— Эм… Да, — отвёл взгляд девятихвостый, как будто ему неприятно было об этом вспоминать. — Странный ты какой-то джинчуурики, мелкий.
— Извините, я только учусь, — смутился Наруто. — Так вы вернёте меня, Кьюби-сама?
— Бери силу и проваливай! — рыкнул девятихвостый, и Наруто вдруг почувствовал странное: его закружило и, открыв глаза, он увидел Саске, по-прежнему сжимающего кунай, и кошку, которая, оскалившись, неслась на них. Словно не прошло и секунды.
Ощущался дикий прилив сил, как будто вся кровь вскипела, и на невероятной скорости Наруто метнулся к монстрокошке.
— Я не позволю тебе навредить моим друзьям! — сбив её с ног, вцепился Наруто в ноздри сиамке, отчего та совсем не по-кошачьи взвизгнула.
— Нят! Нят! Нятпусти! — выла кошка, из её голубых глаз потекли слёзы.
— Зачем ты напала на нас? — потянув ещё и за тёмное ухо, спросил Наруто. — Мы же не виноваты в том, что твоих котят уже нет. Мы сами — ещё котята. Ты тогда ничем не лучше, раз хочешь убить других котят.
— Челонячек… — удивлённо расширились глаза сиамки, которая начала уменьшаться, пока не превратилась в кошку привычного для няко-ниндзя размера.
Держать её за нос уже было невозможно, и Наруто отпустил, отступив на шаг. Сила, которую непонятным образом дал ему Кьюби, немного улеглась, но совсем не исчезла, и он всё ещё чувствовал невероятную бодрость.
— Челонячек, у нябя глазки-ня… Голубые-ня, няк у няих няшек… — всхлипнула кошка, внимательно посмотрев на него, и Наруто не знал, что и делать.
— Ты… Больше не будешь на нас нападать? — спросил он всю какую-то поникшую кошку, та помотала головой, всхлипнула и начала умываться лапкой.
— Наруто! — подбежал к нему Саске, напряжённо вглядываясь в их недавнюю противницу. — Ты… Всё в порядке?
— Кажется, да…
В этот момент раздался взрыв, и из появившегося прохода вывалились мастер Ракурэй, Тэкиноину, Мина, Казуки и почти вся команда Зеро.
— Рэйкоку-сама! — хором воскликнули оба кота, переглянувшись и с опаской поглядывая на продолжающую умываться сиамку. Их шерсть заметно вздыбилась на холке, а хвосты, как по команде, распушились, на что сиамка лишь фыркнула.
— Ня ухожу-ня, — заявила кошка, махнув хвостом, и, посмотрев в глаза Наруто, сказала: — Нящо увинямся, челонячек…
— Ня — Наруто, — растерянно сказал он, поймав на себе удивлённые взгляды Саске и всех представителей няко-ниндзя.
— Юмико! — воскликнула Мина, подбежав к их подруге, находящейся всё ещё без сознания.
И все словно отмерли и засуетились. Тэкиноину-сан подхватил Юмико на лапы, и они всей процессией вышли из тренировочного лабиринта.
* * *
На выходе их встретили оба весьма взволнованных старших Учиха. Итачи схватил Саске и быстро ощупал брата на целостность.
— Сам Нэкомата-сама сказал нам, что Рэйкоку-сан вышла на охоту и что вы можете быть в опасности! — выдохнул Итачи, убедившись, что с его младшим братом всё в порядке. — Что с Юмико?
— Она просто без сознания и потратила почти всю чакру, — успокоил брата Саске. — Что это вообще за Рэйкоку-сан?
— Поговорим об этом позже и не здесь, — остановил его вопросы Итачи.
Шисуи в это время сканировал Наруто своим шаринганом, отчего он тут же вспомнил о других красных глазах.
— Я почувствовал… — запнулся старший из Учиха, покосившись на Саске.
— Я… Я с ним познакомился, — Наруто сразу понял, чью чакру почувствовал Шисуи. — Ой… Я только своё имя сказать забыл… И поблагодарить за то, что помог нам…
— Вы о ком это? — сощурил глаза Саске, пытливо разглядывая его.
Старшие братья переглянулись и одновременно вздохнули.
Часть 1. Глава 22. Приоткрытые тайны
Шисуи пропустил двоюродных братьев и Наруто в комнату и закрыл дверь. Пока они шли от лабиринта, нервное напряжение немного уменьшилось.
