— Что с этой кошкой? — испуганно спросил у него Наруто. — Она всерьёз хочет нас убить, что ли?
— Похоже на то, — заледенело сердце внутри, отбивая удары ровно. Саске смотрел в красноватые глаза и хищную морду кошки, которая, встав на четыре лапы, медленно и плавно приближалась к ним.
— Мы же не можем её убить, — продолжал шептать Наруто, безуспешно пытаясь привести Юмико в чувства. — Это как-то неправильно.
— У меня с собой есть сеть, — прошептал в ответ Саске, скидывая свой рюкзак с плеч. — Найди её. Нам надо её обездвижить и связать. А потом поискать Ракурэй-сана. Я сомневаюсь, что так всё и задумано.
— Понял, — зашуршал сзади Наруто, а Саске осторожно двинулся вперёд, крепко сжимая кунай и нащупывая на поясе моток металлической лески, которой его уже месяц учил пользоваться в бою брат.
— Ня убью теня, челонячек, но снячала поняграю… — кинулась на него кошка.
Саске уворачивался от когтей, понимая, что просто не сможет отбить такие удары своим оружием. Слишком большая разница в весе. Если бы не его шаринган, то и уворачиваться бы не получилось. Он целился уколоть в нос, весьма чувствительный у животных, но сиамка пока успешно его защищала, всё больше распаляясь из-за такой юркой «мыши».
— Саске, давай! — Наруто подбежал к нему, кидая камень, за который был примотан край сети. Кошка отвлеклась на нового участника схватки, и Саске удачно ткнул её в нос кунаем, из-за чего та взвыла и схватилась лапой за больное место. Они ловко закрыли её сетью, и Саске быстро обвязал вокруг пушистого тела леску.
Кошка выла, барахталась, безуспешно пытаясь вырваться, и вопила про ненависть к челонякам и свою месть.
— Что с Юмико? — выдохнул Саске. — Я всю чакру потратил…
— Я тоже почти пустой, — закусил губу Наруто. — Перемещение на высокой скорости, оказывается, очень затратно… — друг склонился над Юмико, похлопывая её по щекам.
Саске вспомнил, что друг действительно быстро двигался, когда помогал с сиамкой. Чем выше скорость шиноби, тем больше чакры на её поддержание тратится.
Вдруг раздался странный треск, от которого сердце ухнуло вниз, и, оглянувшись, Саске увидел, как побеждённая ими кошка становится больше, она перегрызла леску и разрезала когтями сеть.
— Ня ещё нязакончила, челонячки… — раздался эхом злобный вой.
Часть 1. Глава 21. Странные знакомства
Безумная кошка приближалась. Наруто увидел отчаяние и решимость на лице Саске, который перехватил поудобней кунай, словно задумав отдать свою жизнь подороже.
— Я задержу её, — очень спокойно сказал ему друг. — Бери Юми и беги. Найди Ракурэй-сана и остальных.
«Защитить друзей», — болезненно стукнуло в сердце Наруто, отдавая в висках. Горячая волна чувств кипятком обдала тело, и неожиданно он очутился в странном месте.
Наруто моргнул и заозирался, разглядывая непонятно откуда взявшийся серый прямоугольный коридор с проводами, трубами и водой на полу. Первой мыслью было, что та кошка использовала гендзюцу. Вот только Итачи, когда показывал им эту технику, чтобы научить распознавать её и избавляться, говорил, что гендзюцу чаще используют на одиночном противнике, потому что товарищ может легко прервать технику и ранить того, кто использует гендзюцу, потому что для него требуется сильное сосредоточение.
Попытка прервать течение своей чакры не увенчалась успехом, но за прошедшее время Наруто, как сказали Ракурэй и Шисуи, улучшил свой контроль и навыки манипулирования. Чему, по мнению самого Наруто, сильно поспособствовало изучение им доступного фуиндзюцу. Всё-таки там требовались терпение и точность. Шисуи, как и обещал, научил его всему, что знал сам по техникам печатей. После этого намного легче дались и техника преображений — «хенге-но-дзюцу» — и напитывание, для большей бронебойной способности, чакрой нэкотэ. И то же тайдзюцу, когда чакра стала поддаваться управлению, пошло намного лучше. Теперь в учебном поединке Саске выигрывал всего два раза из трёх.
