– Ну тогда привези стекло и молоток.
Такер плюхнулся на мокрое сиденье и решил, что верх поднимать бесполезно. Включив зажигание, он послал Кэролайн воздушный поцелуй и тронулся по подъездной дороге. В зеркальце заднего обзора он смотрел, как она стоит под дождем, с волосами, намокшими, как пшеничный сноп, и в платье, облегающем все изгибы фигуры. Но тут «Фэтс» загремели: «Ну, разве это не стыдно?» – и Такеру ничего не оставалось, кроме как согласиться.
Кэролайн подождала, когда он скроется из виду, потом опять подошла к крыльцу, села на ступеньки и допила вино пополам с дождем. Да, Сьюзи права: Такер Лонгстрит такой же убийца, как она сама. И у него действительно какая-то особенная повадка… Она прижалась щекой к тому месту на руке, которое он поцеловал, и глубоко, прерывисто вздохнула.
Хорошо, что мужчины ее не интересуют! Закрыв глаза, Кэролайн подставила лицо дождю. Да, это очень, очень хорошо…
Но проснулась она на следующее утро в плохом настроении. Спала она скверно. И, черт его побери, она действительно думала о нем! Почти всю ночь она вертелась с боку на бок под неумолчный шум дождя. Даже чуть было не сдалась и не приняла снотворную таблетку доктора Паламо.
Но она не сдалась, желая доказать себе самой... неизвестно что. И в результате проснулась с опухшими глазами, а голова раскалывалась от вчерашнего вина.
Проглотив аспирин и став под душ, Кэролайн окончательно поняла, в чем причина. Если бы не Такер, она бы так много не выпила. Если бы не Такер, она бы не лежала полночи без сна, томимая какими-то неясными желаниями. И если бы не Такер, окна в доме остались бы целы и теперь не надо было бы ими заниматься, опасаясь, что ее кров разделят с ней мухи, комары и прочие насекомые.
«Итак, прощай мирное, тихое житье! – подумала Кэролайн, выключив душ и вытираясь. – Прощайте мечты о спокойном времени душевного исцеления». С той самой минуты, как она имела несчастье встретить Такера у заводи, ее жизнь вошла в полосу бурных событий. Мертвые женщины, сумасшедшие мужчины с ружьями…
Сердито ворча себе под нос, Кэролайн натянула халат. Ну почему, черт побери, она не уехала отдыхать на юг Франции и не поджаривается сейчас на живописном, переполненном людьми пляже? «А потому, что мне захотелось вернуться к корням, к себе домой», – вздохнув, подумала Кэролайн. Несмотря на то, что здесь она провела когда-то в детстве всего несколько драгоценных дней, роднее этого дома у нее никогда не было. И ничто и никто не сможет испортить ей пребывание в этом доме!
Кэролайн сошла вниз, потирая рукой лоб. Она таки устроит себе тихую и мирную жизнь! Она будет сидеть на крыльце и любоваться закатами, выращивать цветы и слушать музыку. Она будет жить спокойно и одиноко, в свое удовольствие. Начиная вот с этой минуты!
Решительно вздернув подбородок, Кэролайн распахнула входную дверь и сдавленно вскрикнула.
Около разбитого окна стоял негр со шрамом на щеке, широкоплечий, словно бык Брамы. В его руке сверкало что-то металлическое. Мысли в голове Кэролайн лихорадочно заметались. Захлопнуть дверь и ринуться к телефону? Или, наоборот, броситься к машине в надежде, что ключи там? Просто закричать во все горло?
– Мисс Уэверли, мэм?
– Я сейчас позову шерифа! – с трудом выдавила она из себя.
– Да, мэм. Тэк мне сказал, что у вас тут неприятность вышла.
– Я., извините, о чем вы?
– Ну, что Хэттингер вам стекла повыбивал. А шериф посадил его за это в тюрьму. Я бы взялся за дело прямо сейчас.
– За дело?
Кэролайн увидела, как он поднял руку, набрала в легкие воздух, чтобы громче крикнуть... и снова выдохнула, разглядев, что в его руке просто металлическая линейка.
Пока она приходила в себя, он начал измерять пустое пространство, где когда-то было стекло.
– Так вы хотите вставить стекло?
– Да, мэм. Тэк мне позвонил вчера вечером. Обещал дать вам знать, что я приеду утром и все застеклю. – В его орехового цвета глазах блеснула насмешливая искорка. – Но, я так понимаю, он вас не известил.