* * *
Их с Итачи нашёл сам хозяин замка, великий белый кот Нэкомата, который, как говорили, при желании мог становиться как размером с обычную кошку, так и немногим уступать какому-нибудь биджуу. К ним Нэкомата заявился непривычно маленького двухметрового роста, и Шисуи узнал его лишь по раздвоенному хвосту и длинным, тонким чёрным отметинам, похожими на шрамы, пересекающим большие жёлтые глаза.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Первым сориентировался Итачи и, пока Шисуи невежливо разглядывал появившегося перед ними в лесу главного кота, встал на одно колено, ударив кулаком в промёрзшую землю.
— Здравствуйте, Нэкомата-сама, — сказал Итачи, склонив голову.
— Давно не виделись, Итачи-кун, — хмыкнул кот, оскалив множество острых зубов в подобии улыбки. — Ты значительно вырос с тех пор, как я видел тебя в последний раз.
Шисуи поспешно повторил позу почтения.
— Нэкомата-сама, мы решили поохотиться, пока младшие заняты тренировкой и соревнованием, желаете присоединиться к нам?
— О, нет, благодарю, — махнул лапой Нэкомата, усаживаясь на камень. — Хотя это не в моих правилах, но всё-таки вы мои гости. И, как хозяин, я должен предупредить о сложившейся щекотливой ситуации.
Шисуи переглянулся с братом и снова посмотрел на кота, ожидая продолжения.
— Пожалуй, я расскажу вам одну историю… — усаживаясь поудобнее, сказал тот. — Когда-то, когда я был немного моложе, а на древнем дереве Шинджу созрел плод, одна хм… человеческая женщина съела его, и появились люди, обладающие чакрой…
— Погодите, — невежливо перебил Нэкомату Итачи, — вы сейчас говорите о легенде сотворения мира и про мать Рикудо-сэннина, легендарную демоническую принцессу Кагуя Ооцуцуки?
— Сотворение мира! — фыркнул Нэкомата, передразнивая Итачи. — Это было каких-то пару-тройку сотен лет назад, но людская память такая короткая, что я ничему не удивляюсь. Мне недосуг было знакомиться с той сумасшедшей женщиной, перекачанной силой, которую, в конце концов, запечатали собственные сыновья, — Нэкомата погрузился в воспоминания, пробурчав себе под нос о невоспитанности молодого поколения линии Индры.
Услышав о прародителе клана Учиха, Шисуи снова переглянулся с Итачи и благоговейно вытаращил глаза на живого участника событий глубокой древности.
— Вы знали Учиха Индру? — шёпотом спросил Итачи. — Того самого?
Нэкомата снова фыркнул.
— Я играл с ним ещё тогда, когда первенец Хагоромо* пешком под стол ходил. Мне было любопытно посмотреть на жизнь людей, которые обладали частью божественной силы, и я стал их… домашним животным, — хихикнул в лапу кот, выглядевший весьма довольным собой. — Индра раскусил меня, когда ему было около десяти лет… С тех пор и живёт наша «Игра» с кланом Учиха, — показав свои нежно-розового цвета подушечки на лапе, усмехнулся Нэкомата. — Впрочем, за последние пару сотен лет клан Учиха измельчал, и Итачи был последним, кто добрался до меня, преодолев мои гендзюцу.
Пушистый долгожитель снова захихикал, а Шисуи, пользуясь его хорошим расположением духа, спросил:
— Так получается, что люди были не первыми обладателями чакры?
— Нет, конечно, — хмыкнул кот. — Священное дерево Шинджу росло с очень давних времён, и трогать его плод было запрещено. Но его листья часто ели многие животные и насекомые. А если некоторые животные не ели сами листья, кто-то съедал улиток и слизней, или жаб, которые съели слизня или гусеницу, погрызшего священное дерево. Не у всех животных, но у многих появились свои мудрецы, потомки которых заключали с людьми договоры и контракты о сотрудничестве. Из таких я знаю кланы Гама, Намекуджи, Кариину, Докухэби, Маатэн, Нихонзару, Камэ и некоторых других.
Шисуи кивал, о жабах он слышал, их призывали Четвёртый Хокаге и его учитель — Легендарный Саннин Джирайя. Намекуджи — скорее всего клан слизней, призыв не менее легендарной Сенджу Цунаде, а Докухэби — по всей видимости, те, с кем сотрудничает третий из «Легендарной троицы» — Орочимару. С кланом Кариину, скорее всего, подписали договор Хатаке, а с Нихонзару — Сарутоби. С призывом куницы и черепахи он ни разу не сталкивался*.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— О чём это я? — задумался Нэкомата. — Ах, да… Когда отец Индры умер, то разделил духовную суть и чакру перерождения Шинджу, которое некоторые зовут «десятихвостым демоном», на девять частей. Так получились биджуу…
