Значит, положение действительно было очень серьезным.
Он оглянулся на машину. Наоми крикнула из кабины:
– Ну что? Едем или нет?
– Сейчас, – крикнул он. – Подожди! – Идея, пришедшая ему в голову, была очень простой и вместе с тем решала многое. – Могу я воспользоваться вашим сотовидом, на пару минут? – спросил он полицейских.
Диспетчер соединил Сато с его домашним сотофоном.
На этот раз Криста отозвалась сразу:
– Да! Кто это? Сато, ты?
– Криста! Ну, наконец-то… Ты в порядке? Ты не… это… не заразилась?
– Нет-нет, не волнуйся! Со мной все нормально… А ты? Нет? Слава богу… – Майкл не стал рассказывать о том, что он пережил – сейчас это было неважно. Она включила видеокам.
Первым, что увидел Сато на экране бортового компа, был… Хольмгрен, стоявший рядом с Кристой.
– А что у меня делает Доктор-Сто-Вопросов? Ему негде ночевать? Или он воспылал ко мне теплыми чувствами после нашей первой встречи? – Майкл ехидничал скорее по инерции. Понятное дело, она не стала бы тащить его с собой в квартиру Сато без веских причин. Не та ситуация.
– Послушайте, Сато, я предлагаю оставить выяснение отношений до лучших времен, – сухо ответил Хольмгрен, маяча за спиной Кристы. – Я надеюсь, вы в курсе того, что в городе свирепствует эпидемия неизвестного происхождения, и что скорость ее распространения превосходит все мыслимые пределы?
– Майкл, в самом деле, оставь пикировку – это шелуха, – вмешалась Криста. – Слоан, похоже, был в числе первых заболевших. Конрад… Доктор Хольмгрен… установил, споры какого гриба, или фунгуса, были у него в легких. Это был…
– …Фузариум неоспорум! – Сато оглянулся: Наоми стояла у открытой двери крузера. Сказанное ей произвело должное впечатление на Кристу и Хольмгрена. Наоми наклонилась к видеокаму машины для того, чтобы они смогли видеть ее лицо на своем экране.
– Кто вы? – после короткого замешательства спросил Хольмгрен.
– Зовите меня Наоми. Я приехала в Штаты по следам человека, который привез сюда эту заразу, и надеялась, что смогу его остановить… Не успела. – Она вздохнула.
– Вы сказали – онпривез? – удивился Хольмгрен. – Вы уверены в этом? А вы кто – биолог или медик? Понимаете, у меня есть предположение… и оно базируется на солидных данных… о том, что эпидемия поразила город вследствие неосторожного обращения… – он резко оборвал тираду. – Вот что: нам надо обсудить все в деталях… но не так, не по сотовиду.
Сато не выдержал.
– Доктор-Сто-Вопросов! Могу я наконец поговорить с моей девушкой?
Улыбающееся лицо Кристы показалось на экране.
– Майки, да будет тебе, в самом деле! – Она посерьезнела. – Вы где? Ты приедешь домой?
– Мы на рампе двести восьмидесятого, с Пенсильвании Авеню. Дорога блокирована полицией, но нас пропустят… – Майкл вопросительно поглядел на патрульных. Коренастый демонстративно-безразлично пожал плечами и отвернулся. – Пропустят! Так что где-то через пол-часа мы сможем добраться домой. Погоди! – Он на секунду задумался. – Есть мысль. Ты при стволе? – Криста утвердительно кивнула головой и показала ему в камеру десятизарядную «Беретту-Бригадир». – Молодец! А «Мустанг» с тобой? Отлично! – Он на секунду погрустнел, вспомнив о своей «Каррере». – Вам предстоит прогулка на свежем воздухе. Не забудь закрыть дверь…
Воскресенье, 05:35 утра
«Стэнфорд» шел по среднему уровню хайвэя на предельной скорости. Когда они выезжали на дорогу, патрульные картинно отвернулись.
Наоми сидела, поджав ноги под себя, и глядела в боковое окно. Немного погодя она вновь заговорила:
– После возвращения в Могок мне удалось выяснить, где именно Шрум держал Слоанов. Я еще не знала, что их уже нет в живых…
Наоми сжала губы.