Вспомнив о друге, Наруто нахмурился, решив, что надо поскорее выбираться из странного места и спешить на помощь. Вооружившись кунаем, он побежал по коридору, ориентируясь на доносящиеся из конца странные звуки, похожие на рокот.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Звук капающей воды разрезал странно осязаемую темноту впереди. Все ощущения смешались и исковеркались, и он словно чувствовал на языке едкую, ядовитую ярость, в направлении которой упрямо двигался, уже начиная догадываться, что его ждёт впереди.
Сразу вспомнился разговор с незнакомым ещё тогда Шисуи перед уходом из Конохи. О том, что он — сосуд для девятихвостого демона-лиса, того самого Кьюби-но-Йоко, который разрушил часть деревни восемь лет назад. Джинчуурики. Что его родителями были Намикадзе Минато, Четвёртый Хокаге, и Узумаки Кушина — вторая джинчуурики девятихвостого демона. Родители погибли, запечатав Лиса в него ценой своей жизни, защищая его и Коноху. От пришедшей в голову мысли Наруто остановился. Если бы клану Учиха позволили остановить вырвавшегося биджуу, его родители были бы живы?! Не было бы унижения, ненависти, его бы любили с самого детства? Наруто мотнул головой, избавляясь от странной щемящей боли где-то внутри, и побежал вперёд, чтобы увидеть причину своих страданий и камень преткновения, ставший надгробным для почти двухсот человек клана Учиха. К Лису он не чувствовал ни злости, ни обиды, потому что это всё равно что обижаться на меч, об который порезался. Если и искать виновного в случившемся, то это скорее тот, кто держит меч в руке. Себя он воспринимал, скорее, ножнами к этому мечу и так и не понял, почему ненавидели его. Шисуи объяснил ему, что он защищал деревню, сдерживая сам того не зная обоюдоострое оружие в себе.
Выбежав из коридора, Наруто замер перед невообразимо гигантскими решётчатыми вратами, уходящими куда-то вверх и скрывающимися во мраке.
Сначала появился взгляд. Огромные, словно две красные луны, глаза с вертикальным зрачком посмотрели на него, как на букашку, пытаясь смять своим величием и яростью. Но Наруто больше волновался о друзьях и беспокоился, как бы ему поскорее выбраться из этого места. Демон его впечатлил, особенно когда из тьмы соткались клыки, каждый с него ростом, отчего Наруто отстранённо подумал о том, что теперь понимает выражение «на один зуб».
— Няствуйте, няликий Кьюби-сама! — вежливо поздоровался Наруто, решив, что с демоном надо говорить на няговоре, потому что кошки и лисы должны быть близки и этот язык биджуу будет более понятен.
Красные глаза стали чуть больше, а потом сузились. Улыбка-оскал пропала.
— А? — как-то удивлённо переспросил девятихвостый.
От замешательства биджуу давление Ки несколько уменьшилось, отчего Наруто вздохнул чуть свободней.
— Кьюби-сама, верните-ня меня обратно-ня, — зачастил он. — Ня нялжен спасти-ня своих-ня друзей-ня! Ня хотел-ня с вами-ня познякомиться, но сейчас-ня ня няс няпала безумняя няко-ниндзя, и мои-ня друзня нястались одни-ня!
— Что? Почему ты так странно говоришь? — чёрный туман стал потихоньку рассеиваться, и Наруто увидел очертания лиса, у которого за спиной действительно было девять хвостов.
— Извините, Кьюби-сама, — с нетерпением воскликнул Наруто, переключаясь на обычный язык, — я подумал, что вам так будет понятнее. Верните меня обратно, пожалуйста! Моим друзьям нужна помощь! Нас всех могут убить! — начал втолковывать он демону, заключённому где-то у него внутри. — Я не понял, как сюда попал.
— Тебе нужна от меня сила? — с пафосом громогласно спросил девятихвостый, отчего Наруто снова чуть пригнуло к мокрому полу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— А? — теперь уже удивился он. — Сила? А у вас она есть?
— Что? — снова сбился Кьюби. — Ты сомневаешься, сопляк?!
— Нет-нет, — быстро ответил Наруто, пытаясь успокоить возмущённого демона, лихорадочно соображая, как бы того уговорить вернуть его. — Вы такой большой, я не сомневаюсь, что вы очень-очень сильный, оябун сказал, что вы половину Конохи разрушили как нечего делать. Такое под силу только очень могучему существу.