– Нет. – Кэролайн прижала руку к сердцу, которое все еще сильно билось. – Нет, он ничего об этом не говорил.
– Такер не то чтобы очень надежный человек.
– Да, я это уже поняла…
Негр кивнул и стал что-то подсчитывать в блокноте.
– Я, наверное, вас напугал?
– Признаться, да, – она заставила себя улыбнуться.
– Ну, я к этому привычный.
Совсем успокоившись, Кэролайн пригладила влажные волосы.
– Вы не сказали, как вас зовут.
– Я Тоби Марч. – Негр коснулся в знак приветствия полей своей потрепанной соломенной шляпы. – И занимаюсь всякой подручной плотницкой работой.
– Приятно познакомиться, мистер Марч.
После короткой заминки он пожал протянутую руку.
– Зовите меня просто Тоби, мэм. Как все.
– Хорошо, Тоби. Спасибо, что вы так оперативно взялись за это дело.
– Это я вам благодарен за работу. И если вы скажете, где мне взять метлу, я уберу осколки.
– Хорошо. Хотите кофе?
– Не стоит беспокоиться.
– Но никакого беспокойства нет. Я как раз хотела заварить для себя.
– Ну, тогда буду премного обязан. Черный, с тремя кусочками сахара, если можно.
– Сейчас принесу.
В эту минуту зазвонил телефон.
– Извините.
Кэролайн поспешила в холл и схватила трубку.
– Да?
– Ну, миленькая, ты ведешь просто бурную жизнь!
– Сьюзи! – Кэролайн прислонилась к перилам лестницы. – И кто это сказал, что в маленьких городках ничего не происходит?
– Так говорят только те, кто никогда в них не жил. Берк говорит, что ты не пострадала. Я бы сама приехала убедиться в этом, но мои мальчишки сегодня проспали. И у нас дома сейчас беспорядок, как после побоища.
– Со мной все о'кей. – «Если не считать похмелья, издерганных нервов и неутоленных сексуальных желаний», – добавила она про себя. – Так, немного возбуждена, и только.
– Ну еще бы! Что же в этом удивительного, милочка? Вот что я тебе скажу. У нас завтра намечается барбекю. Приезжай, посидишь в теньке, наешься до отвала и забудешь обо всех своих неприятностях.
– Было бы чудесно.
– Так я тебя жду в пять. Рыночную площадь ты найдешь легко, а потом сверни на улицу Магнолий. Наш дом третий справа. Желтый с белыми ставнями. А впрочем, ты нас сразу отыщешь по запаху жареных ребрышек.
– Буду. Спасибо, Сьюзи.
Кэролайн повесила трубку и отправилась на кухню. Она поставила кофейник на газ, заправила ломтиками хлеба тостер и достала малиновый джем. За окном жаркое солнце сушило влажную траву, и горячий запах зелени был такой же аппетитный, как запах кофе. Кэролайн увидела, как дятел, сидя на стволе дерева, тоже собирается завтракать.
У крыльца раздался звучный бархатный баритон Тоби – это был возвышенный псалом о счастье обрести наконец мир и покой. И Кэролайн вдруг почувствовала, что головная боль прошла и в глазах прояснилось.
Да, несмотря ни на что, хорошо быть дома!
А не так далеко от нее кто-то лежал в тяжелом сне на скомканных, влажных от пота простынях и стонал. Кошмарные видения, словно черные воды, заливали сознание. Снились греховные объятия, кровь, опьянение властью… Эти сны не всегда вспоминались днем. Иногда они трепетали, как крылья бабочек, на грани памяти и забвения, пронизывая мозг и оставляя за собой сегодняшнюю боль в душе.
Женщины. Снились всегда женщины. Грубые, вульгарные, ухмыляющиеся ведьмы! И мучило желание ими обладать – касаться их гладкой кожи, вдыхать запахи горячих плотских соков – отвратительное желание. Иногда перерывы между снами были долгими. Дни, недели, даже месяцы – и тогда в душе поселялось спокойное равнодушие. Но потом обязательно какая-нибудь из них совершала нечто такое, что требовало сурового воздаяния.
И опять возникала боль, опять рос и распалялся голод. И ничто не могло утолить его – только кровь! Зато когда этот голод бывал утолен, приходила странная безумная радость от сознания, что никто и никогда не разгадает тайну. Сколько бы они ни старались, сколько бы ни употребляли усилий, все равно доказательств вины отыскать невозможно!
