Тора догадалась, что это Керим перехватил ее послание Мэтью и передал его Рашиду.
– Это уже не имеет значения, Керим. Вы можете мне сказать, что происходит?
– Вы уезжаете, – сказал он, и, словно в поддержку его слов, охранник поставил рядом с автомобилем ее чемодан.
Тора нервно сглотнула.
– Сейчас?
Она металась между облегчением и сожалением, что все закончилось так скоро. Она оставляет мягкий бархат ночного неба. Атию. И свое сердце.
– Да. Его сиятельство настаивает.
– Где Рашид?
– Ждет у самолета. Он подумал, что вы предпочтете добраться до аэропорта без него.
Трус. Тора печально покачала головой. Значит, ее выпроваживают, как уволенную служащую, вышвыривают вон среди ночи, не дав попрощаться с теми, кто ей дорог?
– Поцелуйте Атию за меня, – проговорила Тора, стараясь не заплакать, и Керим торжественно поклонился.
Тора сделала глубокий вдох и оглянулась на сказочный дворец, который на короткое время стал ее домом. Она вздернула подбородок и улыбнулась Кериму:
– Тогда поехали.
Рашид стоял возле трапа и наблюдал, как приближаются габаритные огни автомобиля. Он чувствовал себя больным и уставшим, как будто вмиг постарел на несколько десятков лет. Она уезжает. Что ж, она с самого начала собиралась уехать домой. Просто это произошло чуть раньше, чем он рассчитывал.
Разве мог он не отпустить ее? Разве мог он держать ее здесь как свою пленницу и наказывать ее за глупость? Как он мог ожидать, что она простит его?
Автомобиль остановился рядом с самолетом, задняя дверца открылась, и из нее вышел Керим. Он предложил руку второй пассажирке.
Тора.
Она выглядела как богиня. На ней было надето то же желто-оранжевое платье, которое было на ней, когда они осматривали дворцы Малика. Это было всего несколько дней назад, но ему казалось, что с тех пор прошла целая жизнь. Рашид увидел, как она поблагодарила Керима и подняла глаза. Она увидела его. Тора отвела взгляд, и сердце Рашида заныло от боли.
А чего еще он ожидал? Он это заслужил. Она сказала, что любит его, а он отшвырнул ее чувства, как мусор.
– Тора, – сказал он, когда она приблизилась.
Она окинула его острым, как бритва, взглядом, в котором сквозило разочарование.
– Хочешь обыскать меня, Рашид? Убедиться, что я не утащила столовое серебро?
Рашид глубоко вдохнул воздух, пропахший авиационным топливом. Он это заслужил.
– Я был не прав, – сказал он. – Я во многом был не прав, и я знаю, что никогда не смогу вымолить у тебя прощение за все обиды и оскорбления, которые тебе на нес. Но я прошу тебя поверить мне, когда я говорю, что действительно сожалею, что причинил тебе боль.
Тора упрямо сжала губы.
– О, ну тогда, конечно, все в порядке. Когда я могу получить развод?
– Тебя уведомят, когда все будет сделано.
Рашид видел, что она колеблется.
– Что будет с Атией?
Это поразило его до глубины души: в тот миг, когда под ее ногами разверзся ее личный ад, Тора думала о его сестре. Господи, какой же он идиот!
– С ней все будет хорошо. Она мне сегодня улыбнулась.
– Правда? – Тора тоже улыбнулась, но лишь на мгновение. – Я хотела бы поскорее вернуться в Сидней.
– Тора, – сказал он, остановив ее от первого шага к самолету. – Ты сказала, что любишь меня. Ты говорила это серьезно?
Она подняла взгляд к бархатному небу, усыпанному яркими звездами.
– Я думала, что серьезно. А потом я так разозлилась на тебя, что заперла свои чувства на замок. Я ненавидела тебя за то, что ты сделал, за то, что не поверил мне. И это после всего, через что мы прошли вместе…
– А сейчас? – спросил он с замиранием сердца.
– Сейчас мне просто грустно от того, что мы потеряли.
Он не мог отпустить ее, не сказав ей правды.
– Я знаю, что уже слишком поздно, но я ничего не смыслю в любви. Я лишь хочу, чтобы ты знала: между нами была любовь. И она до сих пор есть.
Тора всхлипнула. Он говорил ей об этом именно сейчас, когда сажает ее на самолет, готовый увезти ее обратно в Сидней.
– И ты называешь это любовью? Ты осудил меня, даже не узнав всей правды, назвал преступницей! Это, по-твоему, любовь? Если да, то у тебя какое-то извращенное понятие о любви.
– Тора, прости меня! Я хотел тебе верить. Но ты говорила, что у тебя нет общих дел с кузеном, а все доказательства говорили об обратном. Я чувствовал себя преданным и обманутым, словно заново переживая недавнюю историю с отцом. Но речь шла о тебе, и я чувствовал себя в миллионы раз хуже.
