— Я в порядке. Все хорошо, — тихонько приговаривал он, обнимая ее и покачивая в своих объятиях. Джошуа поцеловал ее в макушку, в данный момент довольный даже тем, что просто стоит здесь рядом с ней.
Алекс откинулась назад, и он увидел суровую решимость, отпечатавшуюся на ее лице. Он снова поразился, насколько сильной она была, как способна была справляться с любой ситуацией, в которую попадала. Он знал немного людей, будь то оборотень или человек, кто осмелился бы напасть на него, не имея в руках ничего, кроме обломка палки. Она была той ещё штучкой!
— Что произошло? — Как бы ни хотелось ему и дальше держать ее в своих объятиях, но им нужно было выбираться отсюда. Но сначала ему необходимо было точно узнать, что она видела.
— Я увидела одного из них. Одного из тех парней, что были в гараже сегодня утром. — Ее серые глаза сузились. — Он был с другим мужчиной. Я не знаю, был ли он оборотнем или человеком.
Джошуа кивнул.
— Я видел его в закусочной, в которую велел тебе пойти до этого. Он был один.
— Заметив его, я сразу же поспешила убраться оттуда и нашла ту самую дыру, что и ты потом. Я не могла видеть, что происходит снаружи. Все, что я могла делать — это ждать. Я полагала, что если бы ты не вернулся, мне пришлось бы отправиться обратно к гаражу и поискать какой-нибудь транспорт в нашем квартале.
От мысли, что Алекс бегает по ночному городу в одиночестве, кровь в его жилах застыла. Оборотни были не единственными хищниками на улицах города после захода солнца.
Алекс хмуро глянула на него.
— Я знаю, что ты об этом думаешь, но это правильно, черт побери, поскольку оставаться здесь было бы не безопасно.
В этом отношении она была права.
— Да, ты права. — Ему могло не нравиться всё это, но она была абсолютно права. Для неё это было бы самым лучшим выходом из положения. Находясь в своём квартале, она знала бы, кому может доверять, а кому нет. Проведя пальцами по своим волосам, он вздохнул. — Мы не можем здесь больше оставаться.
Что-то в его тоне встревожило ее. Алекс медленно выпрямилась, выпавшая из ее руки палка тяжело ударилась об пол. Взметнулась пыль, но она не обратила на это внимания.
— Что случилось? Что ты видел?
— Они призвали охотников, чтобы те помогали им. — Он и сейчас чувствовал отвращение от того, что его сородичи-волки пали так низко, что связались с ненавистными охотниками.
— Охотники?
Джошуа забыл на мгновение, что она действительно понятия не имела о том, какова на самом деле жизнь оборотней, ее народа. Алекс, как и большинство людей, и представления не имела о той тайной войне, которая бушевала вокруг них между паранормальными существами и охотниками за головами.
Схватки происходили в основном в пустынных, заброшенных частях городов или в более отдалённых глухих городках и окружающих их лесах. Паранормальные существа не хотели, чтобы весь мир узнал о них. Выживание и так было достаточно трудным, не хватало ещё правительства и военных, преследующих их. Что касается охотников, — они были особым племенем, мужчины и женщины, которые не вписывались в общество. Недоверие к власти и правительству побуждало их не привлекать к себе внимания. Как и опасение оказаться в палате для психов в некоем учреждении, если бы они начали разглагольствовать об оборотнях, вампирах и демонах.
Ему хотелось оградить Алекс от правды, но он знал, что это было невозможно, да к тому же и неразумно. До сегодняшнего дня у нее была приятная, комфортная жизнь, и на долю секунды он пожалел, что частично послужил причиной ее разрушения, хотя знал, что не было больше ничего, что еще он мог бы предпринять. Он ни за что не мог бы позволить другим волчьим стаям схватить ее. Они не относились бы к ней с должным вниманием и уважением, как к чистокровной волчице, но считали бы ее немногим лучше племенной кобылы, рожающей им детей, в которых их вид так отчаянно нуждался.
Джошуа протянул руку и большим пальцем стер грязное пятно с ее щеки. Алекс выглядела, да такой и была: измотанной, разгорячённой и потной. Ее трикотажная рубашка была грязной, покрытой пятнами, а сапоги стоптались и покрылись пылью. Она не пользовалась косметикой и под глазами у неё залегли темные тени. Но всё равно — она была самым красивым существом, которое он когда-либо видел, и ему было ненавистно, что придётся ещё больше увеличить тот страх, который он заметил в ее прекрасных серых глазах.
— Охотники за головами, — начал он мягко. — Есть много таких, кто хочет стереть наш вид с лица земли. Они убивают нас при любой возможности, но наиболее уязвимы молодежь и пожилые люди.
— О, Боже, — воскликнула она. На ее побледневшем лице глаза казались огромными.
Проклиная про себя всех охотников, вызвавших страх и отвращение на ее лице, он продолжил. Она должна знать правду, хотя бы для чувства самосохранения.
— Они охотятся с серебряными пулями, с мощными стальными ловушками, облицованными серебром. Они ловят и снимают шкуру с любого из тех несчастных волков, которые им попались, находятся ли они в человеческой форме или в форме волка.
Он закрыл глаза и сглотнул, когда воспоминания о друзьях и близких, которых он нашел слишком поздно, захлестнули его. С детьми всегда было хуже всего.
Звуки рвоты Алекс, вернули его из воспоминаний. Отвернувшись в темный угол, она согнулась пополам, обхватив руками живот. Он быстро подошёл к ней сбоку и поддерживал ее, пока всё не кончилось. Не так уж от многого избавился ее желудок, но она продолжала чувствовать позывы тошноты и после того, как он опустел. Наконец, она остановилась, ее ноги подгибались. Подхватив Алекс на руки, он отнес ее к окну.
— Алекс, нам надо уходить. — С утешением придется подождать. Они и так потратили впустую больше времени, чем это было безопасно. Нужно было увозить ее как можно дальше отсюда.
— Я знаю. — Ее голос был слаб, но решителен. — И это — то, чего я должна ждать с нетерпением? Охотники, которые жаждут поймать меня и содрать кожу с моего тела просто потому, что я имела несчастье родиться?
Его руки крепче сжались вокруг нее.
— Этого не случится. — Он не позволит этому случиться.
— Может, ты будешь не в состоянии это остановить. — Она потерла руками лицо и глубоко вздохнула. — Отпусти меня.
Он уставился на окно, пытаясь сообразить, как бы ему пройти через него с ней на руках. Ему нужно было оторвать еще несколько досок, но это означало, что пришлось бы опустить ее на землю, а делать этого ему не хотелось.
— Джошуа, — она обхватила ладонями его лицо и повернула к себе. — Тебе придется отпустить меня. Я в порядке. — Она резко оборвала его, тряхнув головой, прежде чем у него появился шанс что-то сказать. — Нет. Ты знаешь, что я права. У тебя должны быть свободны обе руки — на тот случай, если придется драться. А я должна быть на ногах, если возникнет необходимость защищаться.
