к лестнице. Хорошо, что надела сегодня удобные туфли, можно красиво выписывать пируэты, утирая нос самовлюбленному засранцу. Он же смотрит, да?
Дергаю ручку кафе, она оказывается тяжелее, чем выглядит и, приоткрывшись на жалкие десять сантиметров, тут же захлопывается сквозняком. Поверх моей руки ложится другая: большая, мужская. С силой дергает дверь, и я влетаю спиной в крепкую грудь позади себя.
— Кто-то мало каши ел.
— Я девочка, мне позволительно, — фыркаю, ныряя в тепло ароматной кафешки.
— Эта отмазка устарела, — раздается тихое мне в затылок.
Глаза загораются от столов, обильно украшенных пирогами. Витрины расположены в шаге от входной двери, и умопомрачительный запах берет тебя в плен вместе с яркой картинкой прямо от входа. Я не слушаю, что там бормочет этот сексист за спиной, влекомая разнообразием ассортимента. Для вегана здесь тоже есть где разгуляться!
— Мне, пожалуйста, два пирожка с сыром и шпинатом, один с капустой, один с картошкой. А супы вы с собой упаковываете? — беру в оборот продавца за кассой.
— Да, конечно, — доброжелательно кивает.
— Тогда грибной, пожалуйста! — радостно подпрыгиваю.
— Фу, одна трава, — морщит нос Арсеньев, подбираясь вплотную. — Поэтому и сил нет, нужно мясо есть.
— Организму для нормального функционирования нужен белок. А белок не равно мясо. Я суп взяла, — тычу в цветастое меню над витринами. — Грибной.
— Если тебя ветром уносить станет, я спасать не буду.
— Больно и не рассчитываю. Ты, скорее, еще подтолкнешь в спину.
— Четыреста двадцать рублей, — озвучивает девушка в чепчике.
— Посчитайте еще два с вишней и булочку с корицей, — вмешивается вездесущий Арсеньев.
— Э, — возмущаюсь нахалу. Влез, присоединился, плати еще за него. — А-а, — смотрю, как он достает карту.
Ну, ладно, пусть платит, я добрая. Во мне сейчас будут булки!
— Шестьсот пятьдесят, — пробивает кассир.
Я хватаю пакет с булочками до того, как Антон успевает воспользоваться платежной системой и тут же распаковываю один пирожок. Откусываю большой кусок и с блаженством выдыхаю. Да, хорошо.
— Наш объект справа, — раздается прямо в ухо, и я давлюсь от неожиданности.
— Да Арсеньев, мать твою, — впечатываю кулак ему в грудь, когда откашливаюсь.
— Столик возле окна, трое мужчин средних лет. Один из них — наш клиент, — как ни в чем не бывало, продолжает он.
Я оглядываюсь через плечо, типа, поправляю волосы. И правда. Наш. Сидит, пьет кофе с такими же мужичками вида истинных водил. Сборище таксистов на перерыве. Как удачно.
— Подойдем сейчас? — спрашиваю тихо, наклонившись к Арсеньеву ближе.
— Подождем, — уверенно говорит он. — Садись, поешь нормально, — указывает на стол возле объекта нашей слежки.
Ух, как все закручивается! Поистине детективная история развивается, и плевать, что мы всего лишь хотим вернуть своего кота.
А Арсеньев-то, Арсеньев как хорош! Ведет себя, как настоящий оперативник. У кого-то явная страсть к сериалам по НТВ.
Мы сидим очень близко. Этакая маскировка: двое влюбленных голубков шепчутся над банкой с супом, то и дело касаясь друг друга локтями.
— Арсеньев, богом клянусь, еще одна крошка на моем рукаве и понадобятся реальные следаки, чтоб обвели твое тело мелом.
— Это делают криминалисты, — без тени страха выдает Антон, продолжая жевать свою булку с вишней. Он не сводит взгляд с окна, у которого сидит наш “объект”.
А вот промолчал бы, извинился, я бы сказала, что его морда теперь покрыта не только щетиной, но и теми самыми крошками. А теперь пусть ходит, как дурак.
— Пора, — шепчет мне на ухо, наклоняясь еще ближе.
Слишком близко. До странной реакции тела близко.
— Но суп! — возмущаюсь я. Успела только половину съесть!
— Уйдет, — сухо констатирует, когда ножки стульев за соседним столом со скрипом проезжают по полу.
Я сгребаю все пакеты с пирожками — каждый понадкусывала, но съесть не успела, так же, как и бедный вкусный суп — и встаю из-за столика. Мимо нас проходит шайка водил, перебрасываясь своими специфическими шутейками и громко гогоча. Арсеньев хватает меня под руку и немного притормаживает, чтобы не плестись к ним в плотную
Должна сказать, хоть поесть толком и не успела, но настроение все равно появилось. Мне нравятся эти шпионские игры. Шифровки, преследования, чувствую себя в нуарном детективе, где я вся такая в норковом пальто соблазняю сыщика. Жаль нет норки, и сыщик соблазну не подлежит. Достать бы где-нибудь малокалиберный дамский пистолет, чтоб эффектно доставать из чулка, когда ситуация накалится… Но похоже, сегодня мое единственное оружие — пирожки под дых.
Мы выходим на улицу, вечер принес не только красивое освещение улицы реставрированными фонарями, но и мелкий моросящий дождь. Я зябко ежусь, потому что не рассчитывала сегодня на прогулки под дождем, только от метро до бара и обратно. И на мне все еще одни только удобные открытые туфли, джинсы и футболка с коротким рукавом.
Я пытаюсь отвлечься от неприятного продрогшего чувства, следя за водителем, который трет за жизнь с дружками возле своей тачки, когда на плечи ложится тяжелая куртка.
— Зачем это? — смеряю Арсеньева самым феминистическим взглядом из имеющихся. Типа, я сильная и независимая, и вообще мое холодное сердце не мерзнет.
— Сопли твои на кулак наматывать не хочу, — хрипит на ухо. — И не светимся, ты помнишь. Иди сюда, — разворачивает к себе лицом и ныряет ладонями мне за спину, впечатывая в свою грудь.
Ну да, прикидываться парочкой, так со всеми вытекающими.
— Э-э-э, пирожки, — возмущаюсь, упираясь носом в густую растительность над воротом его футболки.
А что тут еще скажешь? Тепло — тепло, маскировка — маскировка. И пахнет он… Олд Спайсом. А это что-то на уровне женского фетиша. Горький будоражащий аромат. Все сложилось.
— И долго так стоять будем? —
