class="p1">— Замолчи. Доедем и поговорим. Не отвлекай от дороги. — его руки разбиты в кровь, его лицо в постепенно темнеющих синяках. Он зол. Невероятно. Челюсть крепко сжата. Он едва не скрипит зубами.
— Марат… — тихо зову его, глаза наполняются слезами, я дотрагиваюсь до ещё плоского живота и глажу его нервно. — Да ответь же!
Он игнорирует.
Я устала. Почему мы не понимаем друг друга? Так только сейчас или всегда было?
Я не знаю. Перевожу взгляд за окно. Глаза слезятся, но я вижу, что мы выезжает за город.
— Ты хочешь меня за городом закопать за то, что я тебе почти изменила? — горько смеюсь. Я не он. Я так не могу. Если я люблю, то это навсегда.
Он молчит.
— На мне нет бюстгальтера. — может он мне ответит, если поймёт, что всё было серьёзно? Хотя ничего я не хотела с Артуром. И вряд-ли захочу когда-то с кем-то ещё…кроме…
Он молчит.
— На мне кружевные чёрные стринги. — это ложь. Я ехала в ресторан, просто чтобы побесить Артура, просто испортить ему вечер. И бельё на мне самое обычное.
Он молчит.
— Это всё было для него, а не для тебя. И никогда больше не будет для тебя. Будут только другие. — никто мне больше не нужен. Но я вру, вру, вру.
А он всё молчит и молчит.
— Я ненавижу тебя! — сердце больно сжимается, дыхание сбивается, а с глаз срываются слёзы. Обжигают щёки, стекают вниз, к подбородку, срываются с него.
— Не отвлекай. — ни его голос, ни его лицо не меняются. Но он протягивает ко мне ладонь. Его сухие подушечки пальцев стирают влагу с моей щеки, после чего он давит на неё, заставляя отвернуть лицо к окну.
И в полумраке я тут же вижу, что мы проезжаем знакомые поля. Нет…мы не можем ехать туда! Нет! Только не туда…
Я моментально жмурю глаза и закрываю лицо ладошками. Хочу представить, что это просто сон.
Плач нахлынывает ещё сильнее, я громко всхлипываю и тут же прикусываю губу. Хочу представить, что это всё сон!
Сон! Сон! Сон!
Но это…
Это не сон. Это я понимаю, когда выхожу из транса, стоит машине остановится и хлопнуть двери Марата.
Я даже не заметила, как провалилась во времени и не заметила то, что мы уже приехали.
— Выходи. — он открывает мою дверь. И у меня больше нет выбора, я выхожу.
Свет фар освещает тёмную землю, зелёную травку и старый деревянный мостик.
Мы подходим к нему ближе, ступаем на него, от моих каблуков некоторые доски жалобно скрипят. Но они выдерживают нас двоих.
Здесь, сидя на краю мостка, он учил меня ловить рыбу, когда река была намного больше.
Здесь он учил меня сперва плавать, а потом нырять, доставая руками до самого дна.
Здесь мы искали лягушек, ведь они где-то в кустах у берега квакали, измазались в грязи, ни одной не поймали, зато много смеялись.
Здесь мы ковыряли ногами дно, собирая речных мидий у берега, он собрал двадцать одну, а я двадцать две, потому что в начале первую он отдал мне…
Здесь он угостил меня самым вкусным шашлыком, когда я просто пришла поплескаться на берегу с мамой, а он со своим дедом устроили полноценные посиделки.
Здесь было не одно наше свидание…
Его отец не из бедной семьи, как моя, но он отправил сына жить к деду, чтобы он стал настоящим мужчиной. Мог жить в любых условиях, мог от копания огорода и починки старого, бесячего телевизора, до решения самых сложных математических заданий, ведь у него было куча репетиторов, с которыми он общался по видеосвязи.
Его отец хотел, чтобы он пообщался с обычными людьми, отучился в обычной школе, хоть и дополнительно с репетиторами, а потом вернулся в город, поступив там в Университет.
Чтобы сам открыл своё первое дело, без советов, без помощи, да, взяв денег у отца, но вернув всё до последней копейки позже.
Хотел, чтобы он стал достойным человеком. И Марат таким и стал. Сам всего добился, чего хотел.
И меня тоже. Да, безумно наглел, игнорировал мои отказы и продолжал клеиться.
Но когда здесь же сделал мне предложение.
Я тут же сказала да. Ведь время с ним было самым лучшим. Незабываемым.
— Смотри. — я перевожу заплаканный взгляд с озера на Марата. Моё сердце начинает ещё быстрее биться.
Когда он сделал мне предложение и я сказала да, сразу после он схватил меня на руки и вот так прыгнул в воду.
Мы барахтались, я его колотила, он смеялся, что ещё больше смог удивить меня. И так я потеряла своё помолвочное колечко с бриллиантами в воде. Мы искали его и так и не смогли найти.
А теперь в руке Беркутова точно такое же, нет…это оно и есть! Я вижу, что в одном месте застряло совсем немного грязи со дна реки, течение здесь очень слабое у берега. Оно в едва заметных песчинках, забившихся там, где мелкие камушки по всему периметру кольца.
— Как ты… — не успеваю договорить, он перебивает.
— Лера. Я люблю тебя. — мои руки подрагивают, когда он берёт их в свои, все побитые, и надевает это кольцо, которое я носила всего лишь один раз.
Это кольцо жжёт мой пальчик, я хочу отстранить, сказать, чтобы он не трогал меня.
Но ничего не успеваю. Он, прямо как в тот раз, подхватывает меня на руки и прыгает в воду!
Мои туфли летят в разные стороны. Как и браслет с руки, когда я дёргаю ей. Одежда вся промокает, волосы тоже. Я ухожу под воду с головой, едва успев закрыть рот. Чувствую, как жемчужное колье слетает с моей шеи, сразу опускаясь ко дну.
Он обнимает меня прямо в воде, как бы я не барахталась. И выплыть позволяет лишь только вместе.
Его сбитые ладони крепко обхватывают моё лицо и он целует меня. Уже в третий раз после измены. Также нагло, словно я до сих пор полностью принадлежу ему и никому больше.
Это не так!
…Но в этот раз я отвечаю. Просто не могу не ответить.
Вода почти точно такая же тёплая, как в тот раз, она ещё не успела полностью остыть с наступлением темноты. Помолвочное кольцо на пальце, в этот раз оно не слетело, да и другие тоже. Но всё остальное да.
Объятия Марата такие же горячие, а губы напористые, как тогда. Они целуют просто головокружительно, так, как почти никогда ещё.
Мы будто вернулись в прошлое. Я не
