константину, увлеченно выбирающему угол для следующего удара. Капец, он ещё три шара загнал, по чуваку плачет высшая лига или что там есть у этого вида спорта? — Придется уехать. У меня кот пропал, — строю жалостливую мордочку.
— Да ладно.
— Серьезно. Звучит как сюр, но реально. Надо спасать неразумное пробитое жизнью создание. Вечер был класс, — подхватываю сумку на стуле. — Напишите сколько я должна, у Сергея есть мой номер. Пока, ребят! — машу соседнему столику и быстро направляюсь на выход.
Стучу каблуками по лестнице, выбираясь на улицу.
Ну что, поиграем-таки в казаки-разбойники?
Глава 17
Темнота — друг молодежи, в темноте не видно ро… того, как я подозрительно трусь возле припаркованной тачки у “Пирожковой” на улице Восстания.
Я делаю вид, что фотографируюсь на фоне ярких красно-желтых букв, не забывая кидать взгляд на окна кафе. Удача на моей стороне. Можно было часами кружить возле точки геолокации со снимка похитителя котов или бегать с его фоткой по всем продавцам в округе, но мне повезло: его рабочая тачка красовалась на стоянке у кафе. Правда, без водителя внутри.
Оставалось просто его дождаться.
И прижучить!
Я устаю делать бессмысленные селфи и достаю из сумки помаду. Смотрюсь во фронтальную камеру, подкрашивая губы, прищуриваюсь, оценивая, не размазалась ли тушь от активного вечера. В конце концов, занять себя становится тупо нечем, и я решаюсь на дерзость. Иду прямо к машине злоумышленника и сажусь на ее капот. Теперь мы точно не разминемся.
Снова достаю телефон, залезаю в инстаграм и от скуки листаю ленту. Выслеживание, ожидание в засаде — это все совсем не мои истории, я скорее по безумных погоням и мордобитию. Поправочка: царапанью морды. Уже на пятнадцатой минуте мне становится так невыносимо скучно, что хоть сдавайся и передавай вахту Арсеньеву. Кстати, он же грозился приехать, где его крепкую задницу черти носят?
Мимо проплывает какой-то зализанный мужик в костюме. Притормаживает буквально в метре, окидывает долгим взглядом с ног до головы.
— Работаете? — спрашивает серьезно.
— Да, — не понимая, что ему от меня нужно, отвечаю. Прям на улице мне вакансии еще не предлагали. Хотя я бы рассмотрела, новая работа пока категорически не ложится на мою внутреннюю потребность в реализации.
— Сколько? — тянется к портфельчику в своей руке.
— Эм… полгода.
Какое странное интервью.
— Денег сколько? — поджимает губы, оглядывается.
Очень странное интервью.
— Пятьдесят пять, плюс проценты.
— Какие еще проценты? — огрызается.
— А что “сколько”?
— Совсем шалавы охренели, — разворачивается и быстро уходит.
Чего???
Я открываю рот, как рыбешка, выброшенная на берег, не в силах соотнести свой внешний вид с тем, какой диагноз мне только что поставили. Охренеть. Вот и изнанка культурной столицы в темное время суток. Стоишь себе в оранжевых туфлях, прислонившись к импортной тачке, и сразу шалава.
— Приставал? — спрашивает неожиданно явившийся друг детства.
— Работу предлагал, — бурчу я, оборачиваясь.
Арсеньев, конечно, вырядился. Рваные джинсы, кожанка нараспашку, футболка с неприлично глубокой горловиной, чтоб мох свой проветривать, очевидно. Выглядит как пацанчик с района, видать, для устрашения провинившегося умыкателя домашних животных.
— И что, интересное предложение? — выгибает кустистую бровь.
— Соблазнительное! — язвлю. — Чего так долго? — отталкиваюсь от капота и делаю шаг к Антону.
— Метро встало.
— Очень смешно. Опять намывался? — киваю на его влажные волосы, зачесанные за уши.
— Общество приветствует каждодневную гигиену, — этот укол явно в сторону давней истории.
— Ой, да заткнись ты. Вот его машина, — киваю себе за спину.
— Я уже понял. Не появлялся?
— Появлялся. Покаялся. Пошел за котом. Что ты бред спрашиваешь? — взрываюсь.
— Ты чего такая нервная сегодня? — усмехается.
— День был тяжелый.
— Голодная? — понимающе спрашивает.
— Да, — скрывать тут нечего, я такая только от голода и бываю, и этот мокрый черт это знает.
— Пошли, заглянем, — кладет руки в карманы куртки и машет на “Пирожковую”.
— А если этот появится? — не решаюсь я. Если бы была уверена, что он в кафе, сама бы уже туда наведалась.
— А если он там? — насмешливо кривит губы.
— Если он уйдет у нас из-под носа… — делаю шаг ко входу в кафе. — Я буду очень зла.
— Злее, чем сейчас? — иронично приподнимает брови.
— А, ладно, твой кот, в конце концов, твоя и ответственность.
Круто разворачиваюсь, перекидывая хвост за спину, и гордо дефилирую