Тора смотрела ему в глаза.
– Мой драгоценный кузен украл мое наследство. Присвоил все деньги от продажи имущества моих родителей. Я пообещала эти деньги Стиву и Салли. Как ты думаешь, почему я была так зла в ту ночь, когда мы встретились в баре?
– Господи, какой я дурак. – Он сокрушенно покачал головой. – Я больше никогда не обижу тебя.
– Я не верю тебе. Прощай, Рашид.
Тора отвернулась и быстро поднялась по ступеням трапа, зная, что должна скрыться в кабине прежде, чем даст слабину. Она должна исчезнуть, пока у нее есть шанс сохранить хотя бы остатки достоинства, даже если ее сердце будет разбито на сотни крошечных осколков.
Что-то не так. Тора моргнула, очнувшись от тревожного сна.
– Мы идем на посадку, – сказала стюардесса.
– Уже? – удивилась Тора: она не могла проспать так долго.
– Да, – сказала девушка, убирая со столика посуду. – Если вы посмотрите в иллюминатор, то увидите огни Кельна.
– Мы летим в Германию?
– Конечно. А разве вы не знали?
Когда Тора добралась до больницы, Салли обняла ее так крепко, что чуть не сломала ребра.
– Я просто не могла поверить, когда узнала, что ты едешь! Ты правда приехала!
– Как Стив? – спросила Тора, надеясь, что радость Салли связана не только с ее приездом.
– Мы думали, что это конец. Врачи предложили попробовать какое-то экспериментальное лекарство, но это оказалось так дорого, что я не могла дать им согласие. А вчера вечером какой-то анонимный жертвователь связался с руководством клиники и попросил немедленно начать протокол. – Салли покачала головой. – Ты бы не поверила собственным глазам, если бы увидела, как изменилось состояние Стива всего за несколько часов. Это просто чудо какое-то.
Анонимный жертвователь?
Тора была на сто процентов уверена в том, кто это и почему он это сделал. И ее разбитое сердце сделало свои первые робкие шаги, заново учась верить и любить.
Тора была слегка пьяна, когда набирала сообщение. Жизнь Стива вне опасности, и он с каждым днем все больше становится похож на себя прежнего. Кажется, дела идут на поправку. Ее друзья счастливы, и это самое главное.
Тора нажала кнопку «отправить» и закрыла планшет.
Теперь ей остается только ждать.
Глава 17
Когда она вошла в сад, то увидела, что от Беседки Махаббы идет свечение. И когда улыбающийся Керим проводил ее внутрь, она поняла почему. Беседка была озарена огнями сотен свечей, их пламя мерцало на ветру в ночной темноте. Когда Керим исчез, она слышала лишь кваканье лягушек в пруду с лилиями и протяжные крики павлинов.
А потом она услышала шаги. На пороге стоял Рашид – ее Рашид – такой любимый, такой желанный.
– Тора, – растерянно проговорил он, словно она была видением. – Но как?
– Керим помог мне.
– Ты вернулась, – сказал он, как будто не мог поверить своим глазам.
– Как я могла не вернуться?
– Но после всего того, что я сделал, что наговорил тебе…
– Ты сделал одну правильную вещь. Ты помог Салли и Стиву, когда им больше не к кому было обратиться. Стив идет на поправку. Это настоящее чудо, и мы все тебе безмерно благодарны.
– Я должен был сделать хоть что-то.
– Это лучшее, что ты мог сделать. Спасибо тебе.
– Спасибо, что приехала лично мне сказать об этом. – Он слегка улыбнулся. Рашид выглядел растерянным. – Ты хотела увидеть Атию? Она спит, но, может быть, ты останешься хоть ненадолго?
– Я очень хочу ее увидеть.
– Это хорошо. – Он огляделся вокруг в поисках Керима и нахмурился. Казалось, он только что заметил свечи и украшения. – Я полагаю, Керим подготовил для тебя комнату?
– Рашид?
– Да?
– Есть еще одна причина, по которой я приехала.
– Какая? – Он затаил дыхание.
– Когда я уезжала, мне хотелось тебя возненавидеть. Но после того, что ты сделал для Стива, я не смогла…
– Я сделал это не ради благодарности.
– Я знаю. Но у меня было время подумать. Я думала о том времени, когда наблюдала, как ты справляешься с обязанностями, которые на тебя возложили. Ты принял на себя ответственность за крошечного ребенка, которого доверил тебе отец, бросивший тебя на произвол судьбы, пусть даже желая защитить тебя. Я вспоминала все эти моменты и понимала, что ты хороший человек.
– Но только не по отношению к тебе.
– Возможно. Но что ожидать от человека, который чувствовал себя преданным самым важным из людей, его собственным отцом? Как он мог снова кому-то довериться?