– Я надеялась, что ДБГ поможет, но они принципиально отказывались, считая, что в исчезновении Слоанов не все чисто. Потом начался сезон дождей… В один из вечеров ко мне пришел человек, представившийся как «Миссионер» – он рассказал мне все подробности о Шруме и о жизни Слоанов в лагере-лаборатории. На все мои вопросы о том, как он выбрался невредимым из лагеря, какое отношение он имел к Слоанам, он отвечал невразумительно… Миссионер принес мне последнюю весточку от них – короткую записку от Найджела, в которой тот сообщал о гибели Грейс и о своей болезни… там же он просил меня поехать в Штаты и повстречаться с их сыном, рассказать ему о том, что с ними стряслось. Найджел написал, чтобы я выплатила Миссионеру пять тысяч долларов… – Наоми замялась. – Их деньги хранились у меня; жить и работать в Могоке не было медом, особенно для иностранцев, и они всегда опасались разбоя… В общем, я расплатилась с ним. В небольшом свертке, который отдал мне Миссионер, были личные вещи Найджела: его часы, бумажник со старой фотографией, на которой были сняты Найджел, Грейс и их сын… деревянный футляр для очков с очень красивой и редкой инкрустацией и еще тот самый ультрафиолетовый фонарик, который я дала тебе на кладбище.
Она сделала короткую паузу. Улица за окном впервые за последние несколько кварталов приобрела более или менее пристойный вид. Мертвенное неонитовое свечение стало неумолимо вытесняться рассветом.
– Я уверена на все сто, что именно в футляре Найджел спрятал видеочип, на котором было записано послание для Джереми. Но тогда я еще не знала о существовании записи… Миссия в Бирме бесславно закончилась. Я потеряла родителей, мои самые близкие друзья погибли. Последнее, что оставалось – найти Джереми, выполнить последнюю волю Найджела. Я приехала в Сан Фран и передала Слоану-младшему вещи отца. Он был разбит известием… Я остановилась тогда в отеле неподалеку от дома Слоанов, мы встречались с ним еще раза четыре. По каким-то соображениям он не хотел, чтобы нас видели вместе, и всегда приходил ко мне в отель… – Она вспыхнула, поймав вопросительный взгляд Сато. – Нет-нет, ничего такого между нами не было, не думай… Он расспрашивал меня о жизни родителей в Бирме, хотел знать все подробности, самые мелкие.
Пауза. Девушка некоторое время бездумно глядела в окно, явно собираясь с духом.
– В тот день, когда его убили… он позвонил мне откуда-то с улицы. Сказал, что забыл сотофон дома. Это было за несколько часов до того, как его… – голос Наоми дрогнул. – Он был сильно расстроен, сказал, что не сможет прийти, хотя мы и договорились о встрече. Это потом я поняла – он уже знал о том, что за ним следят… и не хотел впутывать меня. Мы немного поговорили о его планах; он собирался поступать в колледж, снова вспомнили Грейс и Найджела. В конце он обронил странную фразу: «Отец был мне другом, ты ведь понимаешь… Нолучшего друга человека у меня так и не было…».
– Собака. Псевдо-Снукер, – сказал Сато.
Наоми кивнула в ответ.
– Я догадалась о том, что он имел в виду, когда пробралась в его дом… После того, как оттуда вымелись и ваши, и эти… в пиджаках. Когда в доме держат собаку, об этом легко догадаться. Если же собака существует только на фотографии…
Сато вздохнул. Он припомнил выдержку из файла, прочитанного с компьютера Слоана. Джереми обнаружил чип, спрятанный в футляре, посмотрел запись… но по каким-то соображениям не стал отдавать чип ни федам, ни нам, а решил передать его Наоми.
Как?
Сато вспомнил Питера.
Ну да, нет ничего более трогательного, чем полоумный паренек, настойчиво-безутешный в своем желании упокоить «любимую собаку» на кладбище домашних животных. Уговорить Питера сделать это для Джереми, наверное, не составило труда – новая игра, новые правила…
Питер успел похоронить видеочип до прихода Шрума к Джереми.
Как все круто замешано…
Наоми продолжила:
– Хочешь знать, почему за этим чипом охотились все – и Шрум, и феды, и я? Потому что в послании для Джереми Найджел в подробностях рассказал о наркотике и о болезни Шрума. Рассказал о потенциальной опасности, которую представлял Шрум для людей.
– А ты? Ты сама видела запись? – перебил ее Сато.
Она устало пожала плечами.
– Номады схватили меня как раз в тот момент, когда я ее смотрела. Мне пришлось потратить все вчерашнее утро на то, чтобы оторваться от того козлины с кладбища, ну того, который хотел меня… там, в кузове. Я посчитала, что ушла от него… Ошиблась. Он ворвался в номер в тот момент, когда Найджел на экране объяснял, что заражение грибом может происходить не только из первичного источника, то есть от Шривера или там от шамана в Могоке, но и распространяться перезаражением больных. Он говорил о вторичных гифах, которые не развиваются в полноценный гриб, но могут вырабатывать споры, хотя и не в таком количестве и не с такой скоростью, как у Шривера… Последнее, что я запомнила из записи… до того, как тот скот ударил меня в лицо… были слова Найджела о том, что с его подачи новый наркотик в лагере стали называть «fear me»…
